Золотой киль - Бэгли Десмонд - Страница 22

Жажда золота, овладевшая мной в подземелье Аристида, еще не исчезла, но поутихла. Правда, ее власти надо мной еще хватало, чтобы заставить продолжать гонку, противостоять Курце и Уокеру, пытаться перехитрить Меткафа. Но если бы я узнал тогда, что в игру готовы вступить другие силы, я бы скорее всего отказался от этой затеи тут же, в баре рапалльского яхт-клуба.

За день я посетил несколько верфей. Но не только с целью выяснения деловых перспектив. «Санфорд» прошла длинный путь, и ее днище заросло ракушками и водорослями. Необходимо было поднять яхту из воды и почистить, что увеличило бы ее скорость на пол-узла.

Мы договорились, что под этим предлогом поднимем яхту, а небрежно оброненное мной в яхт-клубе замечание о неисправности в креплении киля оправдало бы его замену. Для этого я и подыскивал тихое местечко, где мы могли бы отлить наш золотой киль.

Я забеспокоился, не обнаружив за собой слежки. Если Меткаф снял наблюдение, убедившись в нашей невиновности, то можно радоваться. Но такой вариант казался маловероятным после того, как Курце выдал нас. Скорее всего что-то готовится, и это что-то обязательно будет связано с нашей яхтой. Я свернул свои поиски и поспешил на стоянку.

Увидев Курце, я сообщил ему, что за мной никто не следил.

— Говорил же я тебе, что мой способ самый надежный, — сказал он. — Они струхнули.

— Если ты думаешь, что Меткаф отступится из-за того, что избили нанятую им причальную крысу, тебе придется переменить мнение о нем, — сказал я и сурово посмотрел на него. — Если я отпущу тебя на берег размяться, есть гарантия, что ты не изобьешь кого-нибудь, кто, как вдруг тебе покажется, косо смотрит на тебя?

Курце попытался выдержать мой взгляд, но не сумел.

— О'кей, — буркнул он сердито, — буду осторожен. Но ты все равно поймешь, что мой способ самый надежный.

— Посмотрим. Вы с Уокером можете сойти на берег для закупки продуктов. — Я повернулся к Уокеру. — Помни, никакой выпивки, даже вина.

Курце вмешался:

— Я присмотрю за этим. Мы теперь с ним неразлучны, правда? И он хлопнул Уокера по спине.

Они взобрались на край причала и зашагали в сторону города: неторопливыми большими шагами — Курце и быстрой семенящей походкой — Уокер. Я начал было ломать себе голову над тем, что же затевает Меткаф, но нашел это занятие бесполезным, спустился вниз подумать о делах, которые предстоят нам в ближайшие дни. Я растянулся на койке и (должно быть, сказалась накопившаяся усталость) проснулся только, когда совсем стемнело, лишь в иллюминаторах мерцали огни города.

По палубе кто-то ходил — эти шаги и разбудили меня.

Продолжая лежать, прислушался — действительно, легкие шаги. Тогда я осторожно встал, поднялся по трапу до люка и тихо позвал:

— Курце?

Незнакомый голос произнес:

— Это вы, синьор Халлоран?

Голос принадлежал женщине. Я быстро вышел в кокпит.

— Кто здесь?

Темная фигура двинулась мне навстречу.

— Мистер Халлоран, мне надо поговорить с вами.

Она говорила по-английски с едва заметным итальянским акцентом, и голос ее был приятным и тихим.

— Кто вы? — спросил я.

— Наверное, знакомиться лучше всего при свете, когда видишь друг друга. — В голосе зазвучали повелительные нотки, как у человека, привыкшего добиваться своего.

— Хорошо, — согласился я, — спустимся вниз.

Женщина проскользнула мимо меня к трапу, и я последовал за ней, включив верхний свет в салоне. Теперь я мог ее рассмотреть, а смотреть было на что. Волосы цвета воронова крыла, забранные вверх с двух сторон гладкими прядями, темный разлет бровей над спокойными светло-карими глазами. Высокие скулы подчеркивали впалость щек, но она ничем не напоминала тех изможденных, в угоду моде, красоток, которых демонстрирует журнал «Вог». Одета она была в простое шерстяное платье, которое красиво облегало ее великолепную фигуру. Такое платье с одинаковым успехом могло быть куплено как в местном универмаге, так и в парижском салоне, но все-таки я склонялся к последнему — нельзя быть долго женатым и не узнать что почем.

Туфли она несла в руке, и это обстоятельство было в ее пользу. Женщина весом в сто фунтов в туфлях на шпильках давит вниз с силой в две тонны, что чертовски плохо отражается на палубных досках. Значит, либо она что-то знает о яхтах, либо…

Я показал на туфли:

— Вы не очень-то опытный грабитель. Следовало бы повесить их на шею, чтобы освободить руки.

Она засмеялась:

— Я не грабитель, мистер Халлоран, просто не особенно люблю ходить в туфлях, к тому же мне приходилось бывать на яхтах и раньше.

Я подошел к ней. Высокая, почти с меня ростом. Лет около тридцати или, возможно, немного за тридцать. Губы не накрашены, и вообще очень мало косметики. Одним словом, очень красивая женщина.

— У вас есть преимущество: вы знаете, как меня зовут, а я — нет, — сказал я.

— Я графиня ди Эстреноли.

Я указал на диванчик:

— Прошу вас, графиня, присаживайтесь.

— Не графиня, а мадам, — сказала она и присела. — Во время наших взаимных отношений вы будете называть меня «мадам».

Я медленно опустился на соседний диванчик (воистину Меткаф донимал меня сюрпризами!) и осторожно спросил:

— Значит, мы становимся партнерами? Я и подумать не смел о таком прекрасном партнере. Когда начнем?

— Это не то партнерство, о котором вы думаете, мистер Халлоран, — сказала она ледяным тоном. И вдруг сменила темп. — Я вижу… ваши… э… компаньоны сошли на берег. Они не заметили меня — я хотела поговорить с вами наедине.

— Мы одни, — коротко ответил я.

Она собралась с мыслями и сказала убийственно точно:

— Мистер Халлоран, вы отправились в Италию с мистером Курце и мистером Уокером, чтобы вывезти из нашей страны некоторые ценности. Вы намерены сделать это нелегально, поэтому весь ваш план держится на секретности — вы не сможете, ну, скажем так, действовать, если кто-то заглядывает вам через плечо. Так вот я как раз и намерена заглянуть вам через плечо.

Я с трудом удержался, чтобы не застонать вслух. Значит, Меткаф все знал! Единственное, что ему не известно, это где спрятано сокровище. Эта женщина права, утверждая, что нам его не вывезти, в любом случае тут же появится он и потребует своей доли. Значит, Уокер все разболтал в Танжере.

Пришлось пойти на переговоры:

— О'кей, графиня, и сколько же хочет Меткаф?

Она подняла свои крылатые брови.

— Меткаф?

— Да, Меткаф, ваш хозяин.

Она покачала головой.

— Не знаю никакого Меткафа, и мне все равно, кто он. Я сама себе хозяйка, уверяю вас.

Думаю, мне удалось не выдать своего удивления. Вопросы так и рвались с языка. Если эта графиня связана с Меткафом, то почему отрицает это? Если не связана, то кто она такая, черт побери, и как она узнала о сокровище?

Я спросил:

— А если я предложу вам убраться?

Она улыбнулась.

— Тогда вам ни за что не вывезти эти ценности из Италии.

В ее словах был намек на возможность договориться, и я сказал:

— Но если я предложу вам остаться, то мы сможем вывезти груз, не так ли?

— Часть груза, — пошла она на компромисс. — Без моего сотрудничества вы немало времени проведете в итальянской тюрьме.

Здесь определенно было над чем подумать, и после размышлений я спросил:

— Хорошо, кто вы и что вы знаете?

— Я узнала, что в район порта пришел сигнал следить за яхтой «Санфорд». Я узнала, что владельцем яхты является мистер Халлоран, а сопровождают его мистер Курце и мистер Уокер. Для меня этой информации было достаточно.

— И что же решила предпринять графиня ди Эстреноли? Как же решилась итальянская аристократка иметь дело с уголовниками, за которыми ведется слежка?

Улыбнувшись, она ответила:

— У меня странные друзья, мистер Халлоран. Я узнала все эти интересные новости в порту. Возможно, именно ваш мистер Меткаф несет ответственность за распространение таких инструкций.

— Значит, вам сообщают, что яхта с тремя мужчинами на борту направляется в Рапалло, и вы говорите себе: «А-а, вот эти трое собираются нелегально вывезти что-то из Италии», — мрачно пошутил я. — Придумайте что-нибудь получше, графиня.