На перекрестке судьбы - Бэгуэлл Стелла - Страница 19

— Чарли может подумать, что вы и впрямь хотели от него избавиться, — сказала она Джастине.

— Так оно и есть.

— Но почему? Вы же давно не виделись, — удивилась Вайолет.

— Да, давно. Но ему полезно повозиться с Сэмом. Пусть побудет немного в роли отца. А то мне иногда кажется, что он и не хочет иметь детей.

— Да, он говорил мне об этом, — заметила Вайолет и тут же спохватилась:

— Нет-нет, он… он не сказал прямо, что не хочет иметь детей, но дал понять, что они вряд ли у него будут.

Джастина устало вздохнула, но не удивилась и даже не расстроилась.

— Как грустно видеть, что твой ребенок несчастлив, — проронила она.

Вайолет подсела к ней поближе.

— Я хорошо вас понимаю. Все, чего я хочу, — это чтобы Сэм был счастлив.

Джастина задумчиво взглянула на Вайолет.

— Работа Чарли губит его. Затягивает все сильнее с каждым годом. И как ему помочь, если это вообще возможно, я не знаю.

Вайолет сильно удивилась, услышав эти слова. Чарли Парди, конечно, никак не назовешь весельчаком, но ведь в его жизни столько хорошего. У него есть многое из того, о чем сама Вайолет может только мечтать. Дружная семья. Интересная работа. Чего еще желать? Разве что жену и ребенка. Но ведь Чарли сам дал понять, что собственная семья ему ни к чему.

— Странно, что вы говорите это, — заметила Вайолет. — Вы сами замужем за шерифом. По-моему, следует гордиться тем, что сын пошел по стопам отца и тоже стал полицейским.

Джастина, на миг забыв про салат, который готовила, обернулась к Вайолет.

— Что за вопрос, разумеется, я горжусь сыном! — горячо воскликнула она. — Но поймите меня правильно. Ценой тяжкого труда Чарли добился того, что как рейнджер он пользуется авторитетом не только в Техасе, но и далеко за его пределами. Мы с мужем счастливы, что его мечта осуществилась. Плохо лишь то, что он с головой ушел в работу. Смысл жизни для него в том, чтобы сделать все по закону, раскрыть преступление, сохранив при этом своих людей, и защитить пострадавших. Неужели он не говорил с вами об этом?

— Да нет, пожалуй. Разве что невзначай. В первый вечер нашего знакомства я спросила, нравится ли ему работа рейнджера. А он ответил очень уклончиво, что для него это не работа, а образ жизни.

— Наверное, так оно и есть. Ведь Рой работал шерифом еще до рождения Чарли. Какие-то гены, по-видимому, передались ребенку. — Джастина снова вздохнула и снова принялась резать салат. — Но Рой всегда умел отвлечься от работы. А для Чарли служба — вся его жизнь.

Вайолет было подумала, что ей следует помочь Джастине готовить ужин, но отбросила эту мысль:

Джастине нужна была собеседница, а не помощница.

— Ну, если Чарли всегда мечтал быть рейнджером, то он должен быть счастлив. Ведь его мечта осуществилась.

— Должен, — кивнула Джастина. — Только он несчастлив, и вы наверняка это заметили.

В эти три дня Вайолет много общалась с Чарли. Он бывал с ней резок, неровен, порой даже вспыльчив. Пытался доказать, что лучше ее знает, как следует воспитывать Сэма. Но когда он обнимал ее… Такого наслаждения в объятиях мужчины Вайолет никогда не испытывала.

— Я даже и не знаю, что сказать, ведь мы знакомы всего каких-то три дня. Но у меня сложилось впечатление, что он не из тех молодых людей, которые слывут душой общества.

Джастина покачала головой.

— В свое время Чарли был весельчаком. Обаятельным и остроумным. Но постепенно изменился. Сначала я заметила, что он стал реже смеяться. Затем перестал улыбаться и подшучивать, по своему обыкновению, над родными и приятелями. Он стал очень серьезным и замкнутым. Представляете, он даже отпуск берет только по настоянию начальника.

За время их знакомства Чарли успел наговорить Вайолет много неприятного, но она ни на секунду не забывала, скольким они с Сэмом ему обязаны. Ведь он дал им крышу над головой, а Вайолет — работу. Мысль о том, что у Чарли могут быть проблемы, очень беспокоила ее. Кому-кому, а уж ей хорошо известно, какая это мука, когда израненную душу терзают страдания.

— Быть может, ваш сын просто вступает в тот возраст, когда люди становятся более уравновешенными?

— Ему почти тридцать лет. А уравновешенным он был всегда. Даже подростком не бросал слов на ветер и не разрывался, когда пришло время выбирать профессию. Как раз наоборот. — Джастина тихо засмеялась. — Чарли всегда твердо знал, что хочет быть техасским рейнджером.

Наблюдая за тем, как Джастина заправляет салат соусом, Вайолет обдумывала услышанное.

— А Чарли много рассказывает вам о работе? — поинтересовалась она.

— Не особенно. В подробности он не вдается. Но мы с Роем знаем, что несколько месяцев назад возникли какие-то проблемы в том расследовании, которое вел Чарли. С тех пор он сам не свой.

— А он не сказал, что случилось?

— Нет, только говорил, что следствие пошло по ложному пути и он сам во всем виноват.

Из всего, что рассказывала в этот вечер Джастина, последнее замечание больше всего удивило Вайолет. Чарли, решительный и уверенный в себе, не походит на человека, способного каяться в своих ошибках. Уж не в женщине ли все дело?

— А может, здесь замешана женщина? Чарли мог поссориться со своей девушкой или связаться с замужней женщиной. Возможно, у него проблемы в личной жизни, и он не хочет, чтобы вы об этом знали.

Поморщившись, Джастина лишь махнула рукой.

— Сердечные дела к этому отношения не имеют. Женщина, с которой он встречался, его бросила. С тех пор он и клянется…

И тут Джастина вдруг спохватилась.

— Мне не следовало все это выкладывать вам, Вайолет, — сказала она, огорченно качая головой. — Если Чарли узнает, что я обсуждаю его с вами или с кем-нибудь другим, ему это сильно не понравится. К тому же у вас своих проблем хватало. А Чарли со своими уж как-нибудь сам справится.

И она знаком подозвала Вайолет к газовой плите.

— Вы когда-нибудь готовили релленос? Хорошо, что Джастина сменила тему, подумала Вайолет. Ей совсем не хочется слушать о неприятностях Чарли. Пусть он останется в ее памяти твердым, неколебимым техасским рейнджером, охраняющим закон.

— Нет, — ответила она, — мой муж не любил мексиканскую кухню, так что я никогда не пробовала.

— Я, конечно, не знаток мексиканской кухни, — широко улыбнулась Джастина, — но кое-чему все-таки могу вас научить.

Через несколько минут, когда обе женщины целиком ушли в поджаривание длинных перцев в сухарях, позади них раздался легкий стук в дверь.

Обернувшись, Вайолет увидела молодую женщину, примерно своего возраста, высокую, стройную, с роскошной копной рыжеватых волос.

— Анна! — воскликнула Джастина, подбежала к гостье и чмокнула ее в щеку. — Что ты здесь делаешь? Я-то была уверена, что ты уже на пути обратно в Санта-Фе.

— Ну как я могла уехать, не повидавшись с Чарли, — с улыбкой возразила девушка. — Ушам своим не поверила, когда мама сказала, что он тут. — Она протянула Джастине покрытую салфеткой тарелку. — Вот, мама хочет, чтобы вы попробовали ее морковный пирог.

— Хлоя начала печь! — изумилась Джастина. — Вот уж не ожидала.

— Это я ее подбила, — пояснила Анна, переводя глаза на Вайолет, которая следила за перцами на сковородке. — Здравствуйте. Извините за вторжение, я — племянница Джастины. И кроме того, — усмехнулась она, — наполовину ее сестра. Но числюсь племянницей. Это длинная история, она вам сама как-нибудь расскажет. А вы приехали с Чарли?

Анна, очевидно, стеснительностью не страдала, но ее теплое дружелюбие и искренность подкупили Вайолет.

— Ну, можно и так сказать, — смущенно пробормотала она.

— Познакомься, Анна. Это Вайолет. Красавица, правда?

— Да еще какая! — Она энергично обняла Вайолет и нежно ее поцеловала.

— Ах, как я рада, что Чарли наконец встретил женщину по душе.

— Но я… — Вайолет от удивления открыла рот.

— Знаю-знаю, можете мне не рассказывать, — перебила Анна. — Он еще не сделал вам предложения и все такое прочее, но не сомневайтесь — сделает. Потому что вы первая женщина, которую он привез к себе домой. Значит, вы особенная.