Наперекор судьбе - Бэлоу Мэри - Страница 16

Нэнси с удивлением обнаружила, что ее охватила зависть. Утром она видела Кристофера, а сейчас Элизабет, но вместо праведного негодования, которое она должна была бы испытывать, зная, чем они занимались ночью, девушка почувствовала зависть.

Иногда, подумала Нэнси, броня не защищает так хорошо, как хотелось бы. Семь лет она окружала себя броней, которая исчезла при одном взгляде на лицо женщины, которая пережила ночь любви. Ночь страсти.

Мысли Нэнси обратились к прошлому, что было крайне редко, к тому моменту, когда она впервые появилась в свете. Вспомнились и приятное волнение, и неожиданный успех в обществе. Ей исполнилось двадцать лет, самый подходящий возраст для появления в высшем обществе. Кристофер приехал в Лондон после окончания Оксфорда и убедил тетю Хильду, сестру их матери, представить Нэнси обществу. И вот свершилось то, о чем она всегда мечтала, но не отваживалась просить об этом отца.

Долгие годы девушка убеждала себя в том, что вращаться в высшем обществе не так уж и хорошо, что эта жизнь не для нее. Смысл ее жизни – в Пенхэллоу, и только там она может быть счастлива. А Лондон – всего лишь ошеломляющее и приятное развлечение.

Но все было так чудесно. Как прекрасно было видеть Кристофера, взволнованного и пораженного, как и она сама. На самом первом балу ее карточка была заполнена уже к третьему танцу. Было много джентльменов, которые хотели пригласить ее в парк, в театр или в оперу. Сколько было цветов!

Был и Джон Уорд, старший брат Элизабет, капитан Джон Уорд, виконт Астон. А затем появился Мартин Ханивуд.

А потом ее стремительное бегство домой, где девушка окружила себя броней. Она пыталась убедить всех окружающих, да и себя, что стремилась именно к этому, что одинокая жизнь подходит ей больше всего. И это была правда, все остальное не имело значения. У нее был свой круг друзей и знакомых, живущих неподалеку от Пенхэллоу, и Нэнси с подозрением относилась к новым знакомствам. Мужчины, с которыми она была знакома, давно поняли, что бесполезно пытаться сблизиться с ней или завоевать ее сердце.

Иногда Нэнси охватывала зависть. Но Элизабет оказалась жертвой потери памяти и безрассудства Кристофера, ей не следует завидовать. Но как это должно быть чудесно – оказаться совершенно свободной от всяких условностей и наслаждаться любовью мужчины, с тоской подумала Нэнси, торопливо поднимаясь по лестнице за своей накидкой. Если бы она могла потерять свою память…

Какая глупая и неприятная мысль!

Глава 8

Кристофер и Элизабет неторопливо поднимались к скалам, расположенным за домом; он заботился о том, чтобы девушка не устала, хотя она утверждала, что чувствует себя абсолютно здоровой. Кристофер остановился на вершине, обнял ее и прижал к себе. Отсюда они смотрели на дом и на раскинувшуюся внизу долину.

– Такой контраст, правда? – спросил он. – Я всегда считал, что в этом и есть главное очарование Пенхэллоу. Он похож на оазис в пустыне. Хотя это довольно странное сравнение – ведь рядом раскинулось море.

– Я сегодня утром гуляла по долине вместе с Нэнси, – сказала Элизабет. – Но мы не уходили далеко. Она боялась, что я устану.

– Ты ладишь с Нэнси? – спросил Кристофер. Девушка резко повернула голову и посмотрела на него..

– Да, – ответила она. – А разве так было не всегда? Неужели мы ссорились?

– Конечно, нет, – успокоил ее Кристофер.

– Странно. – Элизабет нахмурилась. – Две женщины живут в одном доме, она – по праву рождения, а я – по праву жены, и до сих пор неясно, кто является хозяйкой в доме. Все делается вместе. В это верится с трудом. Это, наверное, очень непросто, да, Кристофер? Может, мы с ней жили как кошка с собакой, а ты мирил нас?

– Ничего подобного! – заверил ее Кристофер. – Ты просто ревнуешь к ней, пока не можешь вспомнить, как все у нас было!

– Я ее очень люблю, – ответила Элизабет. – Она так терпелива со мной. Мне ненавистна мысль о том, что раньше у нас не все было гладко. Но возможно, мы сможем извлечь урок из этого. Я научусь ценить ее так, как она того заслуживает, если окажется, что я не делала этого прежде.

– Ты думаешь, я тебя обманываю? – спросил он, прижимая к себе Элизабет.

– Нет, – ответила она. – Но ты можешь скрывать от меня правду. Все, что вы с Нэнси рассказали мне, похоже на сказку: наша жизнь идеальна, отношения прекрасны и безмятежны. Мы с тобой после семи лет супружества продолжаем наслаждаться счастьем. Это кажется неправдоподобным. Я верю в это, верю, что мы любим друг друга и счастливы вместе. Я чувствую, что это так и есть. Но ведь должно существовать и множество проблем. Иначе мы не были бы людьми, мы не стали бы взрослеть и меняться, а оставались бы детьми. Ведь мне было восемнадцать, когда мы поженились, да? Расскажи мне о наших проблемах.

Они пошли по жесткой траве к возвышавшимся впереди скалам. Некоторое время он шел молча, и Элизабет стала думать, что чем-то его рассердила. В прошедшую неделю он так старался успокоить ее страхи, убедить, что все в ее жизни было прекрасно, даже если она пока не может вспомнить этого.

– Я уже говорил тебе о нашей первой брачной ночи, – заговорил он. – Она оказалась далеко не идеальной. Первые месяцы нашего супружества тоже были нелегкими. Мы оба только недавно были беззаботными детьми и не были готовы к супружеским обязанностям, не приспособились к отношениям, связанным с браком. Эти месяцы были не такими легкими.

– Расскажи мне о них, – попросила она. – Может, они были нелегкими, но очень ценными. Они нас закалили и привели к сегодняшнему согласию.

– Твоя семья всегда сильно опекала тебя, – рассказывал он. – Члены твоей семьи были готовы прожить твою жизнь за тебя. Конечно, это делалось из лучших побуждений. Но когда ты не знала, как справляться с трудностями, ты обращалась к ним, а не ко мне. Ты пугалась или вела себя вызывающе, когда я выражал свое недовольство по этому поводу.

– Какой же невыносимой я была, – произнесла Элизабет.

– Я не знал других женщин, кроме Нэнси, – признался Кристофер. – Я смущался, стеснялся и скрывал свою неопытность за хмурым настроением, пытаясь казаться суровым и мужественным.

Она рассмеялась:

– Каким же ты был невыносимым.

– Мы могли оказаться настоящим бедствием друг для друга, если бы не наша любовь, – продолжал Кристофер. – К тому же мы немного боялись друг друга. Я боялся, что никогда не научусь защищать тебя, не заслужу твоего доверия, как это делала твоя семья. А ты, я думаю, боялась, что не сможешь оправдать мои ожидания. Вероятно, ты считала меня опытным светским человеком. Я сам пытался заставить тебя поверить в это, но каким же я был глупцом.

– О, Кристофер, – поразилась Элизабет, – ты не забыл ту боль, которую испытал за эти месяцы. Я тоже не забыла, поэтому мне наша история кажется такой трогательной. Трогательной потому, что мы нашли в себе силы, которых не было тогда. Мы повзрослели и, несмотря ни на что, сделали наш брак счастливым. Мы можем гордиться этим и можем быть уверены, что преодолеем любые трудности, стоящие на нашем пути.

Кристофер остановил ее и заглянул ей в глаза.

– Это должно расстроить тебя, но больше нет никаких проблем, – произнес он. – Думаю, мы прекрасно справились с ними!

Элизабет коснулась его лица.

– Есть ли еще какие-нибудь трудности, которые нам предстоит преодолеть? – спросила она. – С чем мы еще можем столкнуться, когда ко мне вернется память?

Кристофер наклонился и поцеловал девушку, крепко прижав ее к себе. В его объятии ощущалось какое-то отчаяние.

– Ничего нет, – сказал он. – Мы вместе, а это самое главное. Ведь ты могла умереть в результате этого несчастного случая.

Неожиданно Элизабет почувствовала, как ее охватила паника. Что-то за всем этим скрывалось. Но он прав, они вместе и любят друг друга.

– Что бы ни случилось, мы все преодолеем, правда, Кристофер? – сказала Элизабет. – Мы будем укреплять наш брак. Будем взрослеть и делить горести и радости.