Первая (ЛП) - Притекел Ким - Страница 23

Такой большой выбор брендов. Я улыбнулась, вспоминая о Бет. Она была обладательницей самых белых и ровных зубов, когда-либо увиденных мной, и являлась одной из редких счастливых людей, которым так никогда и не пришлось побывать в ужасном логове дантиста. Я наткнулась на маленькую бутылочку с ментоловым ополаскивателем для рта и бросила ее в тележку к остальным вещам. Пока разыскивала оставшуюся часть туалетных принадлежностей для нашего путешествия, я успела задаться вопросом, а не придаю ли я прошлому слишком много внимания и мыслей. Внезапно мне вспомнились слова отца - пусть прошлое уйдет вместе со смертью. В этот момент его слова казались мне воистину верными, но буквально в следующую секунду передо мной появились две маленькие девочки восьми-девяти лет, которые шли, взявшись за руки. У одной из них были ярко-рыжие волосы и живые, горящие глаза, другая шла с темными, заплетенными в косы волосами с блестящими цветными заколками на концах. Ее смуглая и юная кожа блестела, а в глазах шоколадного цвета проскальзывали искорки смеха, когда девочки хихикали. Некоторое время я просто стояла и смотрела на них. Потрясающее сочетание света и тьмы в безупречной гармонии уравновешивали друг друга. У нас с Бет было так же. Моя светлая сторона в сочетании с ее темной силой - были словно Инь и Янь. Там, где заканчивалось мое звено цепи, начиналось её и так далее, создавая идеальный круг.

* * *

Я не знала, как мне поступить, поэтому бесцельно слонялась по дому четыре дня. Понимая, что Бет не желает меня видеть, я не предпринимала попыток навязаться ей со своими извинениями, если она этого не хочет. Время от времени мама кидала на меня странные взгляды, по ним было видно, что она жаждет узнать, все ли у меня хорошо, но что-то удерживало ее от этого шага. Она с благодарностью принимала мою необычно большую помощь по дому, но в конце концов за день до отъезда Бет в лагерь она накрыла ладонью мою руку, прерывая мой несомненно важный процесс по складыванию носков. Я посмотрела на нее и встретилась обеспокоенным взглядом.

"Милая, разве Бет не завтра уезжает?", - я кивнула в ответ. "Почему тогда ты сейчас не с ней?" Я лишь пожала плечами, в который раз удивляясь ее тонкой проницательности.

"Так вышло, я не могу быть с ней”, - просто ответила я. Печально покачав головой, мама продолжила складывать белье. В глубине души мне было понятно, что на сей раз я не права, но все равно боролась между мужеством признать свою неправоту и упрямством. Неизменным было одно - я не знала, что мне сказать Бет.

Была жаркая ночь середины июня. Этот июнь побил все рекорды по жаре и каждый день температура держалась на отметке между 35 - 40С. Я чувствовала себя цыпленком гриль.

Пару лет назад родители купили для нас с Билли огромный батут, и сейчас я лежала на нем, уставившись на звездное небо. Мои родители уже спали. Билли несомненно присоединился бы ко мне, но сейчас его не было, он уже уехал, и я безумно скучала по нему. В начале лета он пошел в армию и в данный момент находился где-то на юге в лагере для новобранцев. Тяжело вздохнув, я принялась размышлять о старшей школе, в которую пойду этой осенью. Одна только мысль о ней пугала меня и будоражила мое сознание. Я поставила перед собой четкую цель - получить максимальные знания, и меня не должно волновать ничто, кроме получения стипендии в юридическую школу. Все остальное было неважно.

Мои мысли снова вернулись к Бет. Что же она будет делать, когда пойдет в школу? Ей так ненавистна учеба. Я предположила, что она скорее всего смогла бы найти себя в кружке театра, и улыбнулась воспоминанию о мюзикле Эндрю Ллойд Вебера "Джозеф и чудесные волшебные сны", поставленную прошлым летом, где Бет исполняла пусть и незначительную роль Миссис Потифар, но в которой она была просто потрясающей. Я восхищенно смотрела на сцену и жутко гордилась ею. Честно говоря, я считала, что театр - это, пожалуй, единственная причина, удерживающая Бет в стенах школы. Здесь у нее не было никого: ни знакомых, ни…

"И о чем это ты тут размышляешь, лежа в одиночестве?" Я посмотрела вверх и увидела Бет, смотрящую на меня сверху вниз. На ней были джинсовые шорты и майка, а её руки покоились в задних карманах.

"О школе", - тихо ответила я. Она кивнула и взобралась на батут, устраиваясь рядом со мной.

"Ясно. Я тоже достаточно много времени размышляю о ней”. Бет, глубоко вздохнув, упала спиной на батут, и его гладкая поверхность незамедлительно отреагировала, подкидывая нас вверх. Подобное действие всегда наводило меня на мысль о воде. Я предположила, что скорее всего именно так и спят на корабле.

"А еще я вспоминала о той музыкальной постановке, в которой ты играла прошлым летом", - я могла бы поклясться, что почувствовала улыбку Бет, на мгновение проскользнувшую на ее юном лице.

"О, да. У Потифара было не так уж и много забот, ведь он был миллионером из Египта", - начала петь она. Я тут же подхватила ее. "Заставляя Фортуну поделиться с ним пирамидами". На этой фразе мы обе взорвались в безудержном потоке звонкого смеха. Это было так здорово и так привычно, вновь смеяться вместе с Бет. Как же долго мы этого не делали.

"Возможно, это был самый лучший момент в моей жизни", -  с тоской в голосе проговорила Бет. Я повернулась и посмотрела на нее. На ее лице все еще блуждала мечтательная улыбка, а глаза заволокло дымкой воспоминаний.

"Думаю, в театральном лагере будет все замечательно, как думаешь?" - спросила я. Она посмотрела на меня и кивнула в ответ. "Да, думаю, так все и будет. Я просто не могу дождаться того момента, когда вновь окажусь на сцене. Находясь там, я чувствую себя как-то по-особенному наполненной жизнью".

"Твоя мать уже угомонилась?"

Бет повернулась и вновь обратила свой взор к звездам. "Как-нибудь переживет, впрочем, как и всегда", - расположив руки на животе, она принялась выстукивать на нем незамысловатый ритм, по всей видимости, одну из мелодий, вертевшуюся у нее в голове, скорее всего что-то из "Джозефа". "Ты помнишь песню "Закрой все двери" из прошлогоднего мюзикла?" - поинтересовалась Бет, по-прежнему вглядываясь в звездное небо.

"Да. Это прекрасная песня".

"Ты так думаешь? А мне она всегда казалась такой грустной. "Закройте все двери от меня, заберите всех, кого я люблю. Закройте все окна и отключите свет, оставляя меня в темноте". Я закрыла глаза, продолжая вслушиваться в такой родной и такой красивый голос Бет. "Делайте со мной, что хотите, надсмехайтесь и издевайтесь надо мной. Лишите меня света, превратите мою жизнь в ночь. Я знаю, что найду свой собственный кусочек счастья на земле, обещанной мне". Она начала тихонько мурлыкать песню, в мыслях своих находясь где-то за миллионы миль от нас, а затем внезапно замолчала. "Я всегда чувствовала себя так, как будто эта песня обо мне, понимаешь? Я чувствую родство с ней". На какое-то мгновение она затихла, а затем, улыбнувшись, посмотрела на меня. "Вот скажи, ты когда-нибудь замечала, что ткань батута пахнет, как сиденья в школьном автобусе?" Так и не дождавшись ответа, она повернулась ко мне и обнаружила, что я смотрю на нее так, словно она сошла с ума. "Так ты никогда не замечала этого, да?" Я покачала головой. "Да, конечно, ты у нас такая умная, но совершенно лишена фантазии, - она села на батуте и посмотрела на меня сверху вниз. - Прости меня, Эм. Прости за то, что произошло у Дарлы. Я понимаю, что ты просто застряла где-то посередине между нами и мечешься в поисках выхода".