Ловушка для потерянной души(СИ) - Герцик (Гаврилова) Ксения - Страница 22

Удар. Уже не чувствую, как кровь быстрее летит по сосудам. Бьет в лицо дождь, вязнут ноги в грязи. Оглядываюсь. Три тени лежат передо мной. Одна из них тихо подвывает, прижимая к себе странно вывернутую руку. Сердце взбесилось, колотиться, заглушая все звуки вокруг. Задыхаюсь, воздуха не хватает, падаю на ослабевших ногах в лужу рядом с рыжим.

-- Вставай, - хрипло шепчет тень, тянет меня за руку. Он сам едва на ногах стоит, но пытается помочь мне. Поднимаюсь, держась за его плечо.

Опять темные улицы. Разноцветные круги перед глазами все ярче, мешают смотреть. С трудом передвигаю ноги, иду, куда ведут. В руках мокрый, остывший мешок с хлебом. Прижимаю его к себе, как самое великое сокровище.

Вокруг совсем темно. Медленно падаю в объятия длинного мгновения сна. С нетерпением жду этого тихого спокойствия, но темнота взрывается яркими картинками. Снова мимо скользят эти странные железные повозки, оглушая своим рычанием. Яркие огни мелькают над головой, заставляют жмуриться. Я стою посреди улицы, меня огибают люди. Такие непохожие не тех, кто окружает меня в реальности. Некоторые идут прямо на меня. Задерживаю дыхание, ожидая удара, но они, словно призраки, проходят сквозь меня, даже не замечая.

-- Очнись, - напротив меня кто-то останавливается, поднимает голову, смотрит в лицо такими знакомыми темными глазами. - Очнись же, - хватает меня за плечи, но руки проходят сквозь тело. - Слышишь меня?! - кричит в лицо.

Вздрагиваю, мотаю головой. Пропадают яркие огни улицы, все тише шум железных повозок. Открываю глаза. Напротив встревоженное лицо Арри. Он трясет меня за плечи и плачет.

-- Не тряси меня, - тихо прошу, сцепив зубы, которые стучат друг о друга.

-- Живой, - выдыхает он, садясь рядом.

Лежу на своем матрасе в доме. Вокруг пять пар встревоженных глаз. Смотрят на меня, перешептываются. Рядом сидят Арри и Тихоня.

-- Разошлись, не мешайте, - проталкивается сквозь толпу Хитрый и протягивает мне кружку. С жадностью пью, давясь холодной водой. В горле пересохло. Сердце постепенно успокаивается. Возвращается реальность, прогоняя видения дивного города.

Опускаюсь обратно на матрас, тяжело дыша. Мысли постоянно возвращаются к этому видению. Оно такое родное, знакомое, но не могу вспомнить. Пытаюсь до последней черточки представить ту улицу, от напряжения начинает болеть голова. Кажется, еще немного и я вспомню, пойму, где это и почему я каждый раз оказываюсь именно там. Головная боль все сильнее, она сбивает, путает мысли, утягивает воспоминания все глубже в темноту сна без сновидений.

Салих.

Торговец мыслями.

Свободный человек, не имеющий ранга.

Бродячий цирк. Идеальное прикрытие для любого дела. Будь то контрабанда или шпионаж. Дороги мира длинны и извилисты. Не знаешь, что встретишь за очередным поворотом. Слушаешь разговоры, смотришь на лица людей. Они могут многое рассказать. Тут главное успеть сделать своевременные и правильные выводы. Миром правят не деньги, а информация. Тот, кто знает, всегда сможет выгодно продать свои мысли. Золото из воздуха, удел не только волшебников.

Империя гниет, смрад распадающегося государства чувствуется все отчетливее. Слетятся скоро стервятники соседних земель, вопьются стальными когтями мечей, будут рвать на куски. Затопит улицы горячая кровь, смешается с грязной водой сточных канав. Главное не пропустить момент.

Затрещало, разрываясь, небольшое окно, затянутое кожаным пузырем. В повозку ворвался ледяной ветер. Бросил холодные капли на кипу разложенных на столе бумаг, размазывая чернила, сбрасывая листы на мягкий ковер. С надрывным стоном распахнулась незапертая дверь. Закачалась, замигала тусклая масляная лампа под потолком, угрожая в любой миг погаснуть.

-- Что за погода, - суставы уже не те, что раньше. В такую погоду особенно ощущалось приближение старости.

Выбираюсь из-за стола, с трудом протискиваюсь, ступаю осторожно, боясь испортить чужие письма. Много их накопилось. А ворота по-прежнему перекрыты. Я не дурак, далеко не дурак. Если привычно продажную и ленивую стражу на воротах сменили настоящие воины, значит, что-то будет. Уж от меня-то не спрячешь хищника в старой и ржавой банке привычных овечьих доспехов.

-- Доброй ночи, - этот голос холоднее ветра. Блеснул остро заточенный край меча в свете мигающей лампы. Рука остановилась, так и не дотянувшись до мокрой ручки распахнутой двери.

-- Господин миссар? - уточняю скорее для того, что бы потянуть время, собраться с мыслями, взять себя в руки.

-- Вы как всегда догадливы. - Он осторожно ступает по узкой лестнице, толкает меня внутрь, вынуждая пятиться. Острие меча колет грудь сквозь рубашку.

-- Что вас привело в столь поздний час? - Наконец удалось совладать с собой. Улыбаюсь, скрывая свой страх под маской доброжелательности. Скорее по привычке. Этого человека я и не надеюся обмануть. - Вина? Девушку? - опускаюсь в кресло, сцепив руки в замок. Дрожь постепенно проходит, ровно настолько, насколько далеко отодвинут меч от моей груди.

-- Мне нужна ваша услуга. - меч с неприятным лязгом возвращается в ножны. Устало прикрываю глаза на мгновение. Видимо пора завязывать с этой работой. Денег достаточно. Подамся на родину, на юга. Там тепло, как раз для моих суставов. Много хорошего вина и красивых женщин.

-- Чем могу служить? - выныриваю из своих мыслей. Не время расслабляться. Если ему нужна услуга, то и я смогу попросить что-то взамен. В нашем мире ничего не бывает бесплатно. Я услугу, он мне свободную дорогу из города. Каждая минута простоя здесь обесценивает информацию, превращая ее из золота в пустое прошлое. Теперь я почти уверен в том, чьи именно люди стоят на воротах.

-- Мне нужны люди, - Миссар нарочито медленно поворачивается спиной, подставляет лицо холодным каплям дождя, что рвутся в теплое нутро повозки сквозь дыру в окне.

-- Рабы? - даже не пытаюсь скрыть удивления. Миссар закрывает глаза на многое, понимает, как крутится этот мир. Но сам ни разу не преступал закон. Очень странный человек. Да и что ему мешает купить их на рынке?

-- Воины, - жесткий взгляд темных глаз и еще холоднее голос.

-- Зачем? - подаюсь вперед. Все может оказаться куда как более интересно. Пожалуй, я даже готов задержаться в этом городе. Если мисср просит воинов, при этом имея целую армию в распоряжении... даже представить страшно, насколько же темна эта тайна.

-- Правильнее было бы спросить "сколько", - хмурится он. Рука снова на рукояти меча. Прикусываю язык. Миссар не тот человек, с которым стоит давать волю любопытству. У его тайн есть лишь один владелец -- он сам. Безгрешных не бывает, бывают лишь не пойманные. А если его до сих пор не поймали, значит... Мертвые не разговаривают.

-- Сколько? - выдыхаю со свистом.

-- Десятка хватит. - рука отпускает рукоять. Я снова дышу.

-- Что получу взамен? - боюсь, но вопрос сам срывается с губ. Сердце на миг останавливается. Ожидаю чего угодно.

-- Выйдешь из города с тем, что имеешь, плюс несколько молодых рабов, если выживут после встречи с воинами. Будут твои. - В другой ситуации я бы поторговался, но только с другим человеком. Сейчас буду довольствоваться разрешением на выход из города без досмотра.

-- Хорошо. Когда? - подпираю голову рукой, задумчиво глядя на миссара. Массивные перстни давят на пальцы, всегда так, когда нервничаю, опухают и покалывают неприятно, словно сотня насекомых кровь выпивает.

-- Сейчас. - невольно дергаю бровью в изумлении.

Никто.

Уютная темнота выталкивает меня из своих объятий. Сопротивляюсь, но все напрасно. Она рассеивается, тает, втягивает рваные края, пропуская яркие пятна реальности. Треск костра, неясные голоса и холод отсыревших досок старого пола. Жар огня накатывает волнами, гонит мурашки по телу. Глаза слезятся.

-- Ты очнулся? - шуршание и голос. - Не пугай меня так больше, - Арри сидит рядом, как всегда обнимает колени руками. - Я без тебя не смогу.