Чистилище. Янычар - Золотько Александр Карлович - Страница 40

– Это из бригады прикрытия! – крикнул кто-то из стрелков. – Опознаватель на борту.

Точно, из бригады. Наконец-то дождались. Полковник еле удержался, чтобы не дать команды закрыть ворота и открыть огонь по бэтээру. Сейчас такой приказ могли и не выполнить.

Бронетранспортер развернул башню назад, длинными очередями прометал дорогу за собой, отшвыривая и перерубая темные тени, выныривающие из леса.

Открыли огонь стрелки с пультов.

Одиночными, накрывая прицелами красные маркеры, выдаваемые сейсмодатчиками и микрофонами. Правда, бэтээр ревом двигателя и стрельбой создавал помехи, но стрелки справлялись, еще никто не смог подобраться к ограждению, воротам и бронетранспортеру.

Машина проскочила направляющие рельсы ворот, вкатилась за линию периметра.

Ворота поехали обратно, закрывая проход, без команды полковника.

С бэтээра продолжали стрелять до тех пор, пока ворота не закрылись.

Несколько фигур попытались преодолеть освещенное пространство перед ограждением, но стрелки отреагировали безукоризненно, полковник даже не успевал рассмотреть тех, кто падал, сраженный пулей возле проволоки. Фигуры, поначалу похожие на человеческие, превращались в бесформенные мешки одним-двумя росчерками трассирующих пуль.

В голову, как и было приказано.

Бэтээр заглушил двигатель. Открылся бортовой люк, из него вышел рослый подтянутый солдат. Без костюма химзащиты. Значит, и без особых иллюзий.

Полковник включил динамик.

– Привет, – сказал он в микрофон. – С чем пожаловали?

Солдат оглянулся в поисках камеры, потом просто поднял руку к шлемофону и отрапортовал:

– Командир взвода разведки лейтенант Князев. Прибыл с пакетом к коменданту объекта.

– Ты в курсе о вирусе, сынок? – спросил полковник.

– Да, – сказал лейтенант Князев. – В бункер мы проситься не будем. Текст пакета уполномочен прочитать вслух.

Глава 08

Ничего личного. Во взгляде сержанта явственно читалось это самое «ничего личного». Спокойно, деловито и даже с некоторой усталостью. Если поначалу в глазах были настороженность и недоверие, то через пятнадцать минут знакомства – только «ничего личного».

А охранник элитного дома сам виноват, если вдуматься. Какого рожна он не прятался? Если повезло уцелеть, если выпала удача выжить в доме, битком набитом продуктами, то зачем было маяться фигней – зажигать свет в окнах, курить на балконе, отправляя щелчком окурки вниз, на мостовую?

Был бы охранник с головой – никто бы не заметил огней в окнах дома, не сообщил бы начальству. Странно ведь – в городе нет уже почти три недели электричества, а вон в той высотке по вечерам мигает фонарь. Маяк, типа? Или какой-то лох пытается привлечь к себе внимание и просит о помощи?

В любом случае – стоит выяснить, решило начальство и отправило группу, благо дом находился не очень далеко от временного лагеря. Немного дальше – или фонаря не заметили бы, или не стали бы рисковать боевой машиной пехоты и семью контрактниками во главе с сержантом. А так…

Еще и погода целых два дня была сухой, дождь наконец стих, и в прорехах между облаками ночью можно было рассмотреть звезды. А днем – солнце.

Командир приказал разобраться, не рисковать, в завалы не лезть, от машины не отходить, короче – вернуться живыми. Это входило также в планы сержанта и его людей. Редкий случай совпадения желаний начальства и подчиненных.

БМП оставили в пятидесяти метрах от дома, за углом, возле разгромленного продовольственного магазина. Мельком заглянули в торговый зал – разрушение и пустота. Мутанты подъели все, что не было запаковано в пластик, а остальное прибрали, видимо, люди. Похоже, кто-то в этих местах все еще был жив… Или прожил достаточно долго, чтобы затовариться в магазине.

Снизу света фонаря видно не было, дом выглядел мертвым, как и остальные дома на улице. Хотя нет, поправил себя в тот момент сержант. Дома в округе стояли либо с выбитыми стеклами и сломанными дверями, либо обгорелые. Этот был целым. Массивная бронированная дверь была закрыта, окна первого этажа наглухо перекрыты стальными жалюзи.

Можно было попытаться расстрелять из «тридцатимиллиметровки» либо дверь, либо окно, а потом проникнуть внутрь, сержант даже успел обсудить варианты с мужиками из группы, но тут сверху, из сумрака, прилетел окурок. Ударился об асфальт у самых ног сержанта и разлетелся огненными искрами.

Твою мать, пробормотал Петруха, поднял окурок и жадно обнюхал. Они не курили уже больше недели, а тут был неплохой окурок от сигары. Еще на пару-тройку затяжек. Петруха погасил его и спрятал в карман. Он был самым бережливым и небрезгливым бойцом группы. Он как-то даже высказался в том смысле, что раз мутанты уже и не люди, типа, то их можно и это… в смысле, на вертел и… Мясо оно и есть мясо…

Тогда Петрухе чуть не набили рожу, вмешались ребята из группы, отмазали, он болтать ерунду перестал, но что творилось в его голове… Был Петруха, правда, классным пулеметчиком, что с точки зрения его группы с лихвой окупало все остальные недостатки.

– Это ж какая-то сука на балкончике стоит, покуривает… Слышь, Егорыч, ты бы вот так мог сидеть на балконе и курить? – Петруха толкнул локтем приятеля. – Вот скажи – нормальный человек?

Егорыч молча пожал плечами и посмотрел на сержанта. Тому решать, что делать дальше.

– Брысь и Анюта держат фланги, – подумав секунду, приказал сержант. – Петруха и Егорыч – со мной.

– А наш танк? – спросил Петруха хриплым шепотом.

Он упорно именовал БМП-2 танком, нравилось ему это короткое увесистое слово, а аббревиатуру он не любил. И предпочитал далеко от своего танка не отходить. И был совершенно прав.

– Так, тогда быстро к машине, Петруха и Егорыч, пусть подгребает сюда. – Сержант запрокинул голову, пытаясь рассмотреть балкон, с которого прилетел «бычок». – Быстро!

Петруха с приятелем скользнули вдоль дома за угол.

Что-то шевельнулось на балконе третьего этажа. Или показалось, не поверил себе поначалу сержант, потом кивнул – нет, все-таки кто-то там топчется.

– Эй! – негромко окликнул сержант, приложив руки рупором ко рту. – Там, наверху!

– Да? – так же тихо ответил голос сверху. – Кто здесь?

– Святой Варфоломей, – беззвучно засмеялся Анюта, вскинув автомат.

Уже почти полностью стемнело, но темный силуэт на светлом фоне был различим. Какой-то идиот на балконе даже не пытался прятаться, лег брюхом на перила и свесился вниз, пытаясь рассмотреть, кто с ним говорит. Можно было снять одной пулей.

– Разведгруппа сводной мотострелковой бригады, – сказал сержант. – А ты кто?

Взревел двигатель, освещая себе дорогу единственной уцелевшей фарой, к дому подъехала БМП. Петруха и Егорыч спрыгнули с брони.

– Вы с ума сошли! – возмущенно крикнул сверху обитатель дома. – Тут же полно уродов вокруг, сейчас сбегутся…

– Сухо на дворе, не полезут, – в полный голос сообщил Петруха. – У тебя там еще курево есть? Скинь пару штук…

– Есть, но…

– А ты без «но», – посоветовал Петруха. – Вот просто сбрось сейчас, а потом мы поговорим…

– Открой дверь! – Сержант оглянулся по сторонам, зябко передернул плечами и снова посмотрел на балкон. – Спустись и открой дверь…

– Понимаете…

– Это ты понимай! – крикнул Петруха. – Мы же можем просто дверь танком сломать. Ты это понимай. Трах-бах, и мы въедем к тебе прямо в квартиру. Или снаряд пришлем. Прямо отсюда – бац!

БМП снова рявкнула двигателем и подъехала к самому крыльцу, развернулась кормой к ступенькам. Пушка пристально смотрела в ночную темноту. Толку, правда, с этого было немного, мутанты, если соберутся нападать, преодолеют расстояние до машины в считанные секунды, пушка выстрелит несколько раз – и все. И уцелеют из всей группы только водитель Крымов и оператор Исламов, благо они уже под броней.

– Открывай, – сказал сержант. – Не гневи Бога…

– Да я что, да я со всем удовольствием… – прозвучало с балкона, и силуэт исчез.