Злое счастье - Астахова Людмила Викторовна - Страница 94

Анфилады пыльных сумрачных залов кончились и начались лестницы, то уводящие куда-то в поднебесье, то спускающиеся к самому центру земли. Лестницы, лестницы, лестницы… ступени большие и маленькие, уводящие то вверх, то вниз. Не путешествие, а сон спятившего курьера.

Мнилось, что поглотило их обоих гигантское чудовище, как библейский кит Иону, и теперь придется бесчисленные годы странствовать по внутренностям каменного исполина, всю оставшуюся долгую жизнь униэн. Идти, и идти, и идти, брести, ползти и сдохнуть однажды, как крысы в темном узком лазе. Лестницы, коридоры, галереи, колоннады, залы… Как ты тут жил, Итки-Снежок? Как рос и мужал в вечном страхе и подчинении, без надежды на освобождение? Как ты сумел остаться чист душой в этом безумном термитнике?

А потом он сказал:

– Вот мы и пришли.

Они нырнули в узкой проход, изогнутый дугой, и, пройдя еще несколько метров, оказались в полукруглой нише, откуда открывался вид на Святилище.

И однажды, когда смерть подобралась к дэй’ном совсем близко и он чувствовал ее холодное дыхание на своих губах, вероломный ученик вырезал глаз у спящего Дракона. Тогда, изнемогая от безумной боли, Дракон взмыл высоко-высоко в ночное небо и метался там, круша небесную твердь в ярости и отчаянии.

«За что ты так жестоко поступил со мной, дэй’ном? Разве не я учил тебя премудростям? Разве не я открыл тебе секреты мироздания?» – вопрошал он.

«Я всегда получаю желаемое!» – смеялся коварный ученик. Он ждал, когда обессилевший Дракон опустится на землю, чтобы забрать и второй глаз.

«Ничего ты не получишь! – прокричал Дракон. – Никогда не преодолеть тебе воли Того, Чье Имя Непостижимо! Никогда не отсрочить час своей кончины! Непомерно высока цена прозрения будет для тебя и твоего народа!» – и сам вырвал уцелевшее око и зашвырнул его так далеко, как только мог. А сам рассыпался звездной россыпью, оставив ученика ни с чем.

Но один раз в сорок семь лет звезда, которой стало вырванное драконье око, воссоединяется с его небесным телом, и тогда владыки дэй’ном творят самые сильные чары, на которые вообще способны смертные маги. Но цена тем чарам – кровь королей, героев, великих воинов и прекраснейших женщин…

«Дорога Сновидений. Легенды и сказания, правдивые и не очень». Сочинение анонима.

Хелит и сама не знала, чего ждала от церемонии жертвоприношения дэй’ном. Может быть, какой-то особенно мрачной атмосферы в затянутом черной тафтой зале, светильников из человеческих черепов, чаш с кровью и распростертых в живописных позах одурманенных девственниц. Настоящий ритуал выглядел гораздо проще и даже в чем-то прозаичнее, но оттого многократно страшнее любой болезненной фантазии.

В относительно небольшом овальном зале, в куполе которого имелось отверстие, находилось два возвышения. Прямоугольный, гладко отполированный камень на одном из них служил алтарем. Все так, как рассказывал Итки: углубление для тела жертвы и желобок, предназначенный для стока крови в белую округлую чашу. Ничего лишнего, исключительно функционально и просто, чтоб не отвлекать Повелителя от главного. Пугающая рациональность, в которой нет места ни жалости, ни сочувствию. Жертва, кем бы она ни была, всего лишь связующая нить между желаниями людей и волей богов. Даже глядеть на алтарь было боязно и неприятно.

Гораздо сильнее заинтересовала Хелит переливающаяся всеми оттенками алого объемная фигура на втором возвышении.

«Что это?» – глазами спросила она, кивнув на дивный полупрозрачный не то кувшин, не то цветок.

– Портал для Повелителя, – ответил Итки одними губами.

«Ловко придумано, – подумала девушка. – Интересно, а у Альмара есть что-нибудь подобное?»

А ведь и верно, зачем ехать через полстраны, привлекать всеобщее внимание, дергать охрану и вообще бросать без надзора столицу и придворных, если можно шагнуть в портал из собственного будуара?

Постепенно в темный зал стали приходить жрецы, одетые в темные широкие балахоны с капюшонами. Сначала они позаботились об освещении, поместив факелы в гнезда на стенах, а потом стали в круг и принялись негромко читать какие-то мантры, спокойно и размеренно, будто на уроке. Сразу было видно, народ к мероприятию готовился серьезно, чтоб все шло гладко и без досадных запинок.

Затем появился и сам Повелитель в длинных белых одеждах, наподобие древнеримской тоги. Он невозмутимо вышел из алого сияния портала, аккуратно пригладил волосы и проследовал к алтарю. Один из жрецов тут же надел Олаканну на голову высокую корону. Даже издали было видно, что она сделана очень грубо, без малейшего намека на изящество и красоту. Обычный обод и множество острых длинных зубцов. Единственное, что притягивало взгляд, – это большой круглый камень размером с кулак взрослого мужчины, вставленный спереди в обод. Изумрудно-золотой, мерцающий изнутри, вспыхивающий яркими искорками – он более всего напоминал живой глаз. Даже черный вертикальный зрачок имелся. Он не просто сверкал – он смотрел по сторонам, оценивал и примеривался. Не зря дэй’ном звали его Драконьим Оком и считали мощнейшим магическим артефактом. Похоже, в легендах гораздо больше правды, чем может показаться.

Пока Хелит пыталась рассмотреть камень, в зал на носилках внесли закутанное в белое покрывало тело. Жесткая ткань скрывала его с головы до ног, не давая возможности определить, кто находится под ней.

Олаканн удовлетворенно кивнул и взял из протянутых к нему рук Главного Жреца широкий нож с костяным лезвием.

Тысячу раз прав был Рыжий Мэй, когда утверждал, что сложные и пышные церемонии проводятся невеждами, которые не только сами мало смыслят в истинном предназначении ритуала, но им и сказать-то нечего. Они еще яростно спорили с Дайнаром по этому поводу.

Но в отличие от иных хранителей сакральных знаний, Повелитель Чардэйка точно знал, что и зачем делает. Хелит никогда раньше не слышала языка, на котором он произносил речь, но смысл ее был понятен и так, без всякого перевода. Олаканн просил для своего войска победы в предстоящей битве, он желал раздвинуть границы своей империи до самого моря, он хотел полного изничтожения униэн. И ради исполнения желаемого он отдавал жизнь, кровь и душу жертвы. Драконье Око в небе заняло нужное положение, камень в короне окончательно ожил: задвигался, налился гневом и бешенством, жадно впившись узким пульсирующим зрачком в недвижимое безвольное тело на алтаре.

– Теперь пора! – скомандовал Итки.

Это было то самое незабываемое чувство родом из кошмарных снов, когда нужно бежать-спасаться, а ноги отнимаются, и нет сил сделать хотя бы шаг. Хелит вдруг почувствовала, что не может пошевелиться, не может оторвать взгляда от жертвенного ножа, уже занесенного над грудью Мэя. А в том, что на алтаре лежит именно он, девушка не сомневалась. Это ведь его кровь желаннее всего для любого из дэй’ном, кровь великого воина и будущего короля Тир-Луниэна. Такая жертва обязательно будет принята.

Сознание Хелит странным образом раздвоилось. Она уже бежала к алтарю, раздавая направо-налево удары молний-плетью, одновременно продолжая сидеть в тайной нише, сотрясаемая крупно дрожью.

К действительности далаттку вернул острый запах паленого. Тлели хламиды на жрецах, а сами они отлетали в стороны, точно кегли в кегельбане. Итки бежал следом, стараясь не отставать.

«Значит, все-таки сумела!» – ликовала в душе Хелит.

Сумела победить страх перед волшебством дэй’ном и неверие в собственные силы.

Пожалуй, торжественно-драматичный выход в центр зала с последующим произнесением монолога эпической героини вполне вписался бы в общую концепцию событий, произошедших с Хелит за минувший неполный год, но, как водится, на деле же зачитывать длинный список преступлений Повелителя против человечности у новоиспеченной террористки не было ни времени, ни сил. Не говоря уже о сольном выступлении в стиле Лютиэн Тинувиэль. Да и не тянул зловредный Повелитель Чардэйка на мятежного валу Мелькора. Даже до уровня Саурона недотягивал. Высокий, симпатичный молодой мужчина с аккуратно зачесанными длинными волосами без явных признаков врожденного злодейства на гладко выбритом лице. К тому же массивная корона ему чрезвычайно мешала и натирала кожу на лбу, заставляя все время морщиться и ерзать. Что, в общем-то, неудивительно с таким здоровенным и наверняка тяжеленным камнем. Камень этот светился так ярко, что Олаканн мало что мог видеть перед собой дальше вытянутой руки.