Огненный вихрь - Бьянчин Хелен - Страница 20

Интересно, как однорукие управляются без посторонней помощи? — подумала она.

Наглухо застегнув куртку до горла, она продела руку в поддерживающую повязку. При этом перед ней впервые за нынешнее утро возник образ Джейка, хлопочущего на кухне, и сердце ее гулко забилось. Она поплелась туда и увидела, как он ловко переворачивает на сковородке бекон и помидоры. Он, должно быть, тоже недавно принял душ и еще не снял темного махрового халата, что еще больше подчеркивало его мужскую привлекательность.

Он повернулся и смерил Лизетту холодным оценивающим взглядом темно-серых глаз. Но внезапно они потеплели, и Джейк дружески ей улыбнулся. Она подавила инстинктивное желание улыбнуться в ответ: память о вчерашнем была еще слишком свежа, чтобы Лизетта могла без сожаления расстаться со своими обидами.

Что-то не похоже, чтоб он провел всю ночь на стуле: с таким ростом и часа не высидишь.

— Доброе утро.

От тягучего голоса вновь мурашки побежали по всему телу. Она кивнула на его приветствие, достала из шкафа стакан и подошла к холодильнику.

— Садитесь. Через минуту все будет готово.

— Я не ем так плотно утром.

Ее завтрак обычно состоял из апельсинового сока, низкокалорийных хлопьев со снятым молоком и кофе.

— Тогда скажите мне, что выедите, я приготовлю.

Лизетта достала бутылку апельсинового сока и налила себе в стакан.

— Ну уж хоть это позвольте мне решать самой! — Она распахнула дверцу холодильника.

— Все так же настроены на полную независимость? — вкрадчиво спросил Джейк, и Лизетта почувствовала легкий озноб.

Она выпила сок, дрожащей рукой насыпала в тарелку хлопья. Не дергайся, внушала она себе.

— Я сама справлюсь.

— Пока что вам не удалось меня в этом убедить.

Опять ее нервы скручиваются в тугой болезненный узел!

— Прошлой ночью вы сказали, что мы обсудим необходимость вашего пребывания здесь.

— Ну что ж, давайте обсудим, — с неприкрытой издевкой согласился Джейк.

— Я повторяю вам, что не нуждаюсь в вашей опеке, — заявила она, с трудом сдерживая ярость.

— Через полчаса я ухожу, — успокоил он ее. — Я нашел в холодильнике консервированный суп, развел его в кастрюле и поставил в микроволновую печь. Вам остается только разогреть его к обеду. На столике в спальне номер моего переносного телефона. Вернусь часам к пяти и приготовлю ужин. — Его глаза будто проникали ей в душу. — Смиритесь, Лизетта, у вас нет выбора. Бороться со мной бесполезно, это пустая трата сил.

У нее дрожали губы, хотелось исхлестать его словами за эту проклятую бесцеремонность. Джейк пробудил в ней чувства, о которых она раньше не догадывалась, и, если не уйти прямо сейчас, задержаться здесь хоть на секунду, все они прорвутся наружу.

Лизетта затворилась в спальне и не выходила до тех пор, пока в передней не хлопнула дверь.

Тогда она вернулась в кухню, доела завтрак, пролистала утренние газеты.

День тянулся нескончаемо. Лизетта посмотрела новости по телевизору, затем переключила на видео. Часов в одиннадцать загудел домофон.

На экране монитора возник рассыльный в униформе с красивым букетом в руках. Лизетта попросила его оставить цветы в привратницкой.

Через десять минут консьержка постучала в дверь, вручила цветы, участливо справилась о ее здоровье и удалилась.

На открытке, которую Лизетта вынули из букета, были наилучшие пожелания от фирмы Андерсена. Лизетта налила воды в вазу и долго расставляла цветы.

После обеда она почувствовала усталость и решила часок поспать, но проспала дольше, чем предполагала: открыла глаза уже в начале четвертого. Сварю-ка я себе кофейку, решила она. Кофеварка уже начала пыхтеть, когда снова загудел домофон.

Опять цветы! — удивилась Лизетта, включив монитор. Правда, на сей раз посыльный был вне поля ее зрения.

— Оставьте в привратницкой, мне передадут, — снова попросила Лизетта, недоумевая, кто бы еще мог прислать ей цветы. Помимо сотрудников Андерсена, которых она предупредила по телефону, о нападении на нее знает только Джейк.

— Нас попросили вручить лично.

Она слегка нахмурилась и вдруг каким-то шестым чувством угадала опасность.

Ей была видна лишь макушка посыльного: он прикрывал лицо цветами.

— Из соображений безопасности все передачи оставляются в привратницкой, — повторила Лизетта.

Как при замедленной съемке, цветы опустились, и открылось лицо посыльного. Лизетта похолодела, узнав одного из пятерки нападавших.

Он молча положил цветы на пол, повернулся и ушел, оставив Лизетту на распутье: то ли ей заявлять об этом инциденте, то ли нет.

От решительного стука она подскочила и бросилась к двери. Но, прежде чем открыть, на всякий случай накинула цепочку.

— Лизетта?

Джейк! С громадным облегчением она сняла цепочку и отворила.

— Я не ждала вас так рано.

— Совещание раньше закончилось. — Серые глаза прищурились, глядя на нее. — Что случилось? Вы похожи на взъерошенного котенка.

Господи, сказать или не сказать?

— Да нет, ничего такого, — справилась она с нахлынувшими чувствами.

— Поверю на слово.

Он прошел в гостиную, поставил большой пакет с продуктами на стул, затем повернулся и вновь стал сверлить ее взглядом.

— Хотите чего-нибудь выпить? — Ей необходимо было хоть что-то сказать, иначе она бы просто не выдержала такого разглядывания.

— Попозже, — отмахнулся он. — Как прошел день?

— Мне прислали цветы из фирмы. — Она слегка улыбнулась. — Я пообедала, посмотрела телевизор, поспала.

Господи, разговариваем как благопристойная супружеская пара! У Лизетты едва не вырвался нервный смешок. Такое определение меньше всего подходило к их с Джейком отношениям.

Какой-то чертик засел у нее внутри и дразнит, толкает к безумным соблазнам.

Чем больше она внушает себе, что ненавидит Джейка Холлингсуорта, тем сильнее ее тянет к этому человеку. Она уже почти не способна сопротивляться его гипнозу. При одном взгляде на него все тело охватывает сладостная дрожь, тепло медленно растекается по жилам, а душа вся трепещет от смешения чувств, в которых она не желает себе признаваться.

Вот бы сейчас прижаться к нему, найти утешение в кольце его рук, рассказать про все свои страхи и заручиться обещанием, что он никогда и никому не даст ее в обиду! Безумие, конечно, однако же он будто почувствовал ее мысли, подошел вплотную, и она услышала его неровное дыхание.

Двумя пальцами он приподнял ее подбородок.

— Да ладно вам хорохориться! — Для его глаз не существовало никаких барьеров, и бесполезно было их воздвигать. — У этих подонков осталась ваша сумка, значит, есть и адрес, и фамилия. — Он легко провел пальцами по ее губам, потом взял голову в свои широкие ладони. — Если они уже пытались до вас добраться, не надо этого от меня скрывать.

Она судорожно вздохнула и срывающимся голосом рассказала ему все.

Когда закончила, он отпустил ее и направился к телефону.

В полицию звонит, отметила про себя Лизетта, прислушиваясь к его сухой внятной речи. Она подошла к огромному — во всю стену — окну, за которым с одной стороны открывался вид на внушительные небоскребы, с другой — на уютные домики пригородов. И вдруг Лизетту поразила мысль: ведь ничего бы этого не произошло, если б она не пыталась всеми силами избежать компании Джейка в тот вечер. Ей надо было, чтоб он не застал ее дома, только поэтому она и пустилась слоняться по темным улицам.

Она в жизни ничего не боялась и теперь негодовала на Джейка и на себя за то, что его настойчивость повлекла за собой ее необдуманные действия, а в итоге она должна сидеть здесь с вывихнутым плечом и трястись от страха!

Джейк разговаривал долго; когда он наконец повесил трубку, Лизетта встретила его вопросительным взглядом.

— В привратницкой заметили оставленные у входа цветы и внесли их внутрь. Там не было никакой записки или карточки. Они сейчас сделают снимок с монитора и попытаются установить личность. Как только фотография будет готова, вам останется лишь ее опознать, и полиция заведет дело.