Ставка на возвращение - Басов Николай Владленович - Страница 28

– Боноки разумны? – снова спросил Ростик.

– Нет, – буркнула как всегда крайне недовольным тоном Синтра, – их ловят еще молоденькими в лесах, потом… заставляют съесть одного из наших, лучше, чтобы это был маленький мальчик либо девочка. – Она по-прежнему озиралась. Чтобы расслышать ее слова, Рост должен был встать и подойти. – Тогда боноки становятся в какой-то мере разумными и могут… Да, становятся живым оружием ламаров.

– Слушай, Син, – заговорил Джар, – может, двинем к лесу? Там наших кораблей больше, кто-нибудь и нас подберет…

– Не хочу, – мотнула головой Синтра, – они тут все очень здорово продумали, могли в кустах и засаду организовать, вот для таких нетерпеливых, как ты. Пусть уж лучше пехота нас здесь отыщет, все равно они, наверное, с боноками справятся и тогда начнут обходить сбитые машины.

– Мы здесь как-то слишком уж…

– На ладони, – подсказал Рост. Джар, должно быть, от волнения заинтересовался, что эта фраза значит, пришлось ему объяснять. Джару это понравилась, он кивнул.

– Я так и знал, что ты из воинственного племени, не чета этим… – Он посмотрел на деревню, где бой, кажется, уже оборачивался в пользу нападающих.

– Как раз наше нынешнее положение доказывает, что они тоже неплохие бойцы, – отозвался Ростик.

– Мы их все равно сделаем, – отозвалась Синтра и вдруг навела пистолет на Ростика, а на ее лице появилось довольно сложное выражение. – Ты ведь не собираешься перебежать к ним, Рост-люд? – Она помолчала, Рост с интересом смотрел на нее. – Я не имею права потерять тебя.

Джар чуть отодвинулся в сторону, чтобы не оказаться под выстрелом Синтры, потом хмыкнул.

– Он еще оглушен посадкой, Син… Вспомни, он же был без ремней, когда я плюхнулся на землю. И надышался больше нашего.

А ведь и правда, подумал Рост, и только тогда понял, насколько он слаб и медлителен. Вероятно, часть отравленного воздуха, погубившего гребцов, все-таки попала ему в легкие, иначе он бы уже обдумывал новые сведения. Но… нет, скорее всего, дело было не в его замедленности. Предвиденье говорило: побег в этих условиях ничего не даст. Деревню все равно уничтожат, хотя под землей тут и имелись какие-то ходы, которые позволят немногим бонокам и солдатам-ламарам пробраться к лесу и скрыться.

Значит, все равно, если бы Ростик попробовал к ним перебежать, его бы, скорее всего, пристрелили, не размышляя, даже не по горячности, а потому, что у любого из ламаров не было бы возможности разобраться, что он, в общем-то, не губиск. В том-то и дело, что для них он – слишком похож на пурпурного… Нет, бежать сейчас было невозможно, тем более что и не справится он в нынешнем состоянии с Джаром и Синтрой. Оружия нет, а как рукопашник Рост не силен… Знакомая горечь от предательства и собственной слабости, неумелости и нерешительности затопила его, но Ростик не дал ей проявиться. Он остался спокойно-настороженным, даже слегка равнодушным.

– Дело не в той штуке, которой в нас плюнули боноки, просто я… – Он подумал и уже более уверенно завершил:

– Когда вокруг слишком много смертей, я впадаю в апатию, мне трудно думать, трудно быть решительным.

– Он их чувствует, – слегка нараспев высказался Джар, поясняя Синтре, – и впадает в ступор.

– Ладно, – однако пистолет Синтра не убирала, и Джар к Ростику не приближался, – тогда потопали… К главному нашему отряду. Если уж ты чувствуешь ламаров на расстоянии десятков миль, то сможешь сообразить, где наших больше всего… Странно, что я не подумала об этом раньше.

Рост пошел перед ней, стараясь выглядеть таким же вялым, как прежде, размышляя об этих самых милях пурпурных. Строго говоря, они действительно были близки к человеческим милям, только не сухопутным или немецким, а морским. Основой послужил, как ни странно, кабельтов, который тоже был чуть больше земного.

Рост смотрел на траву, обмывающую, как зеленые волны, его полетные сапоги, иногда она поднималась до бедра. Откуда-то он знал, что эта трава была единственным, что могло противостоять клубням комши, единственным, что определяло – кто владеет этой территорией.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Нет, с раздражением на себя подумал Рост, нужно воспользоваться моментом и выяснить еще что-нибудь, что поможет в будущем убежать… Он вдруг понял, что его голова совершенно не слушается его, он был просто заморожен, но не ударом о землю, как думал Джар, а… неким присутствием в его сознании другого сознания, лояльного к пурпурным, или даже хуже – присутствием в себе чужой воли, которая не позволяла ему размышлять о побеге.

Вот это и было то самое, что нуждалось в выяснении. Росту следовало попробовать понять, что же с ним такое происходит? Следовало проанализировать и придумать, как избавиться от ментального пресса, который он теперь ощущал в себе.

Место сбора тех немногих пилотов, которые выжили после нападения боноков на антигравы, оказалось довольно далеко и, разумеется, не в стороне леса. Там-то как раз летающие лодки наткнулись еще на одну засаду, на группу пусть и менее подготовленных, но более многочисленных боноков. Они-то уж постарались… Там было сбито едва ли не больше машин, чем над деревней. Но и там бой уже иссякал. От десятка рухнувших машин лес загорелся, и теперь шлейф этого дыма едва ли не закрывал солнце.

– Джар, – Спросил Ростик, – почему ламары… так называются?

– Ламарами называют тех, кого обработали для того, чтобы они уже никогда не смогли быть свободными, – мерно проговорил Джар. Впрочем, Ростик заметил, его левая рука покоилась за ремнем, поблизости от рукояти пистолета. Синтра, кажется, вообще не сводила свой ствол с Ростиковой поясницы, обращаться к ней сейчас не хотелось, она нервничала. – А вообще-то, сами себя они называют восхунами… Неужели ты об этом не читал в книжках?

– А квалики?

– Из них иногда тоже делают ламаров, – ответил Джар. – Но они поддаются лишению собственной воли гораздо хуже, чем восхуны.

Последнее слово Джар даже не выговорил, а выплюнул, словно кусок какой-то гадости, случайно попавшей ему в рот.

– Значит, когда-то я тоже был ламаром? – спросил Ростик.

– Ты вернулся, – сказала Синтра, постепенно она сознавала, что Ростик ведет их правильно, боевиков-губисков и вас-смеров вокруг стало побольше, градус опасности явно падал. – Поэтому ты стал не ламаром, а людом… Как сам себя называешь.

– Я думал, что ламары – это раса. А оказывается, это обозначение…

– Обезволенного, – договорил Джар. – Чтобы они жили дольше и были более выносливы. – Он вдруг закричал какой-то группе пурпурных:

– Э-гей, сюда!

Солдаты пурпурных обернулись на крик, потом бегом бросились к пилотам, конвоирующим Ростика.

– Обычно от тех, кто вернул себе сознание, – продолжила Синтра, вообразив, что отвлеченные вопросы обсуждать сейчас проще всего, – стараются избавиться.

– Уничтожают?

– А разве у вас нет системы законного устранения вредных членов общины? – Помолчав, Синтра добавила:

– Вернувшийся – это тот, у кого не сработали оба элемента ламарского изменения, ты стал умнее, как мне говорила Карб, и более упорным.

К ним подбежал один из солдат, у которого, к Ростикову удивлению, даже росло что-то вроде бородки, козлиной, реденькой, но все-таки бородки. Усов правда уже не было, либо они были совершенно бесцветными даже на этом пурпурном лице.

– Господин… Вы отловили пленного?

– Это не пленный, – тут же резко, повелительно и визгливо заговорила Синтра, – это наш. Просто окружите его и не спускайте глаз, пока я не доложу командиру.

– Слушаю.

Вот и все, лениво, но и с облегчением решил Ростик. Искушение возможным побегом отпустило… Теперь-то бежать определенно невозможно. Ну и ладно, пусть пока так и будет. А то уж очень обидно было бы получить выстрел от Синтры или от восхуна… Вообще, любой выстрел. Если уж бежать, то чтобы все непременно удалось. Он вздохнул и подошел к одному из трупов пурпурных, солдаты вокруг него, душ восемь, едва ли не в один голос взревели, но Джар, который тоже был поблизости, успокаивающе поднял руку и пояснил: