Канатоходец - Бэгли Десмонд - Страница 16

— Вы хотите сказать, что это был единственный разрез? — недоверчиво спросил Маккриди.

— Да, — ответил Иредаль. — Он был сделан с целью опустить вниз уголок левого века. У вас есть фотография Мейрика?

— Вот она, — Кэри протянул фотографию.

— Вот здесь, видите? — Иредаль ткнул пальцем. — Уголок века опущен в результате контрации кожи после зашивания шрама на скуле. Тот, кто зашивал Мейрику этот шрам, — просто мясник, если вас интересует мое мнение, — жестко добавил он. — Если бы работал нормальный хирург…

— Мейрик получил этот шрам мальчишкой, во время войны, — Кэри постучал по фотографии. — Но как, черт возьми, они воспроизвели шрам на лице Денисона, не сделав разреза?

— Очень умно сделано, — сказал Иредаль с неожиданным энтузиазмом. — Здесь работал первоклассный татуировщик; то же самое относится и к родинке на подбородке, — он опустился на стул. — Мне не раз приходилось иметь дело с татуировкой, но я специализируюсь на удалении, а не на нанесении, — он наклонился вперед и провел пальцем по фотографии. — Линия волос поднята с помощью депиляции; это не какая-нибудь грубая работа, после которой через день появляется щетина. Боюсь, мистер Денисон навсегда расстался со своей шевелюрой.

— Все это замечательно, — сказал Маккриди, пристально разглядывавший обе фотографии. — Но сравните этих двоих. У Денисона узкое лицо, а без бороды оно будет казаться совсем худым. У Мейрика жирный подбородок, круглые щеки. Носы совершенно разные.

— Это было сделано несколькими инъекциями жидкого силикона, — ответил Иредаль. — Некоторые из моих более легкомысленных коллег помогают кинозвездам в трудном деле наращивания грудных желез, пользуясь теми же средствами, — в его тоне слышалось отвращение. — Я пальпировал его лицо и практически безошибочно определил область инъекций.

— Черт меня возьми! — пробормотал Кэри.

— Вы говорите, Денисон каким-то образом потерял неделю жизни? — спросил Иредаль.

— Он говорит, что из его памяти выпала одна неделя.

— Тогда я рискну предположить, как это было проделано. Разумеется, его нашпиговали наркотиками и все время держали в бессознательном состоянии. Я обратил внимание на пластырь на его левой руке. Я не снимал пластырь, но именно там была введена капельница, поддерживавшая жизнедеятельность Денисона.

— Продолжайте, — заинтригованно сказал Кэри.

— В уголке левого века был сделан разрез — пятиминутная работа для любого опытного хирурга. Затем, насколько я понимаю, они нанесли татуировку. Обычно после татуировки несколько дней сохраняются болезненные явления, но недели вполне достаточно для полного заживления. Остальное и вовсе не представляло труда.

Он взял обе фотографии.

— Как видите, подстилающая костная структура и форма черепа у них сходные. Надо полагать, если бы у вас была фотография Мейрика пятнадцати-двадцатилетней давности, он показался бы вам похожим на Денисона — того Денисона, который жил в Англии. Насколько я понимаю, Мейрик не стеснялся в расходах?

— Он достаточно богат, — ответил Кэри.

— Это заметно по его лицу, — заметил Иредаль. — У Денисона, напротив, немного истощенный вид.

— Интересно, что вы об этом упомянули, — Кэри раскрыл папку. — Судя по тому, что мы имеем, Денисон был если и не алкоголиком, то пьяницей, балансировавшим на самом краю. Он совсем недавно потерял работу — уволен за некомпетентность 24 июня.

Иредаль кивнул.

— Симптоматично. Алкоголики едят мало — они получают калории из выпивки, — он встал. — Это все, что я могу для вас сделать сегодня, джентльмены. Мне хотелось бы осмотреть Денисона завтра. Нужно подумать о возвращении ему его прежнего облика, что будет совсем непростой задачей — этот силикон чертовски трудно вытянуть наружу. Что-нибудь еще?

— Ничего, мистер Иредаль, — ответил Кэри.

— Тогда с вашего разрешения я немного посплю. Сегодня у меня был очень трудный день.

— Вы знаете, где ваша комната, — сказал Кэри. Иредаль кивнул и вышел, закрыв за собой дверь.

Кэри и Маккриди некоторое время в молчании глядели друг на друга. Затем Кэри вздохнул и спросил через плечо:

— Что скажешь, Ян?

— Черт меня возьми, если я знаю, что сказать, — признался Армстронг.

— Не расстраивайся — со мной такая же история, — проворчал Кэри. — Я на своем веку слыхал немало идиотских историй, но этот случай, похоже, заслуживает главного приза. Посмотрим, что скажет Хардинг. Почему-то мне кажется, что он пробудет там дольше, чем Иредаль. Пора поставить кофе, у нас целая ночь впереди.

Кэри оказался прав: до появления Хардинга прошло больше двух часов. Лицо психиатра было тревожным.

— Денисона нельзя надолго оставлять в одиночестве, — с порога сказал он.

— Ян! — позвал Кэри.

Армстронг встал.

— Если он захочет поговорить с вами — пусть говорит, — сказал Хардинг. — Поддерживайте разговор, но ни в коем случае не вдавайтесь в частности. Держитесь общих тем, понятно?

Армстронг кивнул и вышел из комнаты. Хардинг опустился в кресло, Кэри внимательно наблюдал за ним.

— Судя по вашему виду, доктор, вы нуждаетесь в выпивке, — заключил он. — Виски?

Хардинг кивнул.

— Благодарю вас, — он потер лоб. — Денисон в очень плохом состоянии.

Кэри плеснул в бокал пару унций виски.

— Что вы имеете в виду?

— Над ним основательно потрудились, — ровным голосом ответил Хардинг.

— Над его сознанием? — Кэри протянул ему бокал.

Отхлебнув половину, Хардинг закашлялся.

— Другую половину надо разбавить водой, — проворчал он. — Да, я имел в виду его сознание. Кто-то крайне безжалостно обошелся с ним. Из его памяти выпала неделя; то, что с ним сделали, было сделано за эту неделю.

Кэри нахмурился.

— Иредаль высказал предположение, что его все время держали в бессознательном состоянии.

— Одно не исключает другого, — возразил Хардинг. — Возможно, с помощью наркотиков его психика в течение недели поддерживалась в угнетенном состоянии.

— Вы говорите о промывке мозгов? — спросил Маккриди.

— В определенном смысле, — Хардинг принял у него бокал с разбавленным виски. — Перед теми, кто обрабатывал Денисова, стояла следующая проблема: в идеале следовало бы довести Денисона до такого состояния, что он начал бы считать себя Мейриком. Но это невозможно, — Хардинг сделал многозначительную паузу. — По крайней мере, этого невозможно добиться за одну неделю.

— Вы полагаете, что такая возможность в принципе существует? — недоверчиво спросил Кэри.

— Да, — устало ответил Хардинг. — Такое возможно. Но у этой шайки было слишком мало времени, поэтому им пришлось искать другой путь. Насколько я понимаю, их задача заключалась в том, чтобы поместить Денисона в отель в качестве Мейрика и при этом быть уверенными, что он не ускользнет из-под контроля — например, не улетит в Лондон первым же рейсом. Поэтому они обработали его, — последние слова Хардинг произнес как нецензурное выражение.

— Каким образом? — спросил Кэри.

— Что вы знаете о гипнозе?

Маккриди фыркнул, и Хардинг взглянул на него, прищурив глаза.

— Нет, мистер Маккриди, это не шарлатанство, — холодно сказал он. — Денисона долгое время держали в гипнотическом состоянии, инициированном наркотиками, и в это время его психика постепенно разрушилась, — он сделал неожиданно беспомощный жест. — Подозреваю, у Денисона уже была склонность к неврозам. У них оказалось под рукой много вспомогательных инструментов — иррациональные страхи, незалеченные душевные травмы и так далее.

— Что вы имеете в виду под склонностью к неврозам? — спросил Кэри.

— Трудно сказать, но похоже, что к тому времени, когда его начали обрабатывать, он был уже не вполне нормальным человеком.

— Чокнутый? — вставил Маккриди.

Хардинг неприязненно взглянул на него.

— Не в большей степени, чем вы, мистер Маккриди, — едко заметил он. — Но, думаю, в его жизни произошло какое-то событие, выбившее его из колеи.

— Кое-что и впрямь случилось, — сказал Кэри. — Он потерял работу, — Кэри вынул из папки несколько листков. — У меня не было времени обсудить это с вами, но у нас есть материалы на Денисона. Скоро их будет больше, но сейчас это все, чем мы располагаем.