Медиум - Буянов Николай - Страница 13

И – не осталось никого вокруг. Говорят, что страх придает человеку способность очень быстро передвигаться. Вот только упырю, кажется, не повезло. В ужасе он попытался взобраться на скользкий валун, да чуть-чуть просчитался.

Громадный зверь со вздыбленной шерстью поворачивал вправо-влево испачканную чужой кровью морду: не упустил ли чего. А то ведь как бывает…

– Спа-арша, – проговорил Чонг, еле двигая побелевшими губами. – Где же ты раньше был, кошатина противная? .

И провалился в небытие.

Его преследовали странные видения. Он старался понять, где находится, что перед ним: сцены ли его собственных воплощений в прошлом или далеком будущем, куда и заглядывать страшно, или он по прихоти богов попал в Три Низших Мира – царство демонов и злых духов…

В этом мире не нашлось места снежным вершинам, таким привычным, родным с детства. Мягкая зеленая трава так же ласкала ноги, но воздух был гуще, и ноздри трепетали от незнакомого резковатого запаха. По широкой спокойной реке скользили странные чудовища с блестящими боками, издавая время от времени трубный гул. Чонг, однако, быстро почувствовал, что этих зверей бояться не стоит: во-первых, они были скорее всего ручными, а во-вторых, хоть они и подплывали иногда близко к берегу, но на сушу не вылезали.

Вдали, за большой рекой, лежал город. Чонгу приходилось бывать в Лехе, Ньяке и других городах (разве что кроме столицы), но этот – поражал воображение. Дома, построенные из гладкого камня, походили один на другой, словно братья-близнецы. На шумящих улицах нельзя было встретить, хоть целый день ходи, ни верблюда, ни лошади, зато сплошным потоком шли целые караваны разноцветных гудящих зверей, да так быстро, что даже хорошая скаковая лошадь вряд ли догонит.

Все это Чонг видел как-то мельком, словно проносясь мимо на большой скорости, чувствуя, как внутренности устремляются вверх, будто в момент падения. Странный угловатый мир вокруг вытянулся, свернулся в спираль подобно гигантской змее, и Чонг попал в центр этой спирали… И вдруг явственно увидел перед собой мужчину лет сорока. Его лицо казалось невыразительнам, но глаза… Чонг внутренне поежился, когда ощутил волну тревоги и боли, исходящую от незнакомца. Это были глаза человека, потерявшего что-то очень ценное для себя. Более ценное, чем, может быть, сама жизнь…

– Помоги мне, – услышал он.

– Я? Что я могу?

– Мне необходимо найти Зло… Пока не поздно.

Чонг глубоко вздохнул. Он понял причину этой тревоги. Зло действительно было. Оно витало в воздухе над городом за большой рекой.

– Я совсем чужой здесь, – пробормотал Чонг.

– Это неважно. Важно, что ты можешь чувствовать…

– А другие?

Человек помолчал.

– Не знаю. Возможно, они утратили эту способность со временем… Или привыкли ко Злу и не замечают его.

Чонг окинул взглядом город. Все они заняты собой… Не замечая Зла. Или не желая замечать. И ему стало по-настоящему страшно.

Глава 4

ДРУГ ДЕТСТВА

Туровский не заметил, как мелодия иссякла. Некоторое время он просто не замечал ничего вокруг, находясь в каком-то странном оцепенении.

– Вам плохо, Сергей Павлович? Дядя Сережа!

Он с трудом повернул голову. Света тревожно заглядывала ему в лицо, отложив флейту в сторону.

– Все в порядке.

– Вы на солнце, должно быть, перегрелись. Может быть, пойдем в корпус? Я вам помогу.

– Ты?

Света тряхнула головой, и её темная коса сделала полукруг.

– Не бойтесь. Я сильная.

«Вот чего у меня не было в жизни, – подумал Ту-ровский, – так это „глюков“. Давным-давно, ещё в той жизни, в Кандагаре, „травкой“ баловаться приходилось, но это чтобы снять дикое напряжение, пару раз… Хотя кто знает, какие могут быть последствия». А ведь он в самом деле всего минуту назад был где-то-очень далеко.

Горы. Люди в странных ниспадающих одеяниях. Лицо молодого монаха, и самая яркая картина, перечеркивающая собой все остальное, – распластанное в прыжке тело громадной кошки, не то тигра, не то барса…

– К солнцу нужно привыкать постепенно. Вот Даша – другое дело, ей все нипочем. Если погода хорошая, на пляже может целый день проваляться. Видели, как она загорела? Даже взрослые заглядываются.

– А ты ходишь на пляж?

– Иногда. Только я плохо плаваю. Сколько раз просила маму: отведи меня в бассейн! Все времени нет.

– У мамы?

– Да и у меня тоже. Уроки в музыкальной школе почти каждый день.

Она мельком взглянула на часы.

– Ой, мне пора. Пока доберусь до пристани, пока дождусь «ракеты»…

– Светочка, – взмолился Сергей Павлович, – подожди, пожалуйста! Мне ещё кое-что нужно выяснить. А к пристани я тебя подброшу на машине, идет?

– Идет.

Они поднялись на второй этаж, и Туровский заметил, что, слава Богу, недавнее событие ажиотажа среди местного населения не вызвало. А действительно: в Чечне война, в средней полосе – тоже свои разборки, хоть и помельче, самолеты взрывают, заложников берут толпами. Привыкли.

Коридор был пуст, только у дверей номера (того самого) топтался одинокий милиционер. Значит, эксперты ещё на месте. Сергей Павлович толкнул дверь; Люди в комнате подняли головы, дружно кивнули и опять принялись за работу. Никто ничего не сказал, но Туровский свою информацию получил: дверь открывалась и закрывалась бесшумно.

Девочка послушно ждала в коридоре.

– Ты помнишь, где стояла, когда услышала скрип?

Она пожала плечами.

– Где-то здесь, напротив телевизора. Ну, может быть, чуть дальше.

– Ты не оглянулась?

– Извините, Сергей Павлович, – с сожалением произнесла она.

Если бы она посмотрела в тот момент назад, то увидела бы убийцу. Она не обернулась, и, возможно, это спасло ей жизнь. Туровский с облегчением вздохнул. А как идеально подобрано время! Отдыхающие завтракают. Погода хорошая, корпус практически пустой. С другой стороны, это и плохо: скрип двери. Человек выходит из своего номера… Он один, торчит, как дерево посреди поляны. Туровский не сомневался: убийца пришел не со стороны. Кто-то свой. Здесь, в санатории.

Светлана смотрела на него ожидающе и виновато. Переживает, что не может помочь, понял Туровский.

Ему был знаком такой тип людей. Если девочка со временем не изменится, не почерствеет, то через определенное количество лет человек, которого она выберет, станет настоящим счастливчиком. У него будет прекрасная жена: красивая, добрая, умная и преданная. Крайне редко встречающееся сочетание.

– Встань напротив телевизора. Ко мне спиной, вот так. И слушай…

Он приоткрыл дверь в соседний номер, где сидел понурый Слава КПСС и ждал своей участи. Послышался короткий скрип, на одной низкой ноте.

– Похоже, Света?

Она прошла в холл, села в кресло и опустила голову.

– Не знаю. Кажется, похоже. Но ведь так все двери скрипят!

Туровский улыбнулся. В этой половине коридора скрипели только три двери, и все по-разному. Даже если бы девочка не имела тренированного слуха, вряд ли бы ошиблась. Значит, все-таки Слава. Или Борис…

Станислав Юрьевич Козаков, грузный, высоченный и шумный, ввалился в комнату и рухнул на кровать, не обращая внимания на её жалобный стон.

– Вас ещё не допрашивали? – спросил он соседа, который, уткнувшись в груду бумаг, сидел за столом. – Уф-ф. А меня – только что. И, кстати, весьма наглым тоном. Хотя следователя понять можно. Убийство! – Он энергично взмахнул рукой. – Двойное убийство! Погон можно лишиться, как два пальца…

– Да, я слышал, – рассеянно кивнул сосед. – На втором этаже, кажется. Кого хоть убили?

– Каких-то двух баб. – Козаков сладко потянулся, и кровать произнесла длинную жалобу. – Отдохнули, блин. Они из своего номера носа не казали. Лесбиянки, ясное дело. Только чем они все три дня питались?

Сосед не ответил, погруженный в свои изыскания. Общительного Козакова это распалило ещё больше.

– Тут нечисто, помяни мое слово. Приехали молчком, почти без багажа. Ключи в зубы – и нырк в комнату! Ты видел хоть одну бабу, которая может вот так: в санаторий – и без двух чемоданов с девятью сетками? Не видел.