Владигор - Бутяков Леонид - Страница 61

Владигор вновь накрыл его лицо маской из крысиной шкуры и выпрямился. Только теперь он увидел, что стоит в окружении разбойной ватаги. Его слова, обращенные к Протасу, вероятно, слышали все. Что ж, так даже лучше. Не придется еще раз объяснять подлинные причины состоявшегося на их глазах поединка.

Никто из разбойников — как во время схватки, так и теперь, после гибели атамана, — не произнес ни слова. Владигор смотрел на этих людей, таких разных и все же чем-то необъяснимо похожих друг на друга, и пытался угадать, о чем они сейчас думают. Может быть, о том, как поступить с незваным пришлецом, разделавшимся с их жестоким, однако же опытным и удачливым главарем? Или о том, кто займет место Протаса? Не станет ли теперь хуже, чем было?

Вдруг сквозь толпу протиснулся Горбач. С торжественным видом он встал рядом с Владигором и громогласно произнес:

— В честном поединке князь Владигор, исполняя волю богов, сразил алчного, лживого и подлого атамана Протаса. Слава юному князю! Быть ему отныне нашим предводителем!

И тут, к полному изумлению Владигора, ватага дружно поддержала Горбача, возопив во всю силу своих луженых глоток:

— Слава! Слава князю!

— Быть ему атаманом!

— Быть!.. Слава!..

Владигор, никак не ожидавший подобного поворота событий, не знал, что ответить ликующим вольникам, как поступить. К счастью, в этот момент к нему быстро, подошел Филимон и прошептал на ухо: «Утро вечера мудренее. Скажи, что тебе необходимо отдохнуть, поэтому о своем решении сообщишь позднее…»

Только после его слов Владигор ощутил, до какой степени он устал. Весь этот безумно долгий день, перенасыщенный событиями и буквально сочащийся кровью, навалился вдруг на княжича тяжелой, удушливой волной. Он покачнулся и наверняка свалился бы, не поддержи его заботливые руки друзей.

Как будто сквозь влажный туман услышал он слова Ждана:

— Не видите, что ли?! Измотался князь, отоспаться ему надо. После полудня приходите сюда же — тогда и ответ узнаете.

Сопровождаемый Филькой и Жданом, Владигор кое-как добрел до постели в доме Горбача и завалился на нее, не раздеваясь. В окне уже занимался бледный рассвет…

8. Малый синклит

— На следующий день он вновь был свеж и полон сил. Конечно, я знаю об исключительных способностях Владигора, его умении очень быстро самовосстанавливаться, но даже, я не ожидал, что найду его на следующую же ночь совершенно здоровым, активным, рвущимся в бой. А каково было разбойничкам увидеть своего нового атамана в полном здравии после всех ударов, которые он получил накануне от борейцев и Протаса? Они были в неописуемом восторге! И то, что он согласился (хотя и на своих условиях, оказавшихся далеко не всем по нутру) стать предводителем ватаги, они посчитали за божью милость. В общем, становище ликовало и бражничало, а Владигор и Ждан тем временем разрабатывали план похода на крепость Удок. Как вам это нравится?

Филька, небрежно развалясь перед жарко пылающим очагом на ковре из лисьих шкур, рассказывал чародеям о последних событиях в разбойном становище на берегу Чурань-реки. Он решил, что нынче может позволить себе кое-какие вольности, ибо очень неплохо потрудился в последние дни (точнее — ночи), преодолел сотни верст и принес своему хозяину важные вести.

Белун, в свою очередь, то ли делал вид, что не замечает вольностей своего любимчика, то ли просто не считал нужным его одергивать, поскольку сейчас прежде всего следовало разобраться в этом странном переплетении событий. А главное — сделать верные выводы, чтобы затем не ошибиться в принимаемых решениях.

В этот предутренний час в Белом Замке по зову Белуна собрались пятеро из двенадцати самых могущественных чародеев, несколько лет назад посмевших начать борьбу с Триглавом, владыкой Тьмы. Только пятеро — те, в ком Белун был абсолютно уверен.

Он не допускал мысли, что среди других его соратников оказался изменник, сознательно перешедший в услужение Злыдню. Однако некоторые происшествия последних лет, даже если отбросить самый первый случай — с молодым Витимом, невольно ставшим проводником Триглава в Белый Замок, свидетельствуют о слишком хорошей осведомленности Злыдня.

Конечно, многое можно списать на слепую случайность. Однако лучше переусердствовать в осторожности, чем проиграть самое ответственное сражение из-за чрезмерной доверчивости. А что это сражение близко, как никогда, подтверждал и рассказ Филимона.

— В Удоке находятся более трехсот отлично вооруженных борейцев. Владигор надеется, что полторы сотни его оборванцев сумеют взять эту крепость? — удивился Гвидор. — Да он просто рехнулся!

— Я этого не заметил, — пожал плечами Филька. — Для безумца он рассуждает достаточно логично… Во-первых, борейцы стоят там уже второй год, точнее — балбесничают: пьют беспробудно, брюхатят баб, жиреют на Климогиных подачках. Если чего и боятся, так только того, что их перебросят к восточным границам и отправят усмирять какое-нибудь взбунтовавшееся селение. Во-вторых, Владигор и Ждан уверены, что по пути к ним присоединятся еще многие синегорцы. Кстати, я тоже так думаю. В-третьих…

— Достаточно, — прервал его Белун. — Решение, возможно, и дерзкое, но Владигору виднее. Или ты, Гвидор, попытаешься его отговорить?

— Что ж, тебе лучше знать своего ученика. Меня удивляет лишь одно — отчего это он не надумал сразу на Ладор выступить?

— Зря насмехаешься, — одернула собрата Зарема. — Мы не для того собрались, чтобы выслушивать твои нападки на княжича.

— А мне пока никто не сказал, для чего мы здесь. И почему в половинном составе?

— Я объясню все чуть позже, — ответил Белун. — А пока давайте выслушаем Филимона до конца.

— Между прочим, уважаемый Гвидор был не слишком далек от истины, когда ехидничал насчет Ладора, — отхлебнув горячей медовухи из бронзового кубка, сказал Филька. — Молодой предводитель очень деятелен, каждый день промедления кажется ему предательством собственного народа. А если бы он узнал, что Климога намерен еще до зимы взять в жены его сестрицу Любаву, то, я уверен, ватага уже двигалась бы к Ладорской крепости.

— Откуда тебе это известно? — вскинулся чародей Овсень. — У нас до сей поры не было точных сведений о княжне, и вдруг такие новости!

— Расставшись с Владигором, я надумал заглянуть в Ладор, чтобы разведать тамошнюю обстановку. Ведь это моя основная работа, не так ли? Выяснив, что наши враги пока ничего не знают о событиях на Чурань-реке, я уже собрался лететь в Белый Замок, когда Черный Арес неожиданно завел разговор о Любаве… Он был раздосадован на Климогу, который сам, дескать, не может уломать пленницу, но при этом отказывается от использования Черной магии. Из дальнейшего их спора и выяснилось, что речь идет о княжне. Она уже четыре года томится в крепостных стенах. Злодеи, конечно же, от народа это скрывают. Даже дворня ни о чем не подозревает, кроме двух-трех самых преданных слуг Климоги. Похоже, схватив ее, они сперва вообще не знали, что с ней делать. Рассчитывали, что когда-нибудь пригодится. Вот и пригодилась…

— Постой, а где же она раньше скрывалась? — перебила Фильку Зарема. — Неужели, как и Владий, в Заморочном лесу под наше магическое кольцо угодила?!

— Нет, слава Перуну, — успокоил ее Белун. — Но ей другое пережить довелось. В общих чертах я уже выяснил, в чем тут дело. Помните странную выходку диких берендов четыре года назад?

— На Быстрице, что ли? Когда беренды вдруг надумали крепость Комар взять в осаду?

— Вот-вот, та самая история. Мы решили тогда, что нападение было организовано самим Аресом, который искал повод направить в Комар дополнительный борейский отряд и, соответственно, до нитки обчистить местных жителей. Подробнее нам разбираться было некогда, поскольку хватало забот с безобразиями, творимыми Злыднем в Рифейских горах. Однако теперь я доподлинно знаю, что племя берендов, напавшее на крепость Комар, возглавляла женщина, а точнее — княжна Любава.