Беспутный повеса - Бэлоу Мэри - Страница 32

– Мэри, ты собираешься на прогулку и тебе не на кого опереться? Позволь мне предложить свою руку, – произнес лорд Эдмонд, сопроводив свою речь изысканным поклоном.

– Благодарю вас, но я не уверена, что нуждаюсь в чьей-либо руке, – холодно отозвалась Мэри, а он, приподняв одну бровь, взглянул ей в лицо. – Ну, хорошо. – Она носком туфли постучала по светлому рисунку на изразце. – Благодарю вас, милорд.

Постепенно в холле собралась большая и шумная группа.

– Дорис и я пойдем впереди, – объявил Питер Шел-бурн. Это тропа многих наших детских приключений. Эндрю, Эдмонд, вы помните? Я найду ее с закрытыми глазами.

– Весьма бессмысленное, хотя и впечатляющее заявление, – буркнул лорд Эдмонд. – Вперед, Питер. Леди Монингтон и я пойдем замыкающими и поможем отставшим или сбившимся с пути.

– Очень тонкий ход, – высказала свое мнение Мэри, когда они позади всех спустились по лестнице. – Полагаю, вы намерены отстать как можно больше, чтобы я оказалась в полном вашем распоряжении.

– Великолепная идея, но она не приходила мне в голову, пока ты не подсказала.

– И, думаю, это вы устроили так, чтобы Саймон уехал без меня, и я осталась без защиты.

– Очень далеко от истины. У меня до сих пор дрожат коленки после некоего ночного визита, который мне нанесли прошлой ночью.

Мэри вопросительно взглянула на своего спутника.

– Я должен держать свои руки, глаза и прочие части тела подальше от тебя, так как теперь ты чужая собственность. – Увидев, как Мэри стиснула зубы, он не прочь был бы узнать, на кого направлен ее гнев. – Я сделал вывод, что мои челюсти, нос и некоторые другие органы рискуют пострадать, если я буду вести себя вызывающе. И я уверен, что даже пуля в сердце или в висок не будет считаться чрезмерным наказанием.

– Отлично. Во всяком случае, теперь вы все знаете.

– Ну конечно. Мэри, неужели ты и вправду собираешься за него замуж?

– Собираюсь. Я достаточно долго вдовствую и хочу найти в браке спокойствие и удовлетворение.

– А я-то думал, он будет новым любовником, которого ты себе подыскивала. Неудивительно, что ты отвергла меня, Мэри. Мне следовало сделать тебе предложение.

– Какая ерунда! – Она презрительно взглянула на лорда Эдмонда. – Как будто я согласилась бы выйти за вас замуж, даже если бы вы и сделали мне предложение. Вы совершенно не способны выполнять обязательства, которые предполагает брак. Например, соблюдать верность.

– Ты так думаешь? Хотя, возможно, ты и права. Я совершенно не собирался хранить верность Доротее, женись я на ней. И она была достаточно цивилизованным человеком, чтобы не ожидать от меня этого. Подозреваю, она предпочла бы, чтобы всеми амурными делами я занимался с любовницей. С другой стороны, я был твердо намерен оставаться верным леди Рен. Она была самым очаровательным созданием из всех, кого мне довелось знать, включая и тебя.

– Спасибо. У меня никогда не было иллюзий относительно собственной внешности.

– Тем не менее я мог бы хранить тебе верность. – Он пожирал глазами Мэри. – Не думаю, что у меня когда-нибудь появилось бы желание изменить тебе, Мэри.

– Чушь! У нас нет абсолютно ничего общего.

– Нет, кое-что есть.

– А почему мы бродим по парку, вместо того чтобы пройти через него, как все остальные? – спросила Мэри, оглядываясь по сторонам.

– Не стоит задавать вопрос, когда ответ так очевиден, Мэри, – ответил лорд Эдмонд, до этого момента и сам не замечавший, что они не идут вслед за остальными. – Конечно, мы могли сильно отстать.

– Если вы намерены соблазнить меня, то получите по рукам, милорд, – непослушными губами предупредила она.

– Большое искушение, но предлагаю вести себя культурно. Давай поговорим, Мэри. Расскажи, понравился ли тебе дом и что ты видела в парке.

Она немного расслабилась, когда они обогнули край английского парка и вслед за остальными направились к изгороди перед дорожкой через пастбище.

– О, мне он очень понравился. Не представляю себе, как люди, имеющие дома в провинции, могут бросать их, чтобы жить в городе.

– Они ищут удовольствия и общества. Или стремятся убежать от себя. Среди шума городских развлечений не приходится так часто сталкиваться лицом к лицу с самим собой.

– Поэтому и вы тоже все время живете в городе?

– Как всегда, Мэри, ты безошибочно знаешь, чем больнее ранить. Ты думаешь, мне неприятно смотреть на себя?

– А разве это не так?

Освободив свою руку, лорд Эдмонд перебрался через изгородь и повернулся к Мэри. Помогая ей, он не сдержался и, опуская ее на землю, прижал к себе. Мэри вспыхнула, но, ничего не сказав, вполне спокойно расправила платье и снова приняла предложенную ей руку.

– Почему я должен быть неприятен себе? – возобновил разговор лорд Эдмонд. – Я имею все, что человек может просить у жизни. У меня есть состояние, недвижимость и положение в обществе. Жизнь доставляет мне удовольствие.

– А душевное спокойствие? А самоуважение? А место, которое можно назвать домом, и заполняющие его любимые люди?

– О, Мэри, достаточно.

– Нет, – покачала головой Мэри, взглянув на него, – абсолютно недостаточно, потому что всегда, когда я с вами, милорд, я делаю то, против чего вы возражаете. Я наношу вам раны, если вы еще в состоянии чувствовать боль. Я ваша совесть. Вы очень ошибаетесь, если думаете, что будете со мной счастливы.

– Кажется, моя слабая попытка поддержать легкий разговор на общие темы не увенчалась успехом? – Лорд Эдмонд вздохнул. – Мы опять вернулись к пререканиям. Скажи мне, почему именно ты выходишь замуж за Гудрича? Ты просто считаешь, что в твоем возрасте уже нельзя откладывать? Или ради спокойствия и удовлетворения? Какие-то бесцветные слова. А любовь, огонь, волшебство – их нет?

– Причины моего поступка касаются только меня, – ледяным тоном ответила Мэри.

– Из твоих слов я заключаю, что в ваших отношениях нет ни одного из перечисленных мной элементов. А ты не из тех женщин, Мэри, которые могут всю жизнь прожить хотя бы без одного из них.

– О, – рассердилась Мэри, – как вы можете делать вид, что знаете обо мне что-то? Вам известно только то, что я панически боюсь грозы и, когда она начинается, совершенно теряю рассудок.

– Я знаю тебя, Мэри. Знаю очень хорошо, поверь мне.

– Все уже миновали пастбище и вошли в лес, – проворчала Мэри. – Думаю, с вашей стороны, милорд, неприлично так задерживать меня.

– С одной стороны, ты настойчиво повторяешь мне, что я не джентльмен, а с другой – требуешь, чтобы я вел себя прилично. Он собирается обосноваться с тобой в поместье? Тебе это должно понравиться.

– Он хочет повезти меня путешествовать. Хочет, чтобы после свадьбы мы провели год, а может быть, и больше, путешествуя по Европе. Говорит, что теперь цель его жизни – сделать меня счастливой.

– Тогда ты должна быть в восторге. Почему же этого не чувствуется?

– Я хочу иметь дом, – ответила Мэри, глядя вдаль на лес вековых деревьев вокруг озера. – Во время своего первого брака я только и делала, что путешествовала. У нас никогда не было другого дома, кроме палатки и изредка комнат, в которых нас расквартировывали. Правда, сейчас у меня в Лондоне есть дом, но в нем по временам так одиноко.

– Значит, путешествие тебя не привлекает. Если действительно твое счастье – его главная задача, Мэри, тогда все, что тебе нужно сделать, – это просто сказать ему о своем желании.

– Но он настаивает на своем, он настроен на то, что удовольствие должно быть главным в нашей совместной жизни. Я хочу иметь семью, но он говорит, что не станет обременять меня детьми.

– Он настроен на то, чтобы доставлять удовольствие себе и не обременять себя, Мэри, – спокойно пояснил лорд Эдмонд.

– Ох! – Она бросила на него быстрый взгляд и порозовела. – Как вам это удается? Что заставляет меня признаваться вам в таких вещах? Вам, а не кому-нибудь другому?

– Иногда сочувствующее ухо может развязать даже накрепко завязанный язык.

– Сочувствующее! – Она неприязненно посмотрела на него. – Интересно, как вы используете это мое признание. Думаю, поделитесь со всеми и сделаете из меня посмешище. Саймон придет в негодование.