Игуана - Миронов Георгий Ефимович - Страница 86

Вначале выяснилось, где был потерян самолет.

Над Пермью он ещё был в пределах слежения воинских РЛС Приволжского военного округа. После выхода из Зоны-»Б» его должны были взять на «прокладку» пути службы бывших войск ПВО в этом регионе.

Какое-то мгновение проходит в момент передачи объекта, когда он «соскальзывает» с экранов. С экрана РЛС Приволжского ВО самолет «соскользнул», но на экране оператора в/ч 4597 не появился.

Легкая паника перешла в полное недоумение.

Самолет вообще исчез с экрана! Контакты с другими станциями слежения в радиусе до тысячи километров – ничего не дали.

Самолет борт 3458 пропал, как в Бермудском треугольнике. И ладно бы, если бы на борту был лишь экипаж и обычный военный груз – за него просто снимут штаны, звезды, а то и погоны.

Но офицеры знали, что борт 3458 перевозит какие-то особые, сверхсекретные грузы, о которых беспокоятся даже заместители командующего ВВС, министра обороны и важные люди в правительстве.

За пропажу «спецгруза» могли оторвать голову.

Искали борт старательно. Но найти даже следов не могли.

Правда, один старший сержант срочной службы в в/ч 2376 под Воронежем доложил своему непосредственному начальнику о замеченной им странности. Будто бы перед тем, как пропал сигнал по радио – каналам и точка на экране – знаки наличия в реальности борта 3458, на экране параллельным курсом других самолетов не было даже в приближении. Когда же пропал сигнал самолета из Таджикистана, после секундной паузы на экране появился сигнал – другого самолета, идущего по совсем другому курсу – в сторону Харькова. Но откуда, – спрашивал своего командира сержант, – мог появиться этот новый самолет через мгновение, если только что его на экране не было? Проверили по радиосигналам, оказалось, что действительно, после того, как пропал борт 3458, пошел радиосигнал с борта 3321. Борт проследовал из их зоны в направлении Харькова и был передан на слежение следующей по цепочке РЛС. После чего и радиосвязь с ним была прервана. На первый взгляд, вещь странная. Но с другой стороны, совершенно ведь невозможная – как это, один самолет пропал в никуда, а из никуда появился совершенно другой самолет?!

Причем в той точке, где – пропал первый.

Командир на первый взгляд принял правильное решение: у сержанта либо крыша поехала, либо просто на секунду вздремнул, отключился, бывает такое, особенно ночью, и «зевнул» второй самолет. Был он на экране, наверняка был. Просто его не заметили. Следили за бортом с важный спецрузом, а обычный пассажирский не сразу заметили. Заметили и проследили до границы своей зоны. Все путем.

А ведь сержант был как никто близок к разгадке этой тайны.

В том момент, когда самолет борт № 3458 над Пермью как бы переходил с рук в руки одной системы к другой, полковник Броунинг, – а именно он командовал новым экипажем борта 3458, отдал приказ радисту создать помехи в эфире, специалисту по антилокации – создать помехи в воздухе, выбросив за борт серебряную фольгу, а также включить, по мере приближения к зоне «X», прибор, который экипаж принес с собой.

Приборчик небольшой, переправлен был вместе с грузом через афганскую границу. Но произведен был, конечно, не в Афганистане. Это было новейшее изобретение ВВС США, ещё даже не принятое на вооружение. Через спутник оно создавало вокруг самолета такое поле, что самолет пропадал с экранов радаров на несколько секунд наглухо.

Несколько секунд было достаточно для полковника, чтобы резко изменив курс, взяв его на Харьков, сменить частоту радиосвязи и снова выйти на контакт с наземными службами. Самолет вновь был на экранах военных радаров, но с их точки зрения это был уже другой самолет!

– Отличный прибор! – похвалил полковник яйцеголовых из спецлаборатории ВВС США. – То, что – нам надо.

Первое опробование прибора прошло успешно. И стоило Роберту Локку всего около миллиона долларов.

Наркотики же на борту стоили гораздо больше.

Правда, как говорится, за морем телушка полушка, да рубль перевоз.

Груз ещё надо было доставить по назначению – в болгарский город Варну. Причем по суше. Морем груз пойдет дальше из Варны в Барселону.

А пока… А пока где-то в ста километрах от Харькова пассажирский самолет, борт 3321, вдруг пропал. Пропал точно так же, как незадолго до этого пропал борт 3458 над Пермью. То есть вот только что был на экране, была устойчивая радиосвязь. И вдруг все оборвалось.

Последний сигнал был: «терплю бедствие… Горючее… Мотор…»

И все.

Подняли наземные службы в районе Харькова. Но искать разбившийся самолет ночью, не имея точных данные о месте катастрофы, дело почти безнадежное; надо было ждать утра, когда можно будет поднять вертолеты и наземные части, прочесать местность, облетать её.

Тем временем полковник Броунинг приказал:

– Идем на снижение.

На этот раз прибор «прикрывал» их от радаров на протяжении пятнадцати минут. Самолет резко, на опасной траектории, снизился и приземлился на шоссе в районе села Полуяновка, километров за десять до него.

Светосистема на шоссе была поставлена грамотно. Самолет сел жестко но в заданном месте и в указанное время. А это значило, что все идет по плану.

Как только «самолет замедлил свой бег, к нему бросились человек двадцать в камуфляже. Молча, так что нельзя было определить, были это русские, американцы или вовсе украинцы, люди из уже предусмотрительно раскрытого подбрюшья самолета выкатили драгами ящики с грузом, перетащили из больших ящиков маленькие в подогнанные прямо к борту трайлеры, вскочили в машины и умчались, оставив возле самолета лишь запах выхлопных газов мощных машин.

Даже окурков не было. Потому что работали без перекуров.

А вот Броунинг закурил. Взглянул на часы.

– Самолет к последнему полету, готов? – спросил у хмурого верзилы со слегка вытянутым к низу лицом.

– Да.

– Тогда пошли.

Прихватив ящик со спецаппаратурой, легкие вещмешки с собственными пожитками, команда полковника Броунинга отошла от самолета метров на пятьдесят по шоссе. Там их ждали две «Тойоты» с местными номерными знаками.

И только отъехав километра два. Броунинг дал команду.

– Файер!

Самолет не просто взорвался. Он разбух до состояния огромного раскаленного шара, приподнялся в воздух над шоссе и ещё раз вздыбившись разлетелся в красную, похожую на горячую магму из Везувия в последний день Помпеи, субстанцию, которая лишь спустя время осела на шоссе и пашни совхоза «Шлях Кучмы» черной жирной копотью.

Борт 3458 перестал существовать. Навсегда.

Из машины Броунинг связался по спецсвязи с Техасом. Слышно было отлично. В том числе и хриплый довольный смех Роберта Локка.

Марфа-посадница. Тревожный месяц сентябрь

Марфе, имевшей красивую, в стиле Древней Руси кликуху «Посадница», бабахнуло 80 уже так давно, что она и забыла тот свой юбилей. Помнила не подарки, роскошные, и, как ныне модно говорить эксклюзивные, – все больше драгоценности. Помнила, что ела.

Марфа была толста до безобразия, до ночного кошмара. Она давно никуда из своей огромной квартиры на Малой Военной не выходила. Слава Богу, с её деньгами и властью ей не надо было, как другим старым москвичкам, мотаться по очередям, да и просто спуститься в знаменитую булочную на первой этаже их элитного дома, чтобы купить любимую калорийную булочку с изюмом. К слову сказать, «старая москвичка» – это некоторое преувеличение. То есть старой – она безусловно была. А вот москвичкой – с определенным допуском… Ее первый муж, американский инженер Роберт Локк, которого она без памяти любила и как своего первого мужчину, и просто как сильного во всяком деле человека, привез её совсем девочкой в Москву в середине, кажется, 30-х. годов. Смешная она тогда была – тоненькая, талия осиновая, грудки с твердыми, длинными, как испанский виноград, сосками, длинными изящными ногами, узкими в щиколотке и коленях, – и до чего же она была хороша тогда! И вот, все куда-то делось, все прошло. И тонкий костяк вынужден теперь держать на себе гигантскую массу сала и вялого мяса.