Намеренное зло(СИ) - Смирнова Ольга Викторовна - Страница 5

...Карту Лера разворачивала как обычно - неторопливо, с трепетом, волнением и смутной надеждой на лучшее. Аккуратно расправила уголки, разгладила бумагу. Что она собиралась делать? Для этого необходимо пояснить, что за карту она достала. Непосвященный, взглянув на разрисованную серыми линиями дорог и точками городов бумагу, не нашел бы в ней ничего примечательного. Карта показывала ту местность, где находилась в данный момент, в радиусе нескольких сотен километров; вполне безобидно с первого взгляда. Ан нет. Если знать пароль, можно было значительно повысить свои волшебные возможности, потому что карта показывала степень концентрации волшебной энергии на запрошенной местности. А учитывая, что волшебство довольно статично, можно было с большой долей уверенности давать краткосрочные прогнозы - на четыре-пять часов вперед.

Это всё теория, а на практике выходило следующее. Надо волшебнику ритуал провести или заклинание сотворить, а силенок не хватает. Он пишет Лере письмо с просьбой указать, где в такое-то время сгущение волшебства будет наибольшим. Или визит вежливости наносит с тем же намерением, что, правда, случалось очень редко. Получив ответ, он вооружается амулетами и идет творить. Все проще, чем к богам взывать и кровь невинных проливать.

Оплата за подобные подсказки была более чем умеренной - все-таки Лера действовала на свой страх и риск, налоговые отчеты не заполняла и доходы не декларировала. Карта досталась ей в наследство от родителей, которые в настоящее время обитали в деревне и были этим очень довольны. В город навестить любимую дочь выбирались редко, им и без того дел хватало - они полностью посвятили себя сельскохозяйственным проблемам. Боролись за урожай и качество сельхозпродукции в масштабах деревни. Пытались создать наиболее эффективное и безвредное удобрение, ускорить рост, улучшить вкус и увеличить размер плодов. А наслушавшись соседей, в последнее время еще и за экологию ратовали. В общем, им было чем заняться.

Надо отметить, что лерины родители всегда были больше заинтересованы в том, чтобы их жизнь была словно поверхность пруда - тихой и гладкой, чем в воспитании единственной дочери. Нет, они не были плохими. Они просто были, и больше про них ничего сказать нельзя. В своем эгоизме они совершенно не выделялись среди большинства других волшебников. Лере и в голову не приходило, что отношения с родителями могут сложиться как-то иначе, быть более доверительными, теплыми, душевными. Лера звонила родителям исправно раз в месяц, докладывала о положении дел, справлялась об их успехах на поприще садоводства, прощалась и клала трубку, ровно ничего из разговора не запомнив. И была уверена, что родители не запомнили ее слов тоже. Никто по этому поводу не сокрушался.

Родители, волшебники менее чем среднего уровня, переехали в деревню не так давно, лет десять назад. Как только дочь школу закончила, так они квартиру ей оставили в единоличное пользование и отправились подальше от города выращивать овощи и ягоды. Хотя по старой привычке, как уже упоминалось, они не столько выращивали, сколько экспериментировали над ни в чем неповинными растениями и корнеплодами, впрочем, как и большинство соседей.

Немного освоившись в самостоятельной жизни и определившись с основным видом деятельности, Лера, не без помощи одноклассника (того самого Игната, кстати), продала квартиру в центре города и купила крохотный домик на окраине. Не любила волшебница центральные улицы, толчею и суету, хотя ее родной городок назвать большим и шумным можно было с большой натяжкой. Застройка была почти везде одно-двухэтажной, довольно старой, улочки узкими, к большому потоку транспортных средств не приспособленными, и всё же цивилизация в виде припаркованных на тротуарах машин и торчащих как грибы на каждом шагу торговых центров добралась и сюда...

За городом Лере дышалось куда легче. Она бы с удовольствием жила с родителями, или по соседству, если бы могла прокормить себя сама. Увы, зарабатывать на жизнь в деревне не представлялось возможным, и Лера тянула лямку в городе...

Приготовив карту к использованию, волшебница воровато оглянулась по сторонам - не подсматривает ли кто - и тихо пропела:

- Во саду ли, в огороде, тебя закопаю,

Если ты мне не покажешь то, чего не знаю.

Как и все старинные волшебные вещи, карта была с норовом. В открытую она с хозяйкой не пререкалась, но могла очень долго думать, прежде чем показать требуемое. Или вообще сделать вид, что не слышит. Поэтому вместо полноценного пароля, которым пользовались ее родители, Лера применяла незавуалированные угрозы. Не уважала ее карта, не уважала. Впрочем, Лера на это не обижалась, не сердилась, а искала компромисс. Увы, поиски были трудными и результатов пока не давали.

Услышав Леру, карта злобно мигнула синим и попыталась самовольно свернуться в трубочку и уползти обратно в сейф, но хозяйка оказалась проворнее. Пришлёпнув карту руками так, что той оставалось лишь бессильно трепыхаться, она пропела угрожающе:

- На костре сожгу тебя я, коли не уступишь,

Пепел по ветру развею, ни один волшебник обратно не склеит.

Может, быть немного не в рифму и не в такт получилось, зато замечательным образом подействовало. Карта перестала артачиться и послушно продемонстрировала запрошенное.

Лера внимательно изучила показанное. Оказалось, что больше всего волшебства сегодня вечером сконцентрируется в центре города. Печально - особо не разгуляешься; алтарь, опять же, не поставишь и костров ритуальных не пожжешь. Но тут уж не ее вина. Быстро написав ответ, добавив, как обычно в конце, пару строк про то, что прогноз не долгосрочный и ответственности за его правдивость она не несет, Лера запечатала конверт, и, как было запрошено, оставила в почтовом ящике для ответов, который располагался рядом с входной дверью. Подобным образом она ответила еще на два запроса, усмехаясь про себя - забавно будет, если все трое встретятся в одном месте в одно время.

Конечно, Лера использовала карту и для своих нужд, и тогда волшебство творилось куда легче. Но чаще расстояние между тем местом, что указывала карта, и местом, указанным в очередном "погодном" заказе, ловко компенсировало все ухищрения волшебницы. Все дело в том, что чем ближе Лера находилась к месту, где ее заклинанию предстояло подействовать, тем сильнее, четче, лучше это заклинание срабатывало. И наоборот.

Где-то в глубине дома зазвонил телефон. "Нашелся, зараза! - обрадовалась Лера. - Ну, держись, наглая штуковина!" И, не забыв прихватить карту, побежала на звук. Выудив телефон из-под раковины в ванной комнате, Лера некоторое время таращилась в пространство, пытаясь понять, как он мог туда угодить, затем вспомнила, что ей звонят, и ответила.

- Деточка моя, с днем рождения! - пропела ее мама, Евгения Павловна. - С днем рождения тебя! От папы привет и пожелания всяческого здоровья и волшебного долголетия! Мы тебе от всей души желанием счастья и ждем-не дождемся, когда ты в жизни устроишься! И жених-то есть, да весь из себя, а ты все физиономии корчишь...

Да, утро вышло настолько непримечательным, что Лера забыла про день рождения. Даже не вспомнила, не екнуло нигде радостно - хотя что может быть радостного в том, что ей замуж скоро выходить? Да еще не по любви, а по... точнее, из жизненной необходимости. Лера с досадой вздохнула. Устроенность маме подавай! Да про жениха еще вспомнила - лучше бы молчала, во имя Матери-Паучихи! Фонтан внутреннего возмущения пришлось заткнуть; Лера вслух сказала доброжелательно и как могла благодарно:

- И тебе привет, мам. Папе тоже. Спасибо большое за поздравление.

Лера еще минут пять выслушивала мамины намеки на свадьбу, плавно переходящие в посулы и угрозы, сетования на недостаточно оперативную доставку реактивов из города в деревню даже при стопроцентной предоплате, а потом, вежливо поблагодарив за все, повесила трубку. Двадцать пятый - если мамуля ничего не перепутала с датами - день рождения ознаменовал собой очередную веху в ее непутевой жизни, и нет никакой гарантии, что она, Элеонора, протянет до дня рождения двадцать шестого. Что же касается Евгении Павловны, то можно было лишь удивляться пылу, с которым она пристраивала дочь замуж, да только в этой истории, тянущейся уже -- страшно подумать! -- десять лет, все было неправильно. Все было странно, через голову и не как обычно.