Фиктивная помолвка - Бэлоу Мэри - Страница 36

И она расслабилась, предоставив ему томительно медленными движениями снять с нее легкую рубашку, лечь на нее, войти в нее. Она ощущала только неистовую потребность в нем, потребность получить то, что он давал ей, и, сжав коленями его бедра, торопила его в тот вновь открытый мир, который был выше страсти.

– Да, – произнесла она, когда все кончилось, и он вздохнул возле ее уха.

Оливия не пыталась удержать мужа, когда он скатился с нее, и только, зажмурившись, мечтала, чтобы он не оставлял ее. По опыту двух последних раз, когда они занимались любовью, она знала, что, оставшись одна после всего, будет чувствовать себя более одинокой, чем если бы всегда была одна.

«Пожалуйста, не уходи», – молча умоляла Оливия, и он, подложив руку ей под голову, снова привлек ее к себе и натянул на них обоих одеяло.

– Он научил тебя страсти, но не научил управлять ею, – тихо шепнул Маркус на ухо жене. – Я научу тебя самоконтролю, и ты узнаешь, что он приносит еще большее наслаждение.

Оливия подумала, что теперь Марк уйдет, но она слишком устала, чтобы сердиться и приказать ему убираться вон из ее постели и из ее спальни. Она положила голову в теплую ложбинку у его шеи, ей было уютно и приятно и совсем не хотелось, чтобы муж уходил.

«Четырнадцать лет без тебя научили меня страсти. Не Кларенс и никакой другой безымянный „он“, а только твое долгое отсутствие в моей жизни, Марк», – молча призналась она, погружаясь в сон.

Среди ночи он разбудил ее, и они снова занялись любовью, неторопливо и обстоятельно. Вспоминая его слова, Оливия начала учиться обуздывать свое желание, так что все извилистые дорожки к вершине блаженства были пройдены, а сама вершина стала еще прекраснее.

И даже после этого Марк Клифтон не вернулся в собственную спальню.

Глава 14

Не в состоянии отвлечься от мыслей о том, как встретить предстоящий день и сделать скандальное объявление, София плохо спала ночью и часто просыпалась. Она жалела, что не смогла настоять на своем и объявить обо всем накануне вечером, вопреки возражениям Фрэнсиса, ведь на самом деле для таких вещей не бывает подходящего времени. И все же ей хотелось найти какой-нибудь выход. София никогда не задумывалась над тем, что повлекут за собой помолвка и подготовка к свадьбе, она думала только о соединении своих родителей. У нее в мыслях не было ничего, кроме надежды, что, однажды встретившись вновь, Оливия и Маркус Клифтоны поймут, что не могут жить порознь. Рано встав, одевшись и причесавшись без помощи горничной, София решила спуститься вниз погулять, несмотря на тяжелые облака, обещавшие холодный день.

«Нет, не пойду гулять, – внезапно решила она, – и не буду ждать, больше так нельзя. И почему Фрэнсис должен терпеть все неприятности от встречи наших родителей, если во всей этой истории нет ни капли его вины?» София решила пойти к матери, как всегда, когда сталкивалась с какой-либо неразрешимой проблемой. Она любила прийти к матери ранним утром, забраться к ней в постель, свернуться в тепле возле нее и почувствовать, что все тяготы мира можно сбросить со своих плеч и переложить на всегда готовые принять их родительские плечи. София понимала, что теперь ей не пристало так вести себя, но все же решила предварительно поговорить с Оливией, уверенная – мама придумает, как лучше всего сообщить новость ее отцу, герцогу и герцогине, что она сможет посоветовать, как и когда следует объявить обо всем собравшимся друзьям и родственникам. София осознавала, что это будет непросто, что, несмотря на чистоту ее побуждений, она поступила ужасно и последствия будут столь же ужасающими – ей невыносимо было даже думать об этом. Именно оттого, что она старалась не думать, девушка большую часть ночи не могла уснуть. «Все же я пойду, – сказала себе София, – если кто-то может мне помочь, то только мама. К тому же она должна узнать первой и, быть может, еще и папа». Софии не хотелось думать о том, что скажет или что сделает отец, узнав новость, но ее страх был необоснованным – граф никогда, даже в детстве не наказывал ее. Выйдя из спальни в пустой коридор и закрыв за собой дверь, она подумала, что мама, безусловно, крепко спит, и, возможно, следовало бы дождаться более приличного времени. Но ждать даже час было для нее слишком долго, ведь свадьба должна была состояться уже через два дня, и София с громко бьющимся сердцем, на дрожащих ногах направилась к спальне Оливии. Тихо постучав в дверь, она открыла ее медленно и осторожно, словно боялась побеспокоить мать, которую пришла разбудить.

– Мама? – шепотом окликнула она, войдя в комнату, и взглянула на кровать, полог которой был раздвинут.

Вдруг осознав, что смотрит в глаза отца, София остановилась как вкопанная. Потом она не могла объяснить самой себе, как смогла рассмотреть подробности, но ей это удалось. Отец рукой обнимал мать, ее голова покоилась у него на плече, щека прижималась к его обнаженной груди, а длинные светлые волосы были спутаны и покрывали его руку. Оливия спала, и отец свободной рукой натянул одеяло на ее спину, а потом сдвинул брови и сложил губы, словно говоря «тш-ш», но не издал ни звука.

София пятилась до тех пор, пока не почувствовала сзади дверную ручку, и выскочила в коридор, закрыв за собой дверь настолько тихо, насколько это можно было сделать трясущимися руками. Стоя за дверью, она лихорадочно глотала воздух, чувствуя такой прилив возбуждения, что, казалось, она лопнет, если будет стараться удержать все это в себе.

Ища, с кем бы поделиться, София подумала о Синтии, одной из самых близких своих подруг, но тут же забыла о ней. Торопливые шаги и переполненное волнением сердце привели ее к другой двери, и она постучала в нее далеко не так тихо, как в дверь материнской спальни, но даже при этом ей пришлось постучать второй раз. Когда Фрэнсис с взъерошенными после сна волосами открыл дверь, на нем были только бриджи, но София ни на что не обращала внимания.

– Что за черт, Софи? Ты в своем уме? Сейчас же иди вниз!

– Фрэнсис, – прижав к груди руки, она смотрела на него сияющими глазами, – угадай, что произошло. У нас все получилось! Получилось!

Шагнув вперед, молодой человек озабоченно взглянул направо и налево в еще пустой коридор, схватил Софию за руку и, втащив к себе в комнату, плотно закрыл дверь.

– Безусловно, получилось. Мы загнали себя в угол. Софи, неужели ты не понимаешь, что произошло бы, если бы кто-нибудь увидел, как ты ни свет ни заря рвешься ко мне в спальню? Твоя репутация была бы разорвана в клочья, даже если бы и вправду до твоей свадьбы оставалось всего два дня. Нечего было бы и думать об отмене свадьбы! Сейчас я снова выгляну в коридор, чтобы убедиться, что под дверью никого нет, а затем ты на цыпочках отправишься обратно к себе. Неужели ты так сходишь с ума по моему телу?

– Они вместе в постели, и он обнимает ее рукой, а она спит, прижавшись щекой к его груди. Мы сделали это, Фрэнсис, сделали! – рассмеявшись, София обвила Фрэнка руками за шею и громко чмокнула в щеку.

– Софи, Софи. – Он постарался отодвинуть от себя девушку. – Если нужно организовать какое-то нападение, я предпочел бы быть нападающим, если ты не очень возражаешь. Кто вместе в постели? О, догадываюсь – твои мама и папа. А ты ворвалась к ним? Тогда, деточка, можешь радоваться, что она спала, иначе ты обзавелась бы румянцем на всю жизнь.

– Ты думаешь, они?

– Нисколько не сомневаюсь… Знаешь, Софи, именно это обычно происходит, когда мужчина и женщина вместе идут в постель. И мне было бы гораздо легче, если бы ты не стояла слишком близко ко мне, когда я, гм, так небрежно одет. Я ведь всего лишь человек.

– О! – воскликнула она и, отскочив, залилась краской, очевидно, впервые заметив его нагой торс и босые ноги.

– Все, что ты видишь, будет полностью в твоем распоряжении через два дня, если ты, Софи, не исчезнешь отсюда незамеченной. В любом случае, надеюсь, эта краска означает, что тебе нравится то, что ты видишь. Значит, они провели ночь вместе, так?