Чистилище. Турист - Кликин Михаил Геннадьевич - Страница 56

– Если там что-то будет… Что-то хорошее… Ты уж вернись за нами, ладно?

– Ладно, – легко пообещал Коля. Он преодолел почти две тысячи километров, что ему теперь каких-то тридцать морских миль?

– Карговский нос, – повторил он, понимая теперь, что пытался объяснить ему умирающий брат. – Карговский нос в Мезенской губе… Первое октября…

Они собрались за двадцать минут, тепло попрощались с ребятами. На улице шел дождь, поэтому следовало опасаться мутантов, но Юрка сказал, что их тут немного осталось после кровавых гусаковских рейдов.

– Вот добудем побольше оружия и выбьем остальных…

Боря оптимизма друга не разделял; он объяснил, что не так давно видел на берегу беременного мутанта, раздавленного грузовиком. В его разорванной утробе были три зародыша.

– Фу, – сказала Оля. – Ты в нем копался, что ли?

– Они плодятся, – сказал Боря. – Нам придется что-то с этим делать.

Ребята проводили гостей до самой реки. Вода заметно поднялась, так что к лодке пришлось идти вброд, хорошо хоть дно здесь было песчаное. Коля посадил на плечи Андрея, Маша взяла Костю на руки.

– Удачи! – прокричали с берега. Юрка это был, Боря или Миша – Коля не разобрал. Он поставил в лодку Андрея, подсадил Анжелу, перевалился через борт сам, принял Костю, протянул Маше обе руки.

– Завтра все станет ясно, – сказал он и начал разбираться, как закрепить тент, чтобы дождь и брызги не попадали на детей, оружие и багаж. Маша принялась ему помогать – вдвоем дело пошло быстрей, и вскоре он запустил успевшие остыть моторы.

Бензина было не очень много. Имейся у них чуть больше времени, Коля обязательно пополнил бы запас, чтобы топлива с избытком хватило бы и на обратный путь. Однако нужно было спешить; шел прилив, и Мезень повернула вспять. Боря предупреждал их, что обратное течение может здорово помешать. Но Коля все же надеялся на мощность моторов – высокая вода могла и помочь, скрыв опасные отмели.

Он вывел лодку на глубокую воду, пошел на малых оборотах, держась правого берега и надеясь, что гусаковские бандиты из Каменки их не заметят. Миновав городок, прибавил газу – нос лодки сразу поднялся, волны захлюпали под днищем, берега побежали назад веселей. Дождь шел полосами: лодка то ныряла в пелену мороси (и тогда берега исчезали, а вверх по ветровому стеклу бежали тонкие ручейки, похожие на молнии), то вылетала из нее. Уже темнело; пару раз лодка натыкалась на торчащие из воды топляки, и внезапный глухой стук пугал всех пассажиров. Течение не ощущалось. С каждым пройденным километром река делалась шире, и уже можно было не бояться отмелей. Но сгущающаяся темнота заставляла сбавлять ход – мало ли какое препятствие встретится на пути…

Никто не разговаривал, так как в лодке было слишком шумно. Мальчишки дремали на коленях у матери, Анжела смотрела на воду.

Когда окончательно стемнело, Коля решил встать на якорь. Он не знал, где они сейчас находятся, и ему надо было найти хоть какой-то ориентир. Оставив Машу и детей в лодке, он вышел на берег и чуть не утонул в болоте. Промокший, продрогший, он кое-как выбрался на оказавшуюся рядом каменистую гряду, развел костер с помощью пороха, разделся и стал сушиться. Раздавшийся у реки шум напугал его. Он решил, что это медведь. Но это оказался похожий на утопленника мутант. Коля застрелил его, заманив в трясину, а потом оставил костер догорать и побрел к лодке, одеваясь на ходу. Если бы не Маша, чиркающая колесиком зажигалки, он, возможно, потерялся бы в темноте.

– Что там было? – спросила его верная спутница, когда он положил руки на борт.

– Мутант… – У Коли зуб на зуб не попадал от холода. – Откуда только он тут взялся…

Возвращаться на сушу Коля больше не решился. Но и плыть дальше было нельзя – они могли оказаться в море или вылететь на берег – да мало ли что могло произойти! Коля снял мокрую, пахнущую дымом одежду, вытерся насухо, закутался в какое-то тряпье, найденное Машей в лодке. Чтобы как-то согреться, он сел за весла, погреб вдоль берега, то и дело теряя его из вида, хотя тот был совсем рядом.

Так он и встретил первое октября.

За три часа до рассвета ему удалось ненадолго заснуть. Проснувшись, он заставил себя съесть полбанки тушенки и пачку печенья в шоколадной глазури – силы могли ему понадобиться. Коле хотелось как можно быстрей продолжить путь, но плыть вслепую было бы безрассудством. И он развернул карту.

Берег был плоский, скучный – глазу не за что было зацепиться. Другой стороны было не разглядеть.

Маша, разбуженная шуршанием, переползла к нему.

– Поплывем вдоль правого берега. – Коля повел пальцем по карте. – Когда увидим, что движемся с востока на запад, поймем, что вышли в море, и мыс уже недалеко. Но есть одна проблема.

– Какая?

– Я не могу точно определить стороны света.

– И что делать?

Коля пожал плечами.

– Следить за солнцем, за деревьями на берегу. Можно намагнитить булавку или иголку, используя магнето в моторе, сделать подобие компаса. Но это все полумеры. Нам бы настоящий компас или хотя бы чистое звездное небо.

Он посмотрел на серое марево, за которым и солнца было не разглядеть. Добавил, чтобы как-то приободрить Машу:

– Мыс большой, в море выдается сильно. Вряд ли мы его пропустим, тем более что за ним устье другой реки начнется. – Он показал это на карте, черкнув по ней отросшим ногтем мизинца. – Это Кулой. Наша задача сейчас не потерять берег. Если окажется, что мы вошли в Кулой, значит, надо поворачивать. А вот если уйдем в море… – Он покачал головой. – То можем уже и не вернуться…

Они не стали будить детей, но те проснулись, когда заработали моторы. Маша умыла мальчишек, черпая воду ладошкой прямо из волн за бортом, приготовила легкий завтрак для всех.

Коля беспокоился из-за бензина: лодочные моторы оказались поразительно прожорливы, топлива осталось максимум на пару часов.

Позавтракавшие ребята нахохлились, прижавшись к маме. Им было холодно и скучно. Анжела бодрилась и что-то показывала братьям, перекрикивая гул моторов, показывала рукой то на тюленя, лежащего на берегу, то на скалу, похожую на ежа, то на торчащие из подмытого берега корни, напоминающие щупальца. Это она заметила промысловую избушку, поставленную на высоком обрыве. Держась за борт лодки, перебралась к Коле, прокричала ему в ухо:

– Домик, домик!

Останавливаться он не стал, кивнул девочке, улыбнулся. А потом увидел двух мутантов – они выбежали из-за деревьев, помчались по берегу каким-то странными нелепыми прыжками, стараясь нагнать моторку. Вскоре они отстали, но Коля еще долго их вспоминал и внимательней следил за берегом.

Он увидел много чего любопытного: костище на берегу и катамаран, один из баллонов которого был спущен; небольшой катер, лежащий на отмели, и несколько мокрых бесформенных куч возле него, которые вполне могли оказаться телами людей или мутантов; свежие следы в вязком иле; мертвого лося.

Один из двигателей вдруг заглох – кончился бензин.

Лодка, кажется, уже вышла в море, берег отдалился и переменился. Тяжелые волны били в борт, ветер гнал по небу низкие рваные тучи, было холодно, зато дождь прекратился.

Вскоре перестал работать и второй мотор. Коле пришлось сесть за тяжелые весла. Уже был день, и он с отчаяньем следил за ходом наручных часов, понимая, что с каждой минутой шанс встретить то, ради чего они сюда так долго и сложно добирались, становится все меньше, все иллюзорней. Он не представлял, где сейчас находится, где тут север, где юг, не ощущал скорости, не чувствовал движения. Берег был просто темной полосой где-то вдалеке. Неповоротливая лодка могла стоять на месте, несмотря на все его усилия. Но он упрямо греб и греб, хотя мускулы уже сводило судорогой и ныла закаменевшая поясница.

Маша покормила его с рук. Он ловил куски еды губами, словно лошадь, глотал, практически не жуя и не ощущая вкуса.

После полудня они смогли ближе подойти к берегу. Но на отмели их поджидали зомбяки – Коля поначалу решил, что это люди, обрадовался; хорошо хоть не бросился к ним. Маше даже пришлось отстреливаться, пока Коля выгребал на безопасную глубину. Выстрелы привлекли новых мутантов. И они теперь брели по берегу, преследуя далекую лодку.