01.09: Бесланское досье - Нееф Кристиан - Страница 12

Мамитова просит, чтобы ее отвели к Полковнику. Ее выводят на лестницу, и со второго этажа к ней спускается Полковник. Ему она говорит, что его телефон не работает. "Врут", – отвечает полковник. Он так же спокоен, как в первый день. Мамитова просит, чтобы он проверил номер. Тогда Полковник берет второй мобильник и набирает номер своего. Оказывается, номер действительно не работает. Может быть; силовики блокировали номер, чтобы выиграть время? Или чтобы вызвать панику среди заложников? Он диктует Мамитовой другой номер. Она записывает его на клочке бумаги. Она пишет, что террористы теряют терпение.

Около одиннадцати часов, размахивая майкой своего сына, Мамитова с новой запиской выходит на школьный двор. Но у школы на улице Коминтерна никто не стоит, кому можно было бы передать записку. От ворот с другой стороны двора мужчина кричит, чтобы она шла к нему. Он берет у нее записку и говорит, что двое его сыновей – среди заложников в школе. Мамитова успевает сказать, что в школе 1300 заложников и что там невыносимо жарко. И что дети чувствуют себя все хуже и хуже.

В это утро детям разрешают умыться, но пить – запрещено. Террористы говорят, это наказание за то, что правительство не желает с ними продолжать переговоры. Особенно Ходов с его раной в руку становится все более агрессивным. Он устанавливает охрану около умывальников. Кричит: "Кто будет пить – застрелю". Дети не понимают, почему им запрещают пить. Мамитова говорит им: нельзя, вода отравлена. Чтобы никто не вздумал пить. После обеда в одном из классов террористы выдирают доски из пола. Они говорят: теперь туалет будет здесь, где никаких кранов с водой. В спортзале тем временем почти все дети сидят в нижнем белье. Террористы психуют, видя почти обнаженных девочек. Они приказывают Мамитовой сделать так, чтобы девочки не раздевались. Она пытается объяснить это школьницам, умоляя не злить боевиков.

У террориста Изнаура Кодзоева пятеро детей и жена. Правда, он с ними не живет. Но в антикризисном штабе считают, что они все-таки могут быть полезны. Велено привести жену Луизу. В одиннадцать вечера предыдущего дня ее забирают из ее скромного жилища в Кантышево и вместе с детьми сажают в машину. ФСБэшников, которые сопровождают ее, она предупреждает: " Если вы меня подвезете к школе, может так быть, что мой муж и меня, и детей поубивает".

Дозвониться до ее мужа в школе не удается – ни вечером, ни в первой половине следующего дня. Тогда решают снять на видео обращение Луизы к Изнауру. Это те слова, которые позднее будут переданы по телевидению: "Если ты там, отпусти детей. Детям помоги, ведь у тебя самого пятеро". Луиза Кодзоева рассказывает, что ее первые слова были вырезаны. А сказала она: "Изнаур! Я знаю, что тебя там нет". И еще: " Меня заставили". Изнаура Кодзоева можно считать выходцем из ингушской знати. Он – родственник депутата думы Башира Кодзоева и сын Иссы Кодзоева, ингушского поэта и основателя Партии справедливости.

Кодзоевы живут в Кантышево, в котором 17 тысяч жителей и 10 мечетей. Их поселок на холме, он возвышается над христианской, осетинской низиной как бастион пророка. Отсюда как на ладони виден владикавказский аэропорт, который вблизи Беслана, и даже город Беслан с его спиртозаводами. И школа #1 отсюда видна где-то внизу, у ног.

Клан Кодзоевых спонсировал в Кантышево строительство медресе, прямо рядом с центральной мечетью. И в эту пятницу там соберутся около шести тысяч верующих со всей округи. Но прежде всего клан Кодзоевых знаменит произведением Иссы, народного поэта, написавшего на 600 страницах роман "Галгай" о ранней истории ингушского народа.

Ингушетия не похожа на Северную Осетию. Здешние мужчины носят темные костюмы и широкополые шляпы. Они смуглы и стройны. По виду – резиденты Коза Ностра на Кавказе. Ингушские женщины не подают и не пожимают рук, когда здороваются, не носят мини-юбок и не пьют спиртного.

Ингуши неплохо живут, занимаясь контрабандой чеченского бензина и торгуя собственной, весьма качественной нефтью. Под сенью кивающих осликов, разбросанных по всей республике и качающих в день до семи тонн нефти, сколачиваются приличные состояния.

Эту землю и ее историю воспел национальный поэт Исса Кодзоев. Его книга есть на полке любой местной библиотеки. Она – обязательное чтиво для тех из ингушей, кто охоч до образования. А пышные иллюстрации к оригинальному изданию сделаны Изнауром Кодзоевым, сыном поэта. Террористом.

Для российских следователей Кодзоев-младший давно в списке преступников: в 1998 году он был захвачен и снова освобожден, в августе 1993 года объявился в лагере подготовки террористов в Али-Юрте, в июне 2004 года участвовал в нападении на Назрань и в убийстве милиционера.

Ожидают Аслаханова, советника Путина. Он еще не добрался из Москвы до Беслана. С начала захвата заложников прошло 27 часов. Лететь от Москвы до Владикавказа часа два. Где же застрял Аслаханов?

Зато вдруг появляется Руслан Аушев, бывший президент Ингушетии, бравый генерал с пышными черными усами под широким носом. Как и братья Гуцериевы, вызванные сюда просто от отчаяния, Аушев числится среди личных врагов Путина. Как и их, генерала не пускают в здание антикризисного штаба, где заседают путинские назначенцы. С этого момента Аушеву приходится звонить и руководить прямо стоя во дворе.

Аушев – ветеран афганской войны. Считается, что у него особые контакты с чеченским подпольем. Когда он был президентом – с 1992 по 2001 год, – Ингушетия превратилась в район, где отсыпались и отдыхали изможденные чеченские партизаны. Если кого-то из них здесь и арестовывали, то тут же отпускали. Аушев воевал вместе с Асланом Масхадовым задолго до того, как тому, президенту Чечни, в 1999 году пришлось перейти на нелегальное положение.

С того самого момента, как Владимир Путин стал президентом, дружба этих удельных князьков на Северном Кавказе ему не нравилась. В апреле 2002 года он привел к власти в Ингушетии генерала спецслужб Мурата Зязикова, в лояльности которого не сомневался. Он надеялся получить надежный западный фланг в длившейся к тому моменту уже два с половиной года второй чеченской войне. Но Путин просчитался.

Результатом его манипуляций с властью стало приближение линии фронта в войне федеральной власти против повстанцев на Северном Кавказе углубляется на запад. Попытки федеральных властей силой навести порядок на земле Ингушетии, только обостряют положение.

Обыски, зачистки, аресты – весь арсенал опробованных в Чечне средств – теперь применяется ФСБ и войсками МВД и в Ингушетии. Только с января по сентябрь 2004 года в республике, население которой 470 тысяч человек, бесследно исчезли 47. Одновременно поступают сведения, что во всех районах республики усилился приток молодежи в радикальные и хорошо финансируемые кружки ваххабитов.

Граница фанатизма сдвигается к западу. А с нею и война на Кавказе.

Заурбек Гутиев, отставной учитель и ветеран Сталинграда, видит все как в тумане. Уже 30 часов ни капли воды, ни крошки еды. Своих больных ног он почти не чувствует. В зале жара, как в сауне. Воздух таков, что дышать невозможно – сплошной запах экскрементов. Дети все чаще требуют воды, кричат все громче. Они просят, чтобы взрослые мочились в бутылки – чтобы это можно было пить.

Гутиев все еще держит завернутым лацкан своего пиджака. А то террористы увидят его ордена. Он по-прежнему не снимает шляпу. Но он не потеет. Его знобит. Он как рыба, выброшенная на берег – взгляд туманный, происходящего почти не понимает. Он чувствует, как им овладевает безразличие к судьбе. Уже почти нет сил хотеть выжить.

Он слышит голос девочки: "Заурбек Харитонович, откройте рот!" Сначала он девочки не видит, она подползла к нему справа. Он только слышит голос. Незнакомая девочка. Он думает: "Достала чего-то попить. Наверно, даст воды". Он открывает рот, полный зубов из чистого золота. Добрая работа советских времен, сделал 30 лет назад в Краснодаре. Он наклоняет голову назад, глотает.