Бессердечный - Бэлоу Мэри - Страница 47

– Возьми меня. – Ее губы покраснели и припухли, а глаза горели желанием. – Люби меня, Люк. Пожалуйста. Пожалуйста, люби меня.

Тело ее готово было разорваться, желание сжигало изнутри, и она не могла сопротивляться этому.

– Пойдем. – Он потянул ее к кровати, развязывая пояс платья и обнажая ее плечи. Анна подняла руки, чтобы помочь Люку снять с нее нижнюю рубашку. Сдернув покрывало с кровати, он уложил ее на постель, но не сразу лег рядом с ней. Вначале он прошел через комнату и закрыл обе двери – в коридор и гардеробную. Затем скинул камзол и туфли, но не стал задерживаться, чтобы снять остальную одежду. Он расстегнул бриджи и оказался в ее объятиях.

В постели Люк прекрасно угадывал все желания Анны. Ему помогал опыт прошлых лет. Он хорошо изучил тело жены после трех месяцев почти ежедневной близости с ней и всегда знал, чего она хотела. Сейчас ей не нужны были любовные игры. Ей надо было чувствовать его внутри себя. Бриджи больше не стесняли его, и он слился с ней, проникая все глубже. Анна вздохнула и тут же расслабилась, ощутив на себе его тело и горячую напряженную плоть внутри.

Почему-то у нее не возникало желания доводить себя до кульминации. Ей нужно было ощущать его тело. И он инстинктивно улавливал ее желания н удовлетворял их. Он делал медленные движения – глубокие, но осторожные, не позволяя себе порывистости: он помнил о ее беременности. Однако Люк чувствовал, что сегодня она хочет глубоких ощущений. Она стонала при каждом толчке.

Казалось, ей было безразлично, что кто-то вошел в гардеробную и тихо постучал сначала в дверь гостиной, а затем в дверь спальни. Она как будто не слышала, когда Генриетта тихо позвала ее, а потом нерешительно попыталась повернуть ручку. Люк проникновенно целовал Анну, чтобы заглушить ее стоны, пока не услышал, что дверь гардеробной снова закрылась.

Он отдавал ей себя так долго, как только мог, пока не потерял контроль и, выдохнув, не излил в нее поток своей страсти.

Он продолжал крепко сжимать ее в объятиях, а когда она повернулась на бок, укрыл ее одеялом. Она прижалась к его плечу, обтянутому шелком жилета, и обвила рукой его талию. Люк легко дотронулся до ее волос и понял, что она заснула глубоким сном. Он лежал неподвижно, глядя в окно. Что-то случилось. То же, что случилось когда-то в «Рэнела-Гарденс». Тогда он думал, что это вызвано несколькими причинами: беспокойством за Дорис, жестокостью их дуэли с Фроули, волнением от того, что она, может быть, беременна. Последнее объясняло почти все, включая ее желание уехать в деревню.

Могло ли быть что-то еще? То же, что случилось и сегодня? Люк попытался мысленно вернуться в тот вечер, когда они были на маскараде. После тон уединенной прогулки им почти не довелось быть вместе, но он наблюдал за ней, когда она танцевала с другими мужчинами. Анна вся искрилась весельем и жизнерадостностью. До тех пор пока он не послал ее за своей матерью, оставшись с Дорис, он почти не спускал с нее глаз.

Хотя... Люк вдруг вспомнил, что, когда вернулся, проводив Дорис и мать до экипажа, застал Анну с каким-то незнакомцем. Она прогуливалась под руку с мужчиной в темном плаще и черной полумаске. Она сказала, что это ее сосед. Разве не странно, что она не захотела представить ему отца своей подруги?

В том человеке было что-то зловещее. Конечно, это был маскарад, и все были в масках, и Анна не выглядела расстроенной, когда вернулась к нему, но все же...

А что могло случиться сегодня? Что заставило Анну умолять его о том, чтобы он не покидал ее, чтобы был так близок, как только это было возможно.

Эта бурная вспышка страсти, это безудержное желание были несвойственны Анне. Правда, страстная и восприимчивая любовница, она ничего не запрещала ему, но любила, чтоб они начинали медленно, все убыстряя и убыстряя темп, доводя до взрыва в конце. Она никогда не была инициатором их близости, только охотно откликалась на его предложения. Никогда, кроме...

Но что могло произойти? Генриетта? Анна видела, как они гуляли вдвоем? Неужели она подумала, что это тайное свидание? Нет, было что-то, что произошло раньше. Люк помнил, как она бежала к дому, и свое удивление, когда она не подошла к ннм. И почему она отправилась одна, когда любой пожелал бы составить ей компанию? Нет, это была не просто прогулка, и он уверен в том.

Может, это связано с теми письмами, которые получала Анна? По пути к дому своего арендатора Люк встретил у ворот мужчину с письмом. Он отказался отдать его Люку, пояснив, что получил строгие указания доставить послание в руки самой герцогини.

Была ли какая-нибудь связь между письмом, этой прогулкой и ее теперешним состоянием?

Когда после завтрака он спросил Анну об этом письме, она весело улыбнулась и принялась рассказывать ему обо всех сплетнях и новостях, о которых ей написала леди Стерн. Послание от леди Стерн пришло с обычной почтой, он сам это видел. Люк не стал спрашивать о другом письме, а сама Анна ни словом не обмолвилась о том, что оно было. Тогда он не обратил на это внимания. Письмо могла прислать какая-нибудь их соседка, ведь Анну начинали любить везде, где бы она ни появилась.

Люк прижал ее обнаженное тело еще крепче и почувствовал, как она вздохнула у него на плече. Он должен узнать, что за сила имеет такую власть над ее чувствами. Что за злая сила заставляет солнечный свет покинуть ее улыбку. Люк чувствовал, как что-то умирает в нем самом, когда Анна несчастна.

Эта мысль заставила его похолодеть. Нет, это не правда. Он не мог зависеть от настроения жены. Это означало бы, что она имеет власть над ним, над его чувствами. Что он зависит от нее.

Никогда! Никогда в его жизни это не должно повториться! Ведь главное, что он ценил в их отношениях с Анной, это то, что она не требовала от него никаких чувств, в отличие от Генриетты.

В Эльм-Корте Анна несла весь груз забот на своих плечах. Там некому было довериться, не к кому прильнуть в поисках защиты. И так было лучше. Ей ни в коем случае не стоило поддаваться искушению и выходить замуж.

Анна не знала, как долго она проспала. Но он все еще был с ней, все еще обнимал ее.

Анна чувствовала, что он не спит. Она не знала, как посмотрит Люку в глаза и что ему скажет, если когда-нибудь решится оторвать голову от его плеча.

С ужасом она вспоминала о том, как вела себя. Она вспоминала, как умоляла его и стонала, когда он дал ей именно то, о чем она просила и чего так хотела. Казалось, он всегда знал, чего она хочет. Люк был одет в голубое с серебром, чтобы отправиться к Уилкисам. Его внешность была безупречна, как и всегда, а она разорвала ленту в его волосах, чтобы они упали на ее лицо. Ее всегда возбуждали его волосы.

Анна сгорала от стыда. Она подняла голову и встревоженно заглянула ему в лицо в надежде, что он спит. Но он смотрел на нее из-под полуприкрытых век, и она поняла, что он совсем не спал. И они лежали уже около часа или больше. Из-за нее он не пошел со своей матерью и остальными и даже не послал вниз никакого сообщения. Какое неуважение по отношению к соседям! Люк всегда очень серьезно относился к своим обязанностям, а она заставила его остаться с ней, любить ее. Что она скажет? Я ПЛОХО СЕБЯ ПОЧУВСТВОВАЛА? Я РАССТРАИВАЮСЬ. ПОТОМУ ЧТО СТАНОВЛЮСЬ ТОЛСТОЙ И НЕУКЛЮЖЕЙ? У МЕНЯ НЕ БЫЛО СИЛ, ЧТОБЫ ИДТИ К УИЛКИСАМ? МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ?

Она открыла рот, чтобы заговорить, но не смогла найти слов. Люк тоже молчал, и Анна снова опустила голову ему на плечо.

– Ты боишься чего-то, Анна? – тихо спросил ее муж. – Есть кто-то или что-то, что пугает тебя?

ПОТЕРЯТЬ ТЕБЯ. СЭРА ЛОВЭТТА БЛЭЙДОНА. ТЮРЬМЫ. БЫТЬ ПОВЕШЕННОЙ.

– Нет, ничего, – ответила она.

– Что-то случилось сегодня. Тебя что-то напугало.

ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ЗНАЕТ ПРО МЕНЯ ВСЕ: КАК Я ОДЕВАЮСЬ, ЧТО ДЕЛАЮ ДОМА. НО ЕГО ЗДЕСЬ НЕТ. ОН СЛЕДИТ ЗА МНОЙ И НЕ ПОНЯТНО, КАКИМ ОБРАЗОМ.

– Нет, – снова повторила Анна.

Несколько секунд он лежал неподвижно, а потом поднялся и стал застегивать бриджи, повернувшись к ней спиной. Потом надел туфли и поднял с пола свой камзол. Его богато вышитый жилет был весь измят.