Злое счастье - Астахова Людмила Викторовна - Страница 42

Следующая атака на отчаянных селюков хоть и получилась более успешной, но все равно захлебнулась. Загнанные в угол поселенцы устроили захватчикам кровавую жатву. Их косы и цепы не знали устали и пощады. Тощая нэсс, чьей истовой молитве вторил князь, продолжала колоть вилами даже с раненой рукой, и пала, только когда дэй’ном начисто снес ей голову. Но на ее место выскочила молодая вдова с топором и подрубила ноги гнедой. Всадник упал, но встать уже не смог, его буквально измочалил цепом Кай.

– Бей! Руби! Убивай! – орал Мэй, подбадривая свой малочисленный отряд, и сам показывал пример.

Он бросался в самую гущу схватки, памятуя, что только на нем есть доспехи. Колол, рубил, резал, не чувствуя ни боли, ни усталости. Лишь бешеное кипение крови в жилах да красный туман перед глазами. Каждый удачный выпад он отмечал злобным воем, который словно одержимый вырывался из бездн преисподней красным демоном ненависти. Рыжий был ранен в бедро и плечо самое меньшее дважды. А когда светловолосый дэй’ном чиркнул острием палаша ему по лбу, едва не срезав скальп, кровь водопадом стала заливать лицо и глаза. Мэй пропустил еще один укол в бедро, поскользнулся на конских внутренностях и упал, окончательно понимая, что встать ему уже не суждено. Рядом с ним рухнул оглушенный и окровавленный Шиан.

– Отец!!! – заорал перепуганный Кай, по-девчоночьи срываясь на визг.

Риадд ир’Брайн сменил тактику. Если еще вчера он откровенно злорадствовал, то ныне каждой порой источал сочувствие и понимание. Сбылись худшие опасения. К полудню большинство знати сбежало из Далатта под крылышко к лорду Тиншеру. А ночью кто-то разбросал те камни, которые Хелит таскала накануне. По-прежнему шел дождь, и когда владетельница явилась к стенам, то обнаружила, что демонстрировать свою силу воли не перед кем. Горожане сидели по домам, то ли пережидая непогоду, то ли собирая пожитки для бегства. Следовать примеру Хелит никто не торопился.

– Миледи, это бессмысленно, – вздохнула Флин, преданно заглядывая в глаза госпоже.

– Верно! – поддержала ее моддрон Гвирис. – Вы сделали все, что смогли.

Благородная дама ни с того ни с сего вдруг прониклась к Хелит добрыми чувствами и теперь всеми силами пыталась помочь девушке в столь нелегкий час.

– Не унижайтесь перед ними! Они того не стоят, – продолжала Гвирис.

Ее целиком и полностью поддержали воевода, Ранх и остальные дружинники.

– А стены Далатта стоят того, чтобы их восстановить? – спросила Хелит грустно, а оттого чуть слышно.

Расстроенная почти что до слез, она вернулась во дворец и предалась тягостным раздумьям.

– Мадд Хефейд с дружиной присоединится к князю Мэйтианну, и вы сможете проследовать в столицу, чтобы предстать перед Верховным Королем, миледи, – вкрадчиво нашептывал ир’Брайн.

Девушка расположилась на широком подоконнике раскрытого настежь окна, а королевский легат навис над ее плечом, да так близко, что его дыхание касалось ее кожи.

– Ваш батюшка предпочитал упреждающий удар по врагу, вместо того чтобы дожидаться, когда дэй’ном окажутся под стенами города. До сих пор Далатт атаковали всего трижды. Неужели вы не верите в военный гений Мэйтианна’илли? – продолжал ворковать Риадд. – А когда опасность минует – а она минует, – вы вернетесь и обустроите Далатт как полагается. Что может быть проще? Государь щедр и не откажется помочь благородной леди Гвварин золотом и серебром.

– Кстати, – встрепенулась Хелит. – Вы ведь привезли некоторую сумму денег…

Сладость улыбки и нежное воркование лорда ир’Брайна моментально обернулись льдом и камнем.

– Миледи, вы за кого меня принимаете?

«За наглого шпиона», – подумала девушка и очень выразительно поглядела на Риадда.

– Далатт – маленький городок, и спустить тут такую крупную сумму – задача не из легких, милорд, – парировала она. – Вы сами говорили мне про небольшую финансовую помощь.

Губы царедворца расплылись в ядовитой ухмылке.

– Все очень просто, леди Гвварин. Когда мы отбываем в Лот-Алхави, мадд Хефейд тут же получает увесистый кошель с золотом на оборонные нужды.

Некоторое время они ели друг дружку тяжелыми взглядами. Как ни верти, а опыт всегда победит упрямство, особенно при помощи шантажа.

– Почему государю Альмару так не терпится со мной познакомиться? – поинтересовалась Хелит.

– Спросите об этом у него сами, леди Хелит, – ответствовал холодно легат.

«Скотина хитрая!» – огрызнулась девушка мысленно. Она понимала – ей только что нагло выкрутили руки и заставили исполнять чужую неведомую волю. Что понадобилось от нее королю? Зачем Альмар так срочно затребовал наследницу Оллеса в столицу? И спросить не у кого. Уже несколько дней от Мэя не было гонцов, а сейчас бы его совет вовсе не помешал. Рыжий разбирался в столичных интригах и мог пролить свет на загадочную причуду Верховного Короля.

– Я бы с удовольствием осталась, – сказала далаттская владетельница самым официальным тоном, на который была способна.

Вышло грубовато, но вполне доходчиво.

– Счастливо оставаться, моя леди, – удаляясь, фыркнул Риадд, довольный и торжествующий.

Дождь усилился, заливая истомленный жарой сад потоками воды. Последние события совершенно затмили все треволнения Хелит относительно утраченных воспоминаний. Новая жизнь оказалась разнообразной. А вот по Мэю девушка соскучилась. Это – правда. По молчаливым посиделкам в его захламленном кабинете, даже по его непростому характеру и жестоким приступам раздражения. Недаром ведь эр’ирринцы, зачастую в голос стонавшие от требовательного и беспокойного князя, на деле души в нем не чаяли и не желали себе иного господина.

Хелит сжалась в комочек на широком подоконнике, уперлась подбородком в колени и стала думать о том, как было бы здорово вместе поехать в Лот-Алхави, полюбоваться на прославленную красотой и величием столицу Тир-Луниэна. Она бы выдержала даже приторное обаяние Тайгерна. Ради того, чтобы полюбоваться на прекрасный в своем совершенстве изгиб гавани, на многоярусные паруса королевского с’каффена «Дельфин», а потом прогуляться аллеями Розового сада, попивая из хрустальных кубков галанское вино. Однажды под настроение Мэй отыскал в залежах альбомов столичные пейзажи и показал Хелит, как выглядит с’каффен и чем он отличается от вехили или якки.

Сильные пальцы с такой нежностью коснулись бумаги, что только бесчувственный чурбан не сумел бы догадаться, кто автор рисунков.

И в этот миг где-то вдали громыхнул тяжелый и гулкий раскат грома, да такой силы, что в далаттском дворце задребезжали стекла в окнах. Хелит встрепенулась от испуга. Кровь гудела в висках, словно удар грома пришелся по многострадальной голове девушки. Никогда раньше, а в этом далаттка могла поклясться, она не боялась грозы и грома, но эта гроза… Было в ней что-то жуткое.

Далеко-далеко Лойс Игрок ударил в свой исполинский барабан, потом еще и еще, словно норовя проломить окончательно незыблемую с начала времен твердь небес. Хрипло взвыл ветер, срываясь на крик. Кошки, до сего момента равнодушно игнорировавшие грозу, тут же попрятались под кресла и диваны.

– Кис-кис-кис! – позвала растерянно Хелит.

Ответом ей было утробное рычание и дикий блеск глаз из темных углов. Хвостатая армия почуяла неладное и заняла оборону. Рыжая армия…

Грохот не стихал ни на миг, где-то в голос ревела перепуганная благородная леди Бессет, да и сама владетельница не поручилась бы за собственное душевное спокойствие. Тревога ее росла по мере того, как ярилась за окном непогода. Не выдержав напряжения, Хелит решила отыскать воеводу или на крайний случай Флин. Вместе все-таки веселее и… не так страшно. Но, пробежавшись по комнатам и залам, девушка никого не нашла. Ветер гулял по пустынным коридорам, сквозняк теребил занавеси с настойчивостью нищего попрошайки, злобно щурились статуи из-под вуали вековой паутины, пахло тленом и отовсюду тянуло могильным холодом. Хелит заблудилась в бесконечных лабиринтах внутренних покоев, похожих один на другой. Везде одни и те же гобелены: старые, выцветшие, расползающиеся под пальцами трупными пятнами. Сцены терзания… Почему женщины из семьи Гвварин вышили бесконечные драки разнообразных тварей? Грифоны терзают дракона, волки – оленя, гончие – вепря, горностаи – землеройку… На картинах – сражения, на стенах – оружие, в сердце – тоска и вечная печаль.