Оползень - Бэгли Десмонд - Страница 26

Дом показался мне больше, чем я его помнил: длинное низкое строение, крытое лемехом из красного кедра. Поодаль виднелся небольшой домик, попроще, из серой трубы которого вился дымок. В двери показался человек с коротким ружьем. Он прислонил его к стене и посмотрел в мою сторону.

– Мистер Вейстренд? – спросил я.

– Да.

– У меня есть к вам письмо от Мак Дугалла из Форт-Фаррелла.

Мак Дугалл настоял на том, чтобы я взял с собой письмо к отцу Джимми, потому что его преданность Клэр Трэнаван была абсолютной, а отношение к Бобу Бойду скорее всего плохим.

"Ты приложил его сына и оскорбил Клэр, вернее, он так думает, – сказал Мак, – лучше, если я разъясню ему суть дела. Я дам тебе письмо".

Вейстренд оказался человеком лет пятидесяти, с лицом, изрезанным морщинами и коричневым, как орех. Он читал письмо медленно, шевеля губами, затем окинул меня взглядом своих голубых глаз и стал читать его вновь, столь же внимательно. Закончив, он сказал немного неуверенно:

– Старина Мак говорит, что ты парень в порядке.

Я перевел дыхание.

– Не знаю, не мне судить об этом. Но я ему доверяю. А вы?

Вейстренд нехотя улыбнулся.

– Думаю, что да. Чем я могу быть для вас полезным?

– Ничего особенного не надо. Место, где я смог бы разбить лагерь, и буду вам обязан, если пожертвуете мне рыбешку из ручья.

– Форель вас ждет, а разбивать лагерь не надо, здесь есть лишняя кровать. Можете спать на ней, если хотите. Моего сына сейчас здесь нет. – Его глаза встретились с моими.

– Спасибо, мистер Вейстренд. Вы очень добры.

Идти на рыбалку мне все же не пришлось, потому что Вейстренд приготовил вкусный гуляш и пригласил меня. Он был медлителен, молчалив, мысль его работала на первой передаче, но это не значило, что он был глуп, просто, чтобы прийти к решению, ему требовалось немного больше времени, вот и все.

После еды я попытался разговорить его.

– Вы давно знакомы с мисс Трэнаван?

Он вынул изо рта трубку и выпустил клубы голубого дыма.

– Прилично.

Я ничего не сказал и сидел, ожидая, что колеса постепенно раскрутятся. Он задумчиво курил в течение нескольких минут, затем произнес:

– Я был со стариком.

– С Джоном Трэнаваном?

Он кивнул.

– Я начал работать у него сразу после школы, сосунком. И с тех пор так и остался.

– Говорят, он был хороший человек.

– Да, наверное, лучше всех.

Он стал рассматривать тлеющие угольки в своей трубке.

Я сказал:

– Ужасно, что произошла эта катастрофа.

– Катастрофа?

– Ну да, автомобильная.

Опять последовало долгое молчание, прежде чем он вновь вынул трубку изо рта.

– Да, некоторые, кажется, называют это автомобильной катастрофой.

Я затаил дыхание.

– А вы?

– Мистер Трэнаван был хороший водитель, – сказал он. – Он бы не стал гнать машину по обледеневшей дороге.

– Неизвестно, он ли вел машину. Может, за рулем была жена. Или сын.

– Не на этой машине, – сказал Вейстренд убежденно. – Это был новый "кадиллак", всего двухнедельный. Мистер Трэнаван никому бы не позволил вести его.

– Что же случилось, как вы думаете?

– Тогда много странных вещей происходило, – сказал он загадочно.

– Например?

Он выбил трубку о каблук.

– Вы задаете много вопросов, Бойд. Почему я должен на них отвечать? Правда, старина Мак просил меня об этом, но вы мне не очень-то нравитесь. И вот что я хочу знать наверняка: не собираетесь ли вы предпринять что-нибудь против мисс Трэнаван?

Я посмотрел ему в глаза.

– Нет, мистер Вейстренд, не собираюсь.

Он еще некоторое время задержал свой взгляд на мне, затем сделал рукой широкий жест.

– Все земли, тут сотни тысяч акров, принадлежат Буллу Маттерсону, кроме вот этой части, которую Джон оставил мисс Трэнаван. Булл получил почти все, что построил Джон, – лесопилки, целлюлозные фабрики. Не кажется ли вам, что катастрофа произошла очень вовремя?

Я почувствовал досаду. Все, что Вейстренд мог сказать, было, кажется, просто подозрением, таким же, какое преследовало Мака и меня. Я спросил:

– А есть ли у вас свидетельства того, что это не было катастрофой? Хоть какие-нибудь?

Он тяжело мотнул головой.

– Нет.

– А что Клэр... мисс Трэнаван думала обо всем этом? Я имею в виду, не тогда, когда это случилось, а позже.

– Я не говорил с ней об этом. И она мне ничего не говорила.

Он выбил трубку и положил ее на выступ над камином.

– Я пошел спать, – сказал он резко.

Я еще посидел немного, вновь и вновь обдумывая ситуацию, затем тоже пошел спать в комнату Джимми Вейстренда. Она была почти голой, какой-то унылой, как номер в гостинице. Кроме кровати, в ней находились умывальник, шкаф и несколько пустых полок. Складывалось такое впечатление, что Джимми съезжал отсюда навсегда и поэтому ничего здесь не оставил. Мне стало жаль старого Вейстренда.

На другой день я немного порыбачил, затем стал колоть дрова. На звук топора вышел Вейстренд и наблюдал за мной. Мне стало жарко, и я снял рубашку. Вейстренд смотрел некоторое время, как я работаю, и сказал:

– Вы – сильный человек, но тратите свою силу зря. Так топором не размахивают.

– А вы знаете, как надо?

– Конечно. Дайте-ка его мне.

Он встал перед чуркой и как-то небрежно опустил топор. Отлетело полено, затем еще и еще.

– Видите? – спросил он. – Тут дело в работе кисти. – Он показал медленно. – Попробуйте так.

Я последовал его совету, вначале неумело, но постепенно осваиваясь. Действительно, дело пошло лучше.

– А вы – опытный человек, – сказал я.

– Я работал лесорубом у мистера Трэнавана. А потом меня придавило бревном, я повредил спину. – Он улыбнулся. – Поэтому предоставляю вам право продолжать работу. Моей спине это вредно.

Я поколол еще немного и спросил его:

– Вы имеете представление о стоимости древесины?

– Кое-какое имею. Я был главой участка, кое-что знаю.

– Маттерсон очищает от леса эту часть Кинокси, – сказал я. – Он берет все, не только позволенный лесничеством процент. Как вы считаете, какова стоимость древесины с квадратной мили?

Он подумал и сказал:

– Не намного меньше семисот тысяч долларов.

– Вам не кажется, что мисс Трэнаван должна что-то предпринять на своей территории? Она много потеряет, если все эти деревья будут затоплены.

Он кивнул головой.

– Да, здесь ведь не рубили со времени Джона Трэнавана. Деревья выросли, здесь много спелого леса, который уже пора бы рубить. Думаю, что здесь можно получить миллион долларов с квадратной мили.

Я присвистнул. Выходит, я недооценил ее потери. Пять миллионов долларов, громадная сумма.

– А вы говорили с ней об этом?

– Она давно сюда не приезжала. А писать я не мастер.

– Может, мне написать ей? – предложил я. – На какой адрес?

Вейстренд заколебался.

– Напишите на банк в Ванкувере. Ей передадут.

Я пробыл со старым Вейстрендом до полудня, нарубил ему чертову гору дров, с каждым ударом топора проклиная Джимми. Этот молодой щенок не имел права оставлять отца одного, тем более с больной спиной.

Когда я уезжал, Вейстренд сказал:

– Если увидите моего парня, передайте ему, что он может вернуться сюда в любое время.

Я не сказал ему, что уже встречался с ним.

– Передам, я его обязательно увижу.

– Вы тогда правильно поставили его на место, – сказал Вейстренд. – Сначала я так не думал, а потом, после разговора с мисс Трэнаван, понял, что он это заслужил. – Он протянул руку. – Я не в обиде, все в порядке, мистер Бойд.

– Все в порядке, – сказал я, и мы обменялись рукопожатием. Я сел в "лэндровер", включил зажигание и поехал вниз по тряской дороге. Он смотрел мне вслед – одинокая, печальная, быстро уменьшавшаяся фигурка.

Я довольно быстро проделал обратный путь, но когда оказался на дороге, ведущей к домику Мак Дугалла, стемнело. Неожиданно передо мной возник автомобиль, стоявший на дороге. Он увяз в грязи в одном из узких мест, и мой "лэндровер" с трудом протиснулся мимо него. Это был дивный, похожий на сон, "линкольн-континентал", размером с боевой фрегат, автомобиль, совершенно не подходящий для подобных дорог. Он был слишком длинный и, вероятно, все время скреб дорогу своей кормой. На крыше салона свободно могла разместиться вертолетная площадка.