Фиктивная помолвка - Бэлоу Мэри - Страница 39

– Значит, ты действительно любишь меня?

– Люблю, Софи.

– По-настоящему?

– По-настоящему.

Неожиданно освободившись из его рук, София вскочила на ноги и взглянула на лорда Фрэнсиса сияющими глазами.

– Я должна вернуться в дом и найти маму и папу. Нужно сказать им, что мы обручились.

– Софи, – он почесал голову, – если я шепотом скажу «сумасшедший дом», ты не разорвешь меня в клочья?

Она задумчиво посмотрела на него, а потом хихикнула.

– Мы обручились только что, и никто об этом не знает.

– Пусть это будет нашей тайной. Сядь рядом и дай мне по-настоящему поцеловать тебя.

– Теперь мы перестанем ссориться? – усевшись, поинтересовалась она.

– И в дальнейшем будем вести скучную благопристойную жизнь? – ужаснулся он. – Избави, Господи. Позволь мне взглянуть, где только что была моя рука. Где-то, где тепло и уютно. Здесь?

– Ты как-то сказал, что она маленькая. Ты и правда так считаешь? – спросила София, когда он снова накрыл рукой ее грудь.

– Я видел и побольше и, ах, даже трогал несколько.

– Вот как? Ты всегда будешь сравнивать меня со своими… со своими женщинами? – обиделась она.

– Только когда захочу начать ссору. Моя рука прекрасно себя там чувствует, разве нет? Признай это, Софи.

– Тебе этого очень хочется, правда? Ты самовлюбленная…

Он закрыл ей рот поцелуем.

– …жаба.

– Ш-ш-ш, Софи. Я весьма долго ждал. А ты восхитительно целуешься. Так целоваться всегда было моей привилегией.

– О-о. М-м-м.

– И у тебя восхитительная грудь, – шепнул он, не отрываясь от ее губ. – Ответа не требуется и не допускается.

– М-м-м.

Глава 15

– Слишком туго, – пожаловался лорд Фрэнсис Клоду, оттягивая галстук и вертя головой из стороны в сторону.

– Он твоего обычного размера? – спросил брат.

– Разумеется.

– Тогда, полагаю, это самый обычный свадебный галстук.

– Хм?

– Видимо, его сделали точно того же размера, что и все остальные твои галстуки, вместо того чтобы прибавить пару дюймов на свободу раздувшейся шеи, которая становится такой в дни свадьбы, – пояснил брат. – Туфли, наверное, тоже жмут. Ну, как они?

– А, ясно, в чем дело. Я должен служить мишенью для колкостей именно в тот день, когда сам не в состоянии придумать ни одной остроты.

– Между прочим, в такой день повар всегда кладет в завтрак порцию отравы, – добавил Клод. – Естественно, только жениху, а не всем. Тебя не подташнивает, Фрэнк?

– Если бы я планировал повторить все это еще раз, то, как любой здравомыслящий человек, собирающийся жениться, выбрал бы в шаферы неженатого мужчину. – Фрэнсис расправил кружевные манжеты и бросил последний взгляд на свое отражение в зеркале. – Такой человек не стал бы хихикать надо мной. Вспомни, я не отпустил ни одной глупой шутки, когда был у тебя шафером!

– Ты был слишком занят тем, чтобы определить, сколько тебе потребуется времени, чтобы во время свадебного завтрака очаровать Марианну, кузину Генриетты, – напомнил Клод. – Я уверял, что она поддастся твоим чарам еще в церкви, но, честно говоря, сам ничего не заметил, мое внимание было поглощено другим.

– На мой вкус, она оказалась слишком пышной.

– Она слишком пришлась тебе по вкусу, и в этом была проблема, Фрэнк. Ее отец уже собирался задать тебе вопрос о твоих дальнейших намерениях, разве не так?

– Ей-богу, это было слишком. Всегда было небезопасно флиртовать с девушками, имеющими безупречную репутацию, правда?

Разговор шел в туалетной комнате, примыкавшей к спальне, где лорд Фрэнсис провел ночь. Он ночевал в доме одного из соседей графа, так как жениху не полагалось проводить ночь перед свадьбой под одной крышей с невестой или видеться с ней до встречи у алтаря. Клод приехал рано утром.

– Очень рад, что ты употребляешь прошедшее время, – заметил Клод. – Значит, в будущем ты отказываешься от всех женщин, кроме Софии, Фрэнк?

– Боже правый, конечно, да. Она превратит мое лицо в карту дорог, если только я осмелюсь поглядывать по сторонам.

– И это единственная причина?

– Я собираюсь обзавестись собственной детской, – на мгновение задумавшись, ответил лорд Фрэнсис, – а имея больше одной, можно запутаться, да к тому же это слишком дорого.

– Все тот же старина Фрэнк. От тебя никогда не дождешься прямого ответа. Надеюсь, ты женишься не потому, что София продолжала преследовать тебя, а ты просто устал от нее удирать? Берти, Дик и я говорили об этом вчера вечером. Мы немного встревожены.

– Преследование продолжалось почти до последнего момента. – Надевая туфли, лорд Фрэнсис морщился от боли. – Честно говоря, оно закончилось всего пару дней назад. Но направление погони изменилось. Ты когда-нибудь видел, как кошка, сломя голову убегающая от собаки, вдруг останавливается, чтобы дать бой? Собака неминуемо пугается и убегает, а кошка по пятам следует за ней. Скажем, я кошка из этой присказки. Черт побери, эти туфли, похоже, на размер меньше.

– Пора идти, Фрэнк, – расхохотавшись, сказал брат. – Знаешь, нельзя заставлять невесту ждать.

– Софи – ждать? О Боже, конечно, нет. Не хочу и слышать об этом. Мы ссорились бы всю дорогу до Италии. Я бы предпочел ссориться по поводу чего-нибудь, в чем абсолютно уверен. – Он нервно пригладил рукой волосы и повернулся к двери.

– Надеюсь, вы не собираетесь всю свою совместную жизнь провести в перепалках? – нахмурился Клод.

– Я собираюсь быть счастливым и позабочусь о ежедневных ссорах с Софи, Клод. Что ты там говорил об отравленном завтраке? Это серьезно? Надеюсь, у меня перестанет урчать в животе, когда я окажусь в церкви. Это было бы унизительно, правда?

– Яд потеряет свою силу, как только ты увидишь невесту, – успокоил его брат.

– А-а, – промычал лорд Фрэнсис, открывая дверь.

– София, постой спокойно еще минуту. – Оливия стояла на коленях посреди туалетной комнаты дочери. – Вот так. Все великолепно. – Она присела на пятки и взглянула вверх. – Ты замечательно выглядишь.

У Софии было подвенечное светло-голубое муслиновое платье со слегка присборенными рукавами, с широким шелковым поясом, с отделкой по вороту и белой зубчатой оборкой. Горничная с помощью одного из садовников сплела букетики цветов – один для прически, а другой, поменьше, чтобы носить на манжете. Одним словом, София выглядела тем, кем и была – молодой и невинной невестой.

– Мама, ох, мама. – София смотрела на Оливию широко раскрытыми испуганными глазами.

– София, вчера мы с тобой говорили больше часа. – Графиня поднялась на ноги. – Ты точно знаешь, что тебя ожидает, и, очевидно, страстно желаешь этого – во всяком случае, так было вчера. Но день свадьбы, безусловно, совсем другое дело. Сегодня ты переполнена массой противоречивых эмоций, не правда ли?

– Он говорит, что любит меня. – Глаза девушки внезапно наполнились слезами. – Последние два дня он все время повторяет это. Мама, ты думаешь, он говорит правду? Никогда нельзя полностью верить Фрэнсису, у него в глазах такой вызывающий блеск.

– Должно быть, он говорил это гораздо дольше, а не только последние два дня. И, безусловно, он говорит правду. Зачем бы иначе он женился на тебе? София, насколько мне известно, его никто не принуждал искать себе невесту.

– Быть может, существуют какие-то другие причины. Возможно, он чувствует, что попался в ловушку, и решил до конца быть галантным кавалером. Хотя быть галантным совсем не в духе Фрэнсиса. О, мама, а что, если он не любит меня?

– Прежде чем паниковать, София, загляни в себя. – Оливия сжала руки дочери. – Загляни поглубже в свою душу. Именно там ты найдешь ответ и узнаешь, любит он тебя или нет. Любит?

– Да, – ответила София, после того как долго молча рассматривала свои руки. – Любит, мама. Любит. – Она взглянула вверх сияющими глазами. – Он меня любит, а я еще три дня назад и не подозревала этого. Я думала, он ненавидит меня. Фрэнк всегда имел обыкновение говорить обо мне всякие гадости и заявлял, что не собирается попасться в ловушку и жениться. Но он делал это, просто желая подразнить меня и привести в бешенство. Ему нравится, когда я злюсь, ему доставляет удовольствие ссориться со мной. Он говорит, всю жизнь мы будем ссориться каждый день. Он любит меня. О, мама, любит.