Намеренное зло(СИ) - Смирнова Ольга Викторовна - Страница 8

- Ох, боги, и за что мне такое наказание! - не выдержала Алевтина Григорьевна, и, выхватив у замешкавшегося сына ложку, сделала все сама. - Нет, это у тебя от отца, от отца! Другого варианта быть не может. Ничего попросить нельзя, все витает мыслями непонятно где. Толком ничего не добиться. Откуда такая нерешительность? Я столько сил в тебя вложила! Я ночей не спала, я душу перетряхнула себе! А ты... тебе надо с Алекса пример брать, вот кто волшебник настоящий! Эталон!

Матвей слушал ее, стискивая кулаки, и ему вдруг показалось, что мать над ним издевается. Ну не может же он в самом деле быть настолько бестолковым? Или может? И ведь она не со зла, она его любит, да? Ведь матери не могут своих детей не любить, иначе какие они матери? Уж совершенно несправедливо со стороны богов будет давать таким женщинам - бесчувственным, жестким - возможность заводить детей. А раз родила ребенка - значит, должна любить. А то, что критикует постоянно - заботится, лучшего желает, вот и направляет по верному пути. Ей же виднее.

- Достань из холодильника помидоры, помой и порежь. Только кубиками, как я учила. Потом возьми миску, которая поглубже, и туда их выложи. А я пока ужин готовить буду.

Матвей терпеть не мог резать помидоры, потому что не умел точить ножи. Вследствие этого ножи резали плохо, и помидоры вечно расползались, утекали, ломались и мялись, сок брызгал в разные стороны, отчего мать приходила в ярость. Вот такая сложная цепочка.

- Ножи тупые! - обычно укоряла его мать. - Ты опять не поточил их. Заклинание забыл?

А когда Матвей, потея и нервничая под пристальным маминым взором, кое-как справлялся с поставленной задачей, торжественно изрекала:

- Помни, Матвей, волшебство, оно не для ежедневного использования. Оно должно применяться только в крайних случаях, иначе ты рискуешь стать бездельником и болваном. А ты же у меня хороший мальчик, не правда ли?

- Но... ты же просила...

- Мало ли что я просила, - парировала мать снисходительно. - А если я тебя прикажу с крыши спрыгнуть или ногу себе сломать, ты и это выполнишь беспрекословно? Больше самостоятельности, Матвей, больше самостоятельности. И потом, без заклинания вполне можно обойтись. Спасибо большое, что поточил ножи, но... в следующий раз, может, сделаешь это вручную?

А вручную у Матвея выходило и вовсе ужасно. Мать выуживала откуда-то из небытия точильный камень, который, судя по плачевному состоянию, использовался еще прадедом Матвея, и совала сыну в руки. Тот послушно принимался за дело, но то резал себе пальцы, то тыкал ножом и портил недавно купленную матерью скатерть, то кромсал стол, да так, что потом полировать приходилось...

- Как скажешь, мама, - ответил Матвей на все сразу и ни на что конкретно. Повернувшись, он вытащил из подставки нож, хотя больше всего на свете ему хотелось убежать из этого дома куда глаза глядят. Оказаться там, где нет давящих стен и язвительного взгляда матери; где ликует и вздымается к бескрайним небесам огромное пространство, и нет границ, нет правил и условностей. Лишь спасительная свобода и покой...

- Как скажешь, - фыркнула мать за его спиной. - Тебе сколько лет, Матвей? Так и будешь всю жизнь моими советами руководствоваться? Тоже мне... как скажешь...

Ужин прошел. Быстро, и слава демонам. Матвей умял свою порцию картошки в два счета, хотя мать смотрела недовольно.

- Надо тщательно жевать, - выдала она под конец, когда Матвей, поблагодарив за ужин, вытащил себя из-за стола. - Это никуда не годится.

Волшебник кивнул, сполоснул руки в кухонной раковине и удрал в свою комнату. Там он рухнул на кровать, не раздеваясь, и то ли уснул, то ли потерял сознание, а может, наоборот, проснулся, вынырнул из кошмара повседневности.

Глава 2. О преимуществах и недостатках брака по расчёту.

Стук в дверь прозвучал похоронным колоколом. Лера сидела на диване и смотрела телевизор. Точнее будет сказать, пялилась в экран, не воспринимая ни звук, ни картинку. Забыты были повседневные дела, не расплатившиеся клиенты и заказы. Забыт был ужин, так и оставшийся в виде сырого мяса и несваренных макарон. Лере было грустно, маятно и тоскливо. Она ждала и ждала, то и дело кидая взгляд на часы, истово желая, чтобы этот день поскорее закончился - без роковых последствий. Чтобы жених забыл, или не пришел, или адрес перепутал и в ад отправился вместо ее дома N 5 по улице Новоселов. На стук в дверь она не отреагировала - если это он, сам войдет, ему позволение никогда не требовалось, а остальные... позвонят или еще раз придут. Завтра, когда она будет в более приподнятом настроении. Или через год-другой.

- Добрый вечер, - прозвучало откуда-то слева.

Лера неохотно повернула голову. Рядом с диваном стоял ее будущий муж, волшебник по имени Александр. Довольно привлекательный, если кому-то нравятся темноволосые неулыбчивые типы с холодными черными глазами и полным равнодушием к жизни в качестве приятного дополнения. Лере, в общем и целом, первое было по нутру, а вот от последнего она бы с удовольствием отказалась.

- Добрый. - Она встала, улыбнулась, как и подобает воспитанной особе. - Хотите чаю?

- Нет, я по делу. - "А я-то подумала, мимо проходил...". - Бракосочетание состоится на следующей неделе, в среду. Возражения?

Возражений не последовало, впрочем, как и выражений восторга, которые были бы уместны. Свадьба, как-никак, намечается, не похороны. К тому же, с волшебником, которого она знала десять лет. Правда, за это время ее удостоили лишь парой-тройкой визитов, да несколькими спасениями ее непутевой жизни, но все одно - для зарождения маломальской симпатии Лере этого было мало. Поэтому она лишь слегка наклонила голову в знак того, что услышала.

- Нет возражений. От меня что-нибудь требуется?

- Только добровольно данное согласие. Перед богами. Это все.

- То есть, церемония все-таки будет? Со всеми атрибутами? - в последний момент Лера передумала, и фразу "замшелые традиции" заменила более приличным словом.

Бракосочетание в их королевстве было возможно провести двумя способами - полноценной церемонией в храме с благословением богов или простой росписью в доме бракосочетаний и жизненных согласований. От первого варианта большинство современных пар отказывалось, руководствуясь, в основном, одинаковыми, чисто практическими соображениями. Самое главное из них - невозможность получить развод в дальнейшем. Благословение богов - не игрушка, которую можно передарить или задвинуть подальше в угол, когда надоест. От него нельзя отказаться - и сохранить жизнь или здоровье. Полная церемония проводится раз и навсегда. Она только для абсолютно уверенных в чувствах своих и своего партнера.

Другое, не менее важное, соображение - одна конкретная выдержка из клятвы верности про взаимную поддержку, "в горе и в радости, в счастье и в беде, в моменты побед и поражений". Находились в свое время умники, которые, не имея возможности развестись, втихую разъезжались и продолжали жить своими жизнями. Увы, недолго. "Вместе навеки" - до смерти и вероятно после - это предупреждение следовало бы выгравировать на воротах храма. К сожалению, никто этого сделать не догадался.

Были еще нюансы про супружескую верность, "здоровье и болезнь, богатство и бедность", но до них дело обычно не доходило, большинство самоуверенных пар спотыкались на первых двух пунктах.

Именно поэтому обрел популярность второй вариант бракосочетаний - простой, без церемоний и вмешательства богов. Без волшебства, таинства и благословения свыше, от которого, как показало время и практика, больше вреда, чем толку. А, может, сами брачующиеся перестали любить друг друга в достаточной степени... Жених и невеста обменивались словами любви, которые не имели никакого смысла, целовались и надевали друг другу на шею кулоны - символ "простого" брака; легко и безыскусно, а главное - без последствий для здоровья. "Сложная" церемония предусматривала массивные кольца, которые можно было снять только вместе с пальцем.