Взлетная полоса - Беляев Александр Романович - Страница 7

Сказав это, Доронин снова помешал ложечкой чай и отхлебнул. Чай обжег губы. Но Доронин не обратил на это внимания. Он ждал, что скажет командир. А Фомин почему-то молчал. Доронин понял, что не переубедил командира.

За окном прозвучал сигнал «Отбой». Фомин придвинул к себе стакан и проговорил мягко:

– Во всем надо разобраться как следует. А с тобой, Михаил Иванович, мы еще не один стакан чаю выпьем… Наша совместная служба только начинается.

Глава 4

В двенадцать часов на следующий день генерал Ачкасов назначил совещание с приехавшими из Москвы сотрудниками конструкторского бюро. Поэтому Руденко, желая побыстрее закончить свои дела, сразу же после завтрака отправилась в парк техники за контрольными замерами. Допуск на нее был оформлен заранее. В парке ее ждал заместитель командира первой роты по технической части старший лейтенант-техник Алексей Чекан.

Погода была солнечной. Танкисты приводили в порядок после ночных занятий машины. Руденко немало поплутала среди хранилищ, моечных агрегатов и прочей техники, пока наконец не нашла танки первой роты. На покореженном, закопченном крыле одного из них она увидела офицера, внимательно разглядывавшего сильно помятый корпус измерителя, установленного на броне башни. Руденко не поверила своим глазам и решительно направилась к танку с бортовым номером «01».

– Что с прибором? – вместо приветствия испуганно спросила она.

– Сам не пойму. Вроде под гусеницей не бывал, – спокойно ответил Чекан.

– Он разбит? – все еще смутно надеясь на благополучный исход, переспросила Руденко. Большие зеленые глаза ее раскрылись еще шире.

– Можно сказать, что да! – подтвердил Чекан.

– Вы понимаете, что говорите? Измеритель разбит…

– А что вы так расстраиваетесь? Командир сказал, что эту штуку спокойно можно в такси списать, – добродушно улыбаясь, ответил Чекан, осторожно вытаскивая из корпуса прибора какие-то детали.

– Вы с ума сошли! – даже растерялась Руденко. Вдруг голос ее окреп и зазвенел как металл: – Да вы знаете, что это уникальный, специально созданный для испытаний образец? Знаете, сколько он стоит? Сколько в него вложено сил? Сколько затрачено труда? Где ваш командир?

– Где-то тут! – невозмутимо огляделся по сторонам Чекан.

– Позовите его немедленно! – потребовала Руденко.

Вокруг танка с бортовым номером «01» начали собираться солдаты. Не так уж часто приходилось им видеть у себя в парке модно одетую молодую женщину, да еще так напористо разговаривавшую с зампотехом.

Кольцов неожиданно появился возле своей машины. Солдаты быстро разошлись по местам. Руденко, увидев Кольцова, решительно шагнула ему навстречу.

– Я ничего не понимаю… Измеритель поломан… Что случилось, товарищ капитан? – с ходу атаковала она его.

Вид у приезжей был настолько озабоченным, а голос таким взволнованным, что Кольцов, прежде чем ответить, выжидающе посмотрел на зампотеха, словно искал у него подтверждения. Но Чекан лишь вздохнул, дав всем своим видом понять, что для волнения у приезжей дамы есть все основания.

– Понятно, – нахмурился Кольцов и добавил: – Слава богу, что башня на месте осталась.

– Как же вы ссылались вчера на замеры? – настойчиво продолжала допытываться Руденко.

– Все правильно, – подтвердил Кольцов и неожиданно изменил тему разговора: – Кстати, вчера мы даже не познакомились. Капитан Кольцов. Сергей… Дмитриевич.

– Руденко, – пожала инженер протянутую ей руку, – Юлия Александровна. Так что же с прибором, Сергей Дмитриевич?

– Неладно получилось, – сочувственно проговорил Кольцов.

– Вы даже не представляете, как неладно! Три года напряженной работы большого коллектива. Люди ждут результатов, подтверждений. Я специально приехала… – дала волю чувствам Руденко. – С чем же я вернусь?

– Еще раз все замерим, – попытался успокоить ее Кольцов.

– Когда?

– Хоть сегодня…

– Да, но у меня нет другого контрольного прибора!

– Извините, Юлия Александровна, но и я тоже не бабочек ночных ловил вчера с этой вашей «Совой», – снова нахмурился Кольцов. Вольно или невольно, но волнение инженера передалось и ему. И сама собой всплыла вдруг обида. Подумал: «Мне же вчера больше всех досталось – и я же во всем виноват!» Но Кольцов сдержал себя и дальше заговорил как можно спокойнее: – Я, Юлия Александровна, будто с фронта к вышке вчера подъехал. В таком пекле «Сову» опробовал, что и на ста танкодромах так ее не испытаешь. Не планировали ни вы, ни я, а мне в прямом смысле на огненный таран идти с ней пришлось. Там в суматохе, должно быть, и повредил измеритель. Но зато «Сову» узнал. Не выдержала она настоящего испытания. Через открытый люк вынужден был я вести наблюдение в огне. А разве это дело? Никакими замерами такого недостатка не опровергнешь. А замеры все записаны. Пойдемте покажу. И все свои записи по «Сове» отдам.

Юля не прерывала Кольцова. Она даже не сразу нашлась, что ему ответить. Как-никак он был испытателем. И все, о чем он сейчас говорил, было одинаково важно и интересно. Но, пожалуй, еще больше подействовало на нее спокойствие капитана. Голос его звучал глуховато, но не сердито. Он словно беседовал с ней, а не выговаривал ей, одному из конструкторов, за недостатки «Совы». И Юлю вновь осенила надежда, что еще не все потеряно, что еще, может, удастся как-нибудь выйти из создавшегося, удивительно нелепого и почти безвыходного, положения.

– Пойдемте, – неожиданно быстро согласилась она.

Они прошли через городок в расположение первой роты. Юля никогда раньше не бывала в казарме и теперь с любопытством разглядывала, как живут солдаты. Кольцов не спеша провел ее вдоль коек, открыл дверь и пригласил зайти в небольшую, чисто выбеленную комнату, стены которой были установлены стеллажами, увешаны графиками, плакатами. Кольцов пододвинул Юле стул, открыл сейф, достал объемистую тетрадь.

– Вот, – сказал он. – Может, вам и неинтересно будет читать. Но я старался все претензии к «Сове» обосновать, как бы сказать пояснее, нашими требованиями. От тех шел условий, какие могут возникнуть в боевой обстановке.

Юля взяла тетрадь, с интересом перелистала страницы.

– Когда же вы столько успели написать? – с нескрываемым удивлением спросила она.

– Здесь данные этого и прошлого года. Первый образец тоже мы испытывали.

– Я вижу, вы пользуетесь интегральными вычислениями. Вам знакома высшая математика?

– Я окончил МГУ.

– Вот как!..

Юля углубилась в записи. Кольцов, не желая ей мешать, отошел к окну. Неожиданно дверь канцелярии открылась, и на пороге появился лейтенант Борисов – командир взвода. Но, увидев Юлю, в нерешительности остановился. Кольцов подал жест: «Проходи, только не шуми». Лейтенант зашел на цыпочках. Метнув взгляд в угол комнаты, спросил:

– Вы еще не посмотрели?

Кольцов не понял, о чем говорит Борисов. Но, стараясь что-то припомнить, наморщил лоб.

– Чертеж… – подсказал Борисов, прошел в угол, снял газету с большого листа фанеры.

– Ах да! – улыбнулся Кольцов. – Нет, не успел. Давай вместе.

На фанере были приколоты два листа ватмана. На одном был изображен погруженный в воду танк. Башня танка глубоко скрывалась под водой. Нырнувший в воду солдат пытался проникнуть внутрь башни. Над танком плавала спасательная лодка. На другом листе были вычерчены какие-то приборы и несколько азимутов. Чертежи были выполнены достаточно четко, хотя скорее походили на рисунки.

– Молодец, потрудился, – почти шепотом похвалил командира взвода Кольцов. – А если придется вытаскивать макет из воды?

– Так вот же лебедка, – указал Борисов на чертеж.

– Это я вижу. А где расчеты? Вытянет она?

– Как миленького.

– Ты мне на цифрах докажи. Сколько весит макет? Сколько выдержит трос? Покажи, как будешь крепить лебедку. Понял?

– Понял…

– И тренажер разверни поподробней. Гирополукомпас покажи отдельно. Свяжи его с измерителем пути. Когда сделаешь?