Итак, моя милая… - Чейз Джеймс Хедли - Страница 75

Между тем Пок нырнул в воду и, размашисто загребая руками, поплыл к другому берегу. Отвернувшись, Чак вытащил из кармана катушку с эластичной лентой и обмотал кусок вокруг кисти. Сунул под повязку лезвие. Потом быстренько стянул ковбойку, штаны, ботинки и последовал за индейцем. Пловец он был неважный и никогда не чувствовал себя в воде как рыба. Пок же, всласть намахавшись, лежал на спине и блаженствовал. Чак решил подплыть к нему поближе, потом поднырнуть и атаковать снизу, как подводная лодка атакует беззащитный сухогруз. Раз — и индейцу конец, только надо еще стащить пояс, прежде чем тело пойдет на дно.

— Хороша сегодня водичка, — выдавил он хрипло, когда до цели оставалось не больше двадцати метров.

Пок кивнул.

Чак подгреб чуть ближе. Они были уже совсем рядом, как вдруг не Чак, а сам Пок ушел под воду. Скрылся на глубине, будто и не было его никогда, на поверхности осталась только легкая рябь.

Выругавшись про себя, Чак обшарил взглядом поверхность воды. Неожиданно крепкие пальцы обхватили его лодыжки и потянули вниз. Вода ворвалась в рот и ноздри. Он отчаянно задергался, заколотил руками и ногами. Наконец хватка ослабла на его лодыжках и исчезла совсем. Чак выскочил на поверхность, как пробка из бутылки с шампанским. Он отплевывался и хватал ртом воздух. Протерев глаза, он увидел семинола, размеренно плывущего к берегу. Самое печальное в этой истории он обнаружил чуть позже: его замечательный нож исчез!

Позабыв об осторожности, Чак яростно поплыл вслед за Поком, но тот без напряжения ушел далеко вперед. Индеец уже стоял на берегу в непринужденной позе, когда Чак, карабкаясь, полез из воды.

Яростный бычок Чак попер напролом — голова втянута в плечи, пальцы вытянуты в сторону противника, словно осьминожьи щупальца. Пок уклонился от атаки и ловкой подсечкой опрокинул Чака на спину. Секунду спустя он уже сидел верхом на белом, как орлан на полевой мыши. Придавил коленом к земле, в руке поблескивал нож. Бывшая собственность Чака. Острое, как у бритвы, лезвие прикоснулось к горлу Чака.

Неудачливый убийца-любитель похолодел. Он вгляделся в безжалостные глаза и с отчаянием понял, что наступил финал его короткой, но грешной жизни.

Пок не сводил с поверженного глаз и гладил его кожу острием ножа.

— Признайся, шпана, хотел меня убить? — негромко спросил он. — Только не изворачивайся? Я не люблю, когда обманывают!

— Я хотел завладеть деньгами, — выдохнул Чак.

— Тебе так нужны деньги, что ты готов убить?

Пок убрал колено, встал и отошел в сторону. Поднялся и Чак. У него подгибались колени, по красному лицу струился пот.

— Тебе очень нужны деньги? — повторил Пок. — Забирай, если сможешь унести. — Он похлопал по пластиковому ремню с кармашками. — Здесь двести двадцать долларов. — Он перевел взгляд на нож и, держа его за лезвие, протянул рукояткой к Чаку. — Держи свое сокровище.

Чак выхватил нож из руки индейца и занес лезвие над его головой. Пок спокойно смотрел на соперника.

— Давай, забери мои деньги, если получится.

Чак пожирал индейца глазами. Здесь было что-то не то. Этот невозмутимый взгляд, эта показная самоуверенность. Внезапно он понял, что стоит ему напасть — и Пок без колебаний убьет его. Как? Чак этого не знал, но знал, что ему придет конец однозначно. Его напряженные нервы не выдержали. Нож выскользнул из пальцев и упал на траву.

— Значит, ты не такой дурак, как я подумал, — подытожил Пок совершенно спокойно. — Пойди умойся. От тебя воняет, как от протухшей свиньи.

Присмиревший окончательно, Чак взял кусок мыла и пошел к воде. Пока он смывал с себя грязь вперемешку с липким страхом, Пок успел одеться и теперь покуривал сигарету.

Вымытый Чак, словно загипнотизированный кролик, подошел и сел рядом.

— Я долго искал именно такого, как ты, — сказал Пок. — Человека без совести. Ты собирался зарезать меня за две сотни долларов, а скольких готов убить за две тысячи?

Чак облизнул губы. С кем он связался? Да этому чокнутому место в психушке. Он вспомнил, как нож едва не располосовал ему горло, и его передернуло.

— Ты живешь, как последнее отребье, — продолжал унижать его Пок. — Грязный, голодный, а воняешь так, словно ночуешь в выгребной яме. А теперь взгляни на меня! Если мне что-то нужно, я это просто беру. Я должен бриться, потому позаимствовал бритву в супермаркете. Жратву я слямзил у какого-то недотепы, оставившего пакет на переднем сиденье и забывшего запереть дверцу. И деньги эти я украл. — Он постучал себя по ремню. — Двести двадцать долларов! Рассказать, как я их получил? Очень просто. Проголосовал на дороге, человек меня подвез, а я вместо спасибо его припугнул. Пистолетом. А когда человек испуган, он готов заплатить. Что такое зеленые бумажки, когда в глаза тебе заглядывает смерть? Я просто показал ему пистолет, а он выложил денежки. И никаких проблем с дефицитом бюджета. Страх заставляет толстосумов делиться награбленным, страх открывает кожаные бумажники и сумочки из крокодиловой кожи. — Он посмотрел на Чака в упор. — Я открыл способ, как внушить людям страх, чтобы хлынул водопад зелененьких.

Чак понял одно — он явный псих с навязчивой манией. Но нужно выслушать, не время давать советы, чтобы тот обратился к невропатологу.

Пок откуда-то извлек сигаретную пачку и протянул Чаку. Тот вытянул сигарету и жадно закурил.

— Расскажи о себе, — велел Пок. — Только без фантазий. Думаю, ты мог бы мне пригодиться.

— Я? — У Чака возникло жутковатое ощущение, что индеец говорил правду. А что, если он действительно знает, как заполучить две тысячи долларов. — И что я должен делать?

— Чтобы тебе доверить свой секрет, я должен знать о тебе все. Или почти все.

Хиппарь размышлял не дольше секунды. Пок хочет узнать его поближе, пусть его. Ничем особенным Чак не рискует. А сомнительные эпизоды можно опустить. И начал рассказывать.

Грамоте он не выучился. Читать умел, но писал с трудом. Мать была проституткой. Отца в глаза не видел. В восемь лет стал главарем шайки малолетних, которая наводила ужас на торговцев. Чуть позже торговал прелестями собственной мамаши. Полицейских ненавидел с раннего детства, люди в проклятой форме не давали ему житья. В конце концов одного из них пришлось прикончить. Чаку тогда шел восемнадцатый год. Фараона этого в их квартале ненавидели все, потому что он брал деньги и все равно не давал послаблений. После того как Чак потерял на одной девице сорок долларов, он подкараулил хапугу и забил до смерти железным прутом. Полиция решила, что это сделали бомжи, и организовали облаву. При перестрелке трое были убиты. На них и списали смерть фараона. В двадцать один Чак крупно повздорил с одним субчиком, который вообразил, что сумеет лучше его пасти девиц легкого поведения. Отношения выясняли на ножах, и тело претендента заложили в бетономешалку. Тем самым бренные останки легли в фундамент нового здания муниципалитета. Вскоре после этого Чак нашел свою неправедную мамашу с перерезанным горлом. Наследство она оставила небогатое — сто долларов. Что ему оставалось делать? Он расстался с родным кварталом и отправился на юг. Пробродяжничал весь прошлый год, жил где придется, пробавлялся малым, но никогда не унывал, потому что все в жизни должно образоваться.

Он щелчком отбросил окурок:

— Вот и вся моя биография.

— Значит, на тебе висят два жмурика. — Пок с уважением посмотрел на белого. — Если ты войдешь в мое дело, придется убивать еще и еще. Ты готов рисковать свободой?

— Лучше, конечно, если нас не поймают, — сказал Чак после продолжительного раздумья. Просто набивал себе цену, он давно решил, что за такую сумму, какую обещал Пок, не только убьет, но и вырежет на жертвах свои инициалы, если потребуется.

— Так что ты решил? Две тысячи — такой будет твоя доля.

У Чака перехватило дыхание.

— И что за эту сумму я должен буду сделать?

— План выверен до последней Детали. Он сработает как часы, тут и думать нечего, но одному мне никак не управиться. Расскажи о своей девчонке. Может пригодится и она.