Очерки истории российской внешней разведки. Том 4 - Примаков Евгений Максимович - Страница 134

Учитывая размах партизанского движения, требовалось обучить большое число специалистов, организовать производство технических средств: взрывные снаряды, мины замедленного действия, другое снаряжение. Отрабатывалась тактика боевых операций, учитывающая специфические местные особенности и быстро меняющуюся военную обстановку. Основная база диверсантов находилась в горном районе Хорватии, а промежуточные — в Сербии, Словении и даже в Венгрии.

Под руководством Старинова постоянно совершенствовалась диверсионная техника. Например, использовалось хитроумное зажигательно-взрывное устройство для воспламенения горючего в закрытых стандартных металлических емкостях.  

Подсчитано, что за 45 месяцев партизанами было изготовлено около 110 тысяч самодельных мин, совершено свыше 3100 диверсий в тылу немцев и на коммуникациях, уничтожено около 21 000 вражеских солдат и офицеров.

Иван Хариш, которого в кругу друзей называли на русский манер Илья Громовержец, стал командиром крупного специального диверсионного соединения. Он был удостоен высшей военной награды — звания Народного героя Югославии. Старинов пользовался у югославов большим уважением, они высоко ценили его боевые заслуги, наградили высоким военным орденом[63].

При встрече с выезжавшим в командировку ответственным работником Центра Г.Б. Овакимяном Тито попросил оказать помощь в налаживании службы внешней разведки в связи с обновлением и комплектованием ряда дипломатических представительств за границей. Началась проработка поставленной задачи.

Осуществлялся оперативный контакт между югославской резидентурой в Бари и нашей подрезидентурой в этом итальянском городе. Здесь югославы перехватили и передали нам ценный материал американской резидентуры в Румынии, где речь шла об их работе против Советского Союза.

На основе взаимности шел обмен оперативной информацией. Мы передали партнерам конкретный материал о работе против них резидентуры английской разведки. Они снабжали нас сведениями о немецких разведорганах и их деятельности, об их агентуре из числа бывших военнослужащих Красной Армии, оказавшихся в немецких войсках, делились информацией о текущих событиях, хотя обыкновенно проявляли сдержанность в оценках явлений внутриполитической жизни.

Излишне говорить, насколько важна была для советского руководства в завершающие годы войны достоверная информация об истинных, а не декларируемых устремлениях англичан и американцев по послевоенному устройству в Европе. Не последнее место в этих расчетах занимала Югославия.

О заслугах перед советской разведкой «кембриджской пятерки» все самое важное как будто уже сказано. Тем не менее еще раз можно подтвердить это на конкретных материалах по Югославии, поступавших в 1943–1945 годах из Лондона от участников «пятерки».

Без преувеличения можно утверждать, что в Москве своевременно узнавали о самых сокровенных планах и секретных шагах англичан (равно как и американцев) в их попытках воспрепятствовать установлению в послевоенной Югославии прокоммунистического режима. Добывавшаяся в Лондоне информация обстоятельно освещала узловые, наиболее острые военно-политические проблемы региона в их постоянном развитии. Подробно прослеживалась менявшаяся в силу успехов Красной Армии и НОАЮ позиция союзников по отношению к движению четников Михайловича, вскрывались детали их действий по поддержке эмигрантского правительства и отчаянных усилий навязать новой Югославии монархический режим. Добывались сведения о конфиденциальных беседах Черчилля с королем Петром. В копиях поступали циркулярные ориентировки британским дипломатическим представительствам за границей с оценками положения в Европе. В одном из таких документов, например, не без горечи признавалось в декабре 1943 года, что «партизаны Тито становятся основной военно-политической силой в стране и решающим фактором в определении будущего Югославии».

В сообщениях из Лондона обращает на себя внимание частая ссылка нашей резидентуры на мнение Кима Филби и трактовку им сообщаемых сведений. Эта деталь свидетельствует о том, какое значение придавалось суждениям Филби и как высоко ценилась его ква-лификаци.

Английская разведка имела солидные агентурные позиции в Югославии и, безусловно, была осведомлена о реальном положении дел в лагере Тито. По сведениям Филби, например, только в феврале 1944 года в соответствующий отдел СИС в Лондоне поступило 160 донесений от английской агентуры, внедренной в Верховный штаб, в главные штабы НОАЮ, в партизанские отряды на материке и островах Адриатического моря. О степени осведомленности англичан говорит и такой факт. Еще находилась в пути из Москвы в Югославию группа Одинцова-Тишкова, а СИС уже получила из Италии сообщение о том, что «бригада офицеров Генштаба, включая четырех офицеров ГПУ[64], прибыла в Бари для выезда в штаб Тито». От Филби стали известны дополнительные характеристики Фицроя Маклина, начальника британской военной миссии, и то, что одной из важных задач СИС было всемерно ослаблять советское влияние на Тито и его ближайших соратников.  

Разведка регулярно направляла в правительство сводки о положении и развитии дел на Балканах. Вот, например, выписка из документа от марта 1944 года. «В настоящее время англичане в полном согласии с американцами прибегают к различным политическим комбинациям, направленным на дискредитацию Тито и возглавляемого им освободительного движения. Английская политика сводится к тому, чтобы в результате борьбы в Югославии к власти там пришел не Тито, а правительство Михайловича… Наряду с военной поддержкой Тито союзниками английская авиация регулярно совершает ночные рейсы в район ставки Михайловича и сбрасывает ему вооружение, на днях ему была доставлена крупная сумма денег. С согласия американцев англичане проинструктировали Михайловича не вступать ни в какие активные операции, накапливать силы, запасаться вооружением и максимально использовать все для реорганизации четников в боеспособную армию. Эти указания Михайловичу даны, несмотря на то, что и англичанам, и американцам отлично известны его связи с немцами. Михайлович должен будет выступить лишь тогда, когда налицо будет факт разгрома немецкой армии… Одновременно англичане уже теперь решили использовать все возможности для компрометации правительства и лично маршала Тито в глазах мирового общественного мнения».

В архиве обнаружен отчет об информационной работе нашей разведки в первом квартале 1945 года. Там, в частности, указывалось: «Основная информация по Югославии и Албании поступала не из Югославии, а из лондонской и других резидентур… Из Лондона прислано 32 документальных материала и 7 агентурных. Использовано: в спецсообщениях — 22, в НКИД — 5».

Имеющиеся документы разведки позволяют уверенно считать, что отечественные разведслужбы в завершающий период войны провели значительную и эффективную работу по обеспечению советского руководства необходимой военно-политической информацией. Косвенным подтверждением этому служит телеграмма в адрес Тито от Милована Джиласа, члена Политбюро ЦК КПЮ, и генерала Велемира Терзича, начальника югославской военной миссии в Москве, после их встречи с И.В. Сталиным 19 мая 1944 года. Там, в частности, указывалось: «…Товарищ Сталин до мелочей следит за всеми происходящими у нас событиями и хорошо информирован по всем вопросам».

Было бы ошибочным считать, что сотрудничество по линии спецслужб и взаимоотношения партнеров сплошь были безоблачными. Подчас возникали недоразумения, обнаруживались различные подходы к той или иной проблеме. Например, наши советники всячески стремились побудить югославов к активизации работы по англичанам и американцам. Однако, соглашаясь на словах, руководители ОЗНА действенных шагов в этом направлении не предпринимали. В их среде бытовало представление о том, что «неудобно» работать против союзников. Правда, к концу войны положение несколько изменилось и, вероятно, после того, как мы передали им информацию об антиюгославской деятельности СИС.