Очерки истории российской внешней разведки. Том 3 - Примаков Евгений Максимович - Страница 33

Вместе с тем забрасываемым боевикам не удалось осуществить запланированные Кутеповым террористические акции против Сталина, Бухарина, Менжинского, Крыленко, руководящих работников О ГПУ, так как разведка своевременно получила исчерпывающую информацию по этому вопросу и 19 июля 1928 г. направила руководству ОГПУ подробное спецсообщение за № 232700. Свои неудачи боевики объясняли усилением охраны высших должностных лиц и государственных учреждений после террористических актов в общежитии ОГПУ на Лубянке, в Доме политпросвещения в Ленинграде и др. С упорством и настойчивостью Кутепов продолжал принимать меры к практической реализации принятого в 1927 году в предместье Парижа Шуаньи вышеупомянутого плана по заброске боевиков для осуществления террористических актов. Это, в свою очередь, поставило перед руководством ОГПУ вопрос о проведении операции по нейтрализации Кутепова.

На основе сведений об образе жизни Кутепова была разработана операция по его похищению, осуществление которой было поручено руководителю Особой группы при председателе ОГПУ Якову Серебрянскому. Проведение операции было намечено на воскресенье, 26 января 1930 г., так как, по полученным разведкой данным, Кутепов в этот день должен был в 11 часов 30 минут утра присутствовать на панихиде по случаю смерти барона Каульбарса в Галлиполийской церкви в Париже на улице Мадемуазель, в 20 минутах ходьбы от его дома.

Накануне, 25 января, одним из сотрудников опергруппы Кутепову была передана записка, в которой ему назначалась кратковременная встреча на пути к церкви. При этом учитывалось, что Кутепов на важные встречи, связанные с агентурной и боевой деятельностью РОВС, всегда ходил один. Прождав некоторое время «курьера» на трамвайной остановке на улице Севр, Кутепов продолжил свой путь к церкви. На улице Удино он был перехвачен опергруппой, представившейся сотрудниками французской полиции, и увезен за город на автомашине. Однако доставить его в Москву и, как планировалось, предать суду не удалось, так как по дороге Кутепов, по свидетельству участников операции, скончался от сердечного приступа Принятые полицией и лично начальником контрразведки РОВС полковником Зайцевым меры по выяснению, что же случилось с Кутеповым, положительных результатов не дали. Ближайшее окружение и руководство РОВС терялось в догадках. Находившийся в это время в Париже генерал Штейфон, который в 3 часа дня посетил квартиру Кутепова, написал 27 января 1930 г. генералу Геруа в Бухарест:

«Вчера неожиданно при невыясненных обстоятельствах исчез А.П. (Кутепов). Он вышел утром в церковь, никуда не предполагал заходить, никому не назначал свидания и условился с женой, что после обеда (в час дня) они всей семьей отправятся в город».

Незадолго до этого в одной из гостиниц Берлина находились прибывшие в первых числах января 1930 года из Москвы представители БРНО полковник Попов и полковник де Роберти, бывший в 1918 году начальником штаба Кутепова в Новороссийске. Накануне своего отъезда они направили письмо генералу Штейфону, с которым встречались в 1929 году в Москве, с просьбой передать приглашение Кутепову приехать в Берлин для обсуждения вопросов углубления взаимодействия БРНО с РОВС. Первоначально по поручению Кутепова в Берлин выехал начальник контрразведки полковник Зайцев, в беседе с которым Попов и де Роберти настояли на встрече с Кутеповым 16–18 января.

17 января вечером состоялась первая беседа Кутепова с представителями БРНО. На ней Попов и де Роберти, в отличие от занятой в 1928 году позиции, поставили вопрос о направлении в СССР нескольких групп надежных офицеров РОВС для подготовки восстаний весной 1930 года и вторично заявили о том, что хотели бы видеть генерала П.П. Дьяконова в качестве представителя БРНО при РОВС в Париже. На следующий день, во время организованного Кутеповым в ресторане в честь гостей завтрака, де Роберти, оставшись ненадолго наедине с генералом, сообщил ему, что Попов и он действуют по зада-нию ОПТУ, что никакой подпольной организации ВРИО не существует и что на Кутепова готовится покушение. Кутепов весьма хладнокровно воспринял информацию де Роберти и во время завтрака в присутствии Попова, который не знал о предательстве де Роберти, ничем не выдал обуревавших его чувств.

По пути из Берлина в Париж Кутепов подробно рассказал Зайцеву об откровениях де Роберти, а по прибытии в Париж поставил об этом в известность С.Е. Трубецкого и своего секретаря-поручика М.А. Критского. После отъезда Кутепова в Париж Дьяконов без согласования с ним выехал в Берлин и обсудил с Поповым и де Роберти условия поддержания связи и обмена информацией.

В Берлине их застало известие об исчезновении Кутепова, но по указанию из Москвы Попов и де Роберти выехали из Берлина только в феврале, подтверждая тем самым, что их приезд в Берлин никак не связан с этим происшествием. Более того, в своих письмах из Москвы на имя Зайцева они высказали опасения за свою дальнейшую судьбу, так как не уверены, что их встречи с Кутеповым не станут достоянием ОГПУ, и поэтому просили временно не писать им.

ОГПУ вскоре стало известно о предательстве де Роберти. Он был арестован и после непродолжительного следствия в мае 1930 года расстрелян.

Осуществленная ОГПУ операция по похищению Кутепова нанесла тяжелый удар по белому движению. Депрессия, панические настроения, недоверие к руководителям, взаимные подозрения в сотрудничестве с органами госбезопасности СССР были характерны не только для членов Российского общевоинского союза, но и для поддерживавшей его части белой эмиграции на протяжении ряда лет после исчезновения Кутепова.

Преемником Кутепова на посту председателя РОВС стал генерал-лейтенант Евгений Карлович Миллер, кадровый военный, окончивший в 1892 году академию Генерального штаба. С 1898 по 1907 год он находился на военно-дипломатической работе в Бельгии, Голландии и Италии. Участвовал в Первой мировой войне, будучи начальником штаба 5-й армии. В августе 1917 года был назначен представителем Ставки при итальянской Главной квартире. В 1918 году после высадки английских войск в Архангельске стал главкомом белых войск на Севере, а в 1920 году возглавил Северное правительство. После эвакуации английских войск из Архангельска уехал в Финляндию, откуда перебрался в Париж, где сначала состоял при штабе Врангеля, а затем находился в распоряжении великого князя Николая Николаевича. В 1929 году был назначен заместителем председателя РОВС.

В штаб-квартире РОВС Миллер поручил всю информационную работу Трубецкому, начальником канцелярии назначил генерал-лейтенанта Н.Н. Стогова и его помощником — генерала П.А. Кусонского.

Будучи заместителем Кутепова, Миллер не был допущен к боевой работе РОВС и не был информирован об этой стороне секретной деятельности организации. Поэтому Миллер начал свою деятельность с инспекционных поездок в Югославию, Чехословакию, Болгарию, чтобы на местах разобраться с практической деятельностью РОВС и оживить разведывательную работу. Это обусловливалось и тем, что многие генералы и старшие офицеры РОВС считали Миллера кабинетным работником, не способным к решительной борьбе с советской властью. Однако по мере вхождения в дела РОВС Миллер, назвав мелкими булавочными уколами различного рода «бессистемные покушения, нападения на советские учреждения и поджоги складов», поставил перед РОВС стратегическую задачу: организацию и подготовку крупных выступлений против СССР всех подчиненных ему сил. Не отрицая важности проведения террористических актов, Миллер обращал особое внимание на подготовку кадров для развертывания партизанской войны в тылу Красной Армии в случае войны с СССР. В предвидении открытых военных действий против СССР со стороны Запада он создал под руководством генерала Н.Н. Головина в Париже и Белграде курсы по переподготовке офицеров РОВС и обучению военно-диверсионному делу новых членов Союза из числа эмигрантской молодежи.

Однако планы и практические шага по их реализации генерала Миллера и его сподвижников своевременно становились достоянием советской разведки. Благодаря полученным через агентуру данным в 1931–1934 годах удалось захватить и обезвредить 17 террористов РОВС и НТСНП, заброшенных в СССР, и вскрыть 11 явочных пунктов. Большой вклад в эту работу внесли агент-нелегал Леонид Леонидович Линицкий в Белграде, сотрудники парижской и берлинской резидентур ИНО ОГПУ. Советским разведчикам удалось предотвратить готовившиеся РОВС террористические акты против наркома иностранных дел СССР М.М. Литвинова в Европе и его заместителя Л.М. Карахана в Иране.