Подвиг на Курилах - Гритченко Александр Александрович - Страница 9

Генерал, который хорошо представлял себе расположение передового отряда, сразу оценил обстановку, поняв, что, если наши части застрянут в лощине, противнику не трудно будет зажать их там и разгромить.

— Приказываю любой ценой захватить третью траншею и продвигаться в глубь острова!

Отойдя от рации, он коротко ознакомил Пономарева с положением на острове и распорядился усилить высадку новых сил, особенно артиллерию, так как Шутов в своем донесении упомянул, что японцы, по данным разведки, накапливают танковый кулак для нанесения контрудара.

К острову подходили все новые и новые суда с десантниками. Японцы, прозевавшие момент появления советских подразделений на дальних подступах и их высадку на берег, теперь пытались отрезать стеной огня основные силы десанта, а затем уничтожить передовой отряд, который вел бой на острове.

Но ничто уже не могло остановить советских бойцов. Конечно, трудно приходилось им на палубах судов среди разрывов вражеских снарядов. Они прыгали в холодные волны океана, навстречу хлещущему с берега огню японцев. Когда один из молодых десантников, подбежав к борту, на мгновение оторопело застыл на месте, старший лейтенант Кот с возгласом «Вперед!» прыгнул в воду, увлекая его за собой.

Еще в момент высадки Шутов был ранен — осколком ему оторвало два пальца. Достав из кармана носовой платок, майор зажал рану и по грудь в воде побрел к берегу. Только там ему сделали перевязку, после чего он продолжал командовать отрядом.

Наши батальоны, выполняя приказ генерала Гнечко, снова пошли вперед. Важно было не дать врагу опомниться, подтянуть силы.

Внезапно хлестнули огнем по нашим цепям с близкого расстояния. Били из хорошо замаскированного дота, прижимая цепи атакующих к земле.

Укрывшись за небольшим бугорком, Шутов оценил обстановку: выигрыш во времени позволит противнику подтянуть резервы. Надо любой ценой уничтожить дот! Орудий нет. Выход один — подползти и взорвать.

Выполнить приказ вызвались несколько человек во главе с майором Курбатовым, человеком немолодым, но по-юношески подвижным, чьим именем позднее на острове Шумшу назовут мыс. Нагруженные взрывчаткой, они поползли в обход огневой точки. Однако японцы заметили смельчаков и, открыв огонь, легко ранили Курбатова. А дот их все-таки взлетел в воздух.

Вторично был ранен майор Шутов. Ступив на перевязанную ногу, он скривился от боли, но пересилил ее. Усмехнулся:

— Ничего, еще повоюем!

И поднял десантников в атаку.

Роты рванулись вперед. Уже видны были в траншеях искаженные страхом лица японских солдат. Но они все еще сопротивлялись. Вот один плотный, верткий японец бросился на Анатолия Ударцова. Одним прыжком старшина 2 статьи Петр Бабич настиг его и свалил наземь ударом малой саперной лопаты.

— Так оно будет вернее, — тяжело дыша, кинул Бабич на бегу своему земляку Ударцову.

Схватка была жестокой, но скоротечной. Оставшиеся в живых японцы подняли руки. Береговая позиция — три траншеи оказались в наших руках в 6 часов 30 минут утра.

— Итак, ближайшая задача выполнена, — сказал Шутов своему начальнику штаба старшему лейтенанту Дайну. — Надо сообщить об этом генералу, а рация вышла из строя.

Отряд смог разгромить врага на узкой прибрежной части берега шириной по фронту в два километра. Но продолжать наступление небольшим отрядом и растягивать фланги было опасно. У противника танки. Когда он применит их? На каком рубеже выгоднее всего встретить танки? Над этими вопросами не переставал думать командир отряда.

Наконец матрос-радист, не в силах сдержать радость, доложил:

— Товарищ майор, рацию исправил, держу связь со штабом.

Шутов, припадая на раненую ногу, подошел к рации и стал передавать генералу Гнечко координаты, чтобы залпы корабельной артиллерии были более точными.

Огонь японцев по подходящим нашим судам с десантом усиливался. Самураи использовали свое преимущество: батареи на мысах находились в невидимых с моря капонирах, так что почти невозможно было поразить их корабельной артиллерией. Она вела огонь в основном по площадям и без корректировки. А тут еще погода в первой половине дня 18 августа не давала возможности ударить по вражеским батареям нашей авиации. Лишь после полудня наши летчики стали появляться над Курилами.

Хотя наступательный порыв советских войск был очень высоким, обстановка на острове оставалась по-прежнему напряженной. Пункты высадки десанта находились под сильным огнем противника, так что потери становились значительными. Но экипажи судов, доставлявшие к острову десантников, действовали самоотверженно.

Самоходной баржей № 1 командовал Василий Иванович Сигов, позднее удостоенный звания Героя Советского Союза. Первую группу десантников он доставил на Шумшу без особых происшествий. Второй рейс проходил уже когда светало, причем сам Василий Иванович стоял на руле. Он видел рвущиеся впереди снаряды и мины. Опадающие столбы воды возникали прямо по курсу баржи. Обойти их — означало бы потерять драгоценное время, Сигов же вел судно к цели кратчайшим путем.

Темная громада острова была уже близко, когда на барже почти одновременно грохнули четыре взрыва. Осколком снаряда Василию Ивановичу рассекло кисть руки. Пока он делал себе перевязку, баржа виляла среди волн. Потом Сигов снова стал удерживать ее на курсе. Но тут один из вражеских снарядов угодил в трюм, и в пробоину хлынула вода.

На барже возник пожар. Члены экипажа во главе с Сиговым и бойцы десанта мужественно боролись с пламенем.

Баржа все-таки прорвалась к береговой черте. Она доставила груз для бойцов, ведущих бой, и пополнение десантников на Шумшу.

Во время очередного рейса раненный вторично Сигов опять не покинул свой пост. В течение трех суток его баржа перебросила на остров орудия, боезапас, снаряжение.

Так сражались экипажи многих вспомогательных судов.

Прямым попаданием японского снаряда на корабле лейтенанта Яструба было повреждено машинное отделение. Сам Яструб был ранен, его помощник убит, механик — тяжело ранен. Почти половина личного состава выбыла из строя. И все же лейтенант продолжал командовать экипажем. Он приказал поставить дымовую завесу. Под ее прикрытием провели имитацию взрыва и гибели корабля, чем ввели в заблуждение японцев. Противник, естественно, ослабил огонь. А тем временем Яструб с оставшимся экипажем устранил повреждения.

На другом корабле от прямого попадания снаряда возник пожар. Вот-вот мог произойти взрыв. В эту критическую минуту комсорг 373-го полка старший лейтенант Елмашов с полковым знаменем в руках первым бросился в бурлящие волны и поплыл к берегу. Его клич: «Знамя полка у меня, за мной!» — услышали десантники и устремились за ним.

Примерно то же самое произошло и на другом корабле, попавшем под ураганный вражеский обстрел, где отличился парторг полка старший лейтенант Шкилев.

Дорога в бессмертие

На подступах к высоте 171 расположились на влажной каменистой почве Вилков, Ильичев, Додух и другие десантники. К ним подполз замполит старший лейтенант Кот, который решил воспользоваться паузой, чтобы рассказать бойцам о положении дел на Дальневосточном фронте, поведать о подвигах десантников, отличившихся в боях за Шумшу, напомнить о необходимости быть всегда начеку, ибо японцы в любой момент могут контратаковать танками.

Слушали его внимательно. Особенно интересовало воинов, как идут дела на других участках фронта.

— Выходит, хваленой Квантунской армии скоро крышка, — обрадовался Додух.

— Для этого нашему командованию пришлось, видимо, собрать в кулак солидные силы, — задумчиво произнес Вилков.

— Верно старшина говорит, — согласился старший лейтенант. — На Дальнем Востоке в боях против самураев мы используем опыт, накопленный в сражениях против гитлеровских захватчиков. А наша с вами задача — поскорее очистить от японцев остров. Надеюсь, мы с честью справимся с ней.

Тут же Кот провел пятиминутный инструктаж агитаторов. Раздал им листовки, выпущенные политотделом и напутствовал: