Игуана - Миронов Георгий Ефимович - Страница 103

– Потянет на несколько пожизненных сроков, – удрученно заметил на ухо Локу его адвокат.

– О чем Вы говорите? Мне 81 год! Мне некогда сидеть по тюрьмам! Они что, собираются меня арестовать?

– Похоже на то.

– Добивайтесь немедленного выпуска под залог. Сумма значения не имеет.

– Разумеется, сэр. Но сидеть Вам придется, во всяком случае, после суда.

– До суда ещё дожить надо, – хмуро заметил Локк.

И как в воду глядел.

Когда пришедшие по вызову Бэт МакКормик эксперты определили однозначно, что и гравюры японских мастеров – Хокусая, Хиросиге, Утамаро, Харунобу, и картины из «Прадо», – это все отличные копии; когда он понял, что на копиях гравюр японцев были установлены специальные датчики, которые неумолимо свидетельствовали о происхождении работ; что все работы, которые он приказал выкрасть из «Прадо» ещё там, в Мадриде, были заменены копиями; когда он понял, что попался как мальчишка на операцию Интерпола, сердце куда-то провалилось, и он потерял сознание.

Пока он был без сознания, даже без заключения его под страну, был решен вопрос о выкупе, 50 миллионов долларов не показалось слишком большой суммой. Он стоил дороже!

После того, как он пришел в себя, находясь под домашним арестом, он успел привести в порядок все свои дела.

Еще хорошо, что лучшие работы, которые были официально куплены у коллекционеров, в музеях или на крупных аукционах «Сотбис», «Кристи» и «Дом Друо» в Париже, были записаны сразу как собственность сына, Хуана Локка.

Ну, конфискуют копии. Бог с ними. А подлинники останутся сыну. Как и «Эскориал». Он тоже записан на сына.

Кажется, старина Локк ещё разок обвел судьбу вокруг пальца, ещё раз обманул всех!

Он сидел в глубоком кресле, служитель привез ему куб кругового обзора, с четырех сторон были в кубе картины. Любимые, портрет Филиппа II кисти Пантохи де ла Круза, портрет дона Диего де Вильямайор, работы того же Пантохи де ла Круза, мужской портрет кисти Эль Греко и «Мадонна с младенцем» работы Франциско де Сурбарана.

– Первые – три – копии, Сурбаран – настоящий. Ну и что? Я их одинаково люблю. Надо ли было ломать жизнь себе и сыну страстным стремлением к идеалу?

Увидев снова сурбарановскую мадонну, он невольно вспомнил свою первую жену, – она ведь оттуда же, откуда и картина, – из Туркестана, из 30-х годов.

Умирая, он видел перед собой прелестное женское личико со сросшимися бровками, большими озорными глазами, маленьким ртом и бархатистыми щечками.

В 16 часов пополудню мультимиллионер Роберт Локк умер.

В 16. 30 его первую жену, Марфу Разорбаеву навестил её адвокат.

– Вы мне все сказали? – спросил он. – Или есть ещё какие-то операции, которые ещё не поздно остановить, чтобы не брать лишнего греха на душу? Может в это время готовятся ограбить «Лувр» или убить принцессу Монако?

– Шутка неудачная, – прошепелявила Марфа. – Идите с Богом и постарайтесь все же выскрести меня из этого дерьма. Неужели нельзя, как в Америке, выпустить меня под залог?

– Когда речь идет о создании устойчивой преступной группы, на счету которой множество убийств, – у нас в России это пока невозможно. Может, принести чего-нибудь вкусненького?

– Да пошел ты…

Марфа презрительно улыбнулась.

– Убийства… – подумала она. – Что они понимают в ценности человеческой жизни? Да она копейки стоит! А Марфа платила за каждую – тысячи долларов. И той киллерше, что вылетела сегодня в Испанию, она заплатит 50 тысяч долларов. Только за то, что она уберет служителя музея «Прадо», отключившего на время сигнализацию. А как было не вляпаться в эту авантюру с «Прадо», если «Папа» из Техаса загнал в угол? Как было не пойти на похищение «японцев» из Музея личных коллекций, если «Папа» требовал «бабки» за партию героина, у неё похищенного? Тут уж сел играть, не прячь козыри. А потом уж дело техники. Любопытные умирают первыми.

И этому двухметроворостому придурку, киллеру, который тоже с утра улетел в Испанию, – она пообещала 50 тысяч. Ну, это если выполнит задание и пристрелит одного из диспетчеров мадридского аэропорта. Это её часть, её участие в мадридской операции «Папы».

Пока Марфа сидит в Специализированной новой женской тюрьме в Москве, оставим её на время, тем более, что сидеть ей ещё до посинения, и перенесемся снова в Мадрид. А то вот говорят, киллеры русские там совсем уж развоевались. Стреляют в кого ни поподя…

Так вот, должен совершенно официально заявить, – слухи об активизации русской мафии за рубежом явно преувеличены.

Возьмите киллера системы «Игуаны» по кличке Сигма.

Ну, прилетела в Мадрид. Ну, имела задание убить служителя музея.

Ну, украли у неё прямо в аэропорту бумажник с билетом от Мадрида до Праги, деньги, кредитную карточку «Виза» и телефоны в Мадриде для связи. Но лучше все по порядку, по часам, так сказать.

В 16.15 она прилетела в Мадрид. В 16.45 в кафе у неё украли бумажник. Никого по памяти в Мадриде она не знала, телефон для контактов забыла. У неё не было ни копейки денег, не было документов и не было никого знакомых.

В 21.30 он встала возле какого-то мрачного здания, оказавшегося министерством, и стала просить милостыню.

В 22.00 ей подали 8 песет и она купила себе булочку и бутылку минеральной воды.

В 22.30 она примостилась в мраморной нише, – ещё хорошо, что модный архитектор Хулио Мартинец придумал в цоколе здания министерства эти глубокие ниши.

В 23.00 её потрепали по плечу и на плохом испанском попросили освободить место. Как она поняла, все ниши давно «приватизированы». Хозяином её ниши оказался молодой, красивый испанский цыган с белыми зубами и гитарой через плечо. Она огляделась. Все ниши были заняты. Цыган по – хозяйски усевшийся на освободившуюся мраморную скамью пригласил милостиво присесть и её. Он то знал, что свободных мест в это время уже не бывает.

В 23.30 она согласилась, чтобы он ввел ей в вену из своего шприца какую-то жидкость, судя по знакам, которые он делал, – ей сразу станет теплее. Ночи в Мадриде в это время холодные.

В 24 часа Сигма отдалась цыгану. И ей было так хорошо, как никогда не было хорошо.

– А ещё говорят, что время истинных романтиков прошло, что страсти улеглись, что настоящих испанок не осталось, – выговаривала старая сеньора старому идальго, возвращаясь из театра. – Ты слышишь, Мигель, как кричит от страсти эта девушка в объятиях своего возлюбленного.

– Что ты хочешь, – отвечал ей старый муж, мечтательно глядя в темноту ниши, – это Испания…

Надо сказать, что второму киллеру, посланному Марфой Разорбаевой в Испанию с целью устранения диспетчера аэропорта, работавшего на Алекса Броунинга, повезло ещё меньше…

Покойный Локк, надо отдать ему должное, смотрел всегда на пару шагов вперед. Он специально подставлял Марфу, – будут уши русских киллеров в Испании, будут и следы русской мафии за рубежом за многими, если не всеми акциями «Папы» из Техаса.

Но Локк умер, так и не насладившись до конца красотой выполненной по его сценарию композиции.

А с Иваном Ивановичем вообще плохо получилось.

Его тоже обокрали, только не в Мадриде, а в Братиславе.

Он летел, для запутывания следов, в Мадрид через Прагу.

Но в Праге самолет почему-то не смог сесть. И его посадки в Братиславе. Вроде, и недалеко. Но из Братиславы нет рейса на Мадрид. Кто-то из летевших в Мадрид решил добираться до Праги автобусом и лететь все же своим рейсом на Мадрид, кто-то дал указание сдать его билет «Прага-Мадрид», выехал машиной в Вену, решив с утра лететь уже из Вены.

Ивана Ивановича устроил бы любой вариант.

Но в Европе воруют. Не меньше, чем в криминальной России.

И когда он с горя пошел выпить кружку словацкого пива, у него ловко вытащили бумажник. А там, как и у Сигмы, были паспорт, доллары, кредитная карточка «Америкэн-Экспресс», по которой, правда, русским выдавать товары и услуги в Европе после кризиса отказывались, и телефоны. Но в отличие от Сигмы, которой пистолет с глушителем для проведения акции должны были выдать в Мадриде, у Ивана Ивановича «ствол» был с собой – новенький «Глок», который не «фонит» в воротах пропускного пункта в аэропорту. Так что он был, как говорится один и при оружии. Но без документов, денег, телефонов.