Владигор - Бутяков Леонид - Страница 41

— Почему? Чем наш род угодил богам?

— На скрижалях начертано: «Придет герой, чей род от света, чье имя родится в горах, и дано ему будет одолеть Злую Силу, и воплотить в себе Дух славных предков, и воплотить себя в последующих ипостасях…»

— Замысловато начертано. Но какое это имеет отношение ко мне?

— Самое прямое — это сказано о тебе. Много лет я разыскивал в поднебесном мире того единственного, кто соответствовал бы всему изложенному в «Серебряной книге Перу на» и чье имя таят скрижали на Белой Горе. Сопоставлял родословные подлинные и мнимые, исчислял даты реальных и магических воплощений. О, как счастлив я был, когда звездные линии пересеклись над Княжеской башней Ладора! Твой отец, как никто другой, своей судьбой и деяниями совпадал с моими исчислениями. Но позднее я понял, что мелкие погрешности в моих изысканиях ввели меня в заблуждение, чуть заметно сместив хронологический ряд. Потому-то неожиданным стало явление Злыдня. Гибель Светозора от руки брата не вписывается в магическую спираль. Есть и другие признаки, свидетельствующие в твою пользу, мой мальчик. И теперь я убежден, что в нужный час на тайных скрижалях воссияет твое имя.

Владий недоверчиво покачал головой. Он не мог представить себя в роли некоего избранника богов, способного сразиться со Злыднем и победить. Вероятно, в чародейские вычисления вновь вкралась ошибка. Со временем Учитель, конечно, обнаружит ее, найдет подлинного героя, и тогда Владий будет рад встать под его знамена, чтобы помочь ему избавить Поднебесный мир от Злой Силы.

Пока же задача Владия остается неизменной — свергнуть Климогу, восстановить в Синегорье Правду и Совесть. Каждый день беззакония усугубляет вину самозваного князя перед народом. С каждым днем громче людские стоны, горше слезы и праведней гнев. Сколько можно терпеть злодеяния?!

Княжич понимал, что он не готов еще выступить против Климога. Учитель поступает разумно, удерживая его в своем Замке. Но каждое утро Владий просыпался с мыслью о мщении и каждую ночь засыпал с той же мыслью. Он выстраивал самые отчаянные планы возвращения в Ладор — и сам не оставлял от них камня на камне. Часами просиживал в библиотеке, изучая по книгам способы ведения войн знаменитыми полководцами древности. До изнеможения доводил Филимона во время каждодневных учебных боев. Истязал себя непомерными физическими упражнениями, оттачивая приемы рукопашных схваток. В кровь разбивался на скалах, чтобы обрести ловкость и цепкость рыси. До рези в глазах и дрожи в руках стрелял из лука, добиваясь все большей и большей точности. И все-таки этого было мало. Что может один человек против многих десятков хорошо вооруженных и обученных воинов? Ему понадобится своя дружина — верная, сильная, закаленная в битвах. Такую сейчас собирает воевода Фотий. К нему и нужно будет направиться, когда срок наступит…

— Ты уже не раз показывал на деле способности, прежде тебе самому неведомые, — продолжал Учитель, прервав размышления Владия. — Вспомни, как сразил Кабана и как расправился с теми двумя соглядатаями на берегу Чурань-реки. Никто ведь не учил тебя подобным приемам. Откуда вдруг тело твое смогло их узнать и, минуя сознание, использовать для защиты от врагов? А я отвечу: в миг смертельной опасности в тебе пробудился дух предков. Ты стал воплощением их опыта.

Редчайший дар, мой мальчик!

— А как же Филимон? Он ведь не совсем человек,в его жилах не течет кровь ратоборцев. Однако в поединке нет ему равных.

— Филимон — это тоже особый случай. Он сотворен силами Белой магии из тщедушного птенца и заблудшей человеческой души.

— Как может такое быть? — удивился Владий.

— Однажды, когда я проводил опыты с животворящим Камнем Хорса и так увлекся, что ничего не видел вокруг, в магическое поле Камня затянуло душу молодого человека, погибшего неподалеку в горах. Конечно, мне следовало бы отпустить ее. Но в тот момент я слишком был занят своими опытами, не захотел прервать начавшийся процесс кристаллизации защитной оболочки Камня. Когда же опыт завершился, я сообразил, что заблудшая душа оказалась в силках. Освободить ее можно было лишь вдохнув в живое тело. Отправившись в лес, я вскоре нашел птенца филина, вывалившегося из гнезда. Обе лапки у него были сломаны, так что жить ему оставалось недолго. Принес птенца домой и, применив Белую магию, вдохнул в него человеческую душу. Наутро я понял, какую непростительную глупость совершил. Птенчик, обретя человеческую жажду жизни, не сдох, а стал поправляться! Что мне было делать — свернуть ему шею? Так и остался он жить в Белом Замке под моим наблюдением и воспитанием. Вскоре проявились и некоторые иные последствия моего необдуманного поступка. Например, Филимон совершенно не старится! Его душа пребывает в том возрасте, в котором когда-то покинула принадлежащее ей тело. Более того, она способна в мгновение ока принимать птичий облик или человеческий. Ты не раз видел, как Филька это проделывает. И это, в свою очередь, необычайно продлевает его жизнь. Ведь сейчас ему, поверишь ли, почти сто двадцать лет.

— Быть того не может!..

— В нашем поднебесном мире, мой мальчик, случаются вещи и более невероятные, чем столетние птице-человеки, — улыбнулся старик. — В общем, теперь ты понимаешь, что у нашего приятеля было достаточно времени, чтобы в совершенстве овладеть разнообразными боевыми искусствами. Не только ими, впрочем. Я обучил его кое-каким не слишком затейливым чародейским хитростям, и теперь он довольно ловко пользуется ими, отправляясь в разведку или по иным моим поручениям. Сдается мне, однако, что эти же навыки он частенько применяет и для иных целей: с девицами балует, стращает по ночам знать и простолюдинов. Разве за ним уследишь?!

Владий рассмеялся. Да, о шуточках Фильки он уже был наслышан. Тот сам любил о них рассказывать, в лицах живописуя испуг припозднившихся ночных прохожих или рискованное любопытство молоденьких женщин. Проделок у Фильки припасено было немало. «Вот бы их к ратным делам приспособить, а не к пустым забавам!» — подумал княжич и, хотя избегал докучать Белуну просьбами, на сей раз спросил:

— А к чародейскому искусству любой может приобщиться или для этого особый дар требуется?

— И дар врожденный, и учеба многотрудная, и склад души редкий, и дозволение богов, и еще очень-очень многое необходимо. Только на изучение первичных основ Белой магии уходят долгие годы. Для того же чтобы стать хорошим подмастерьем у подлинного чародея, иной человеческой жизни не хватит. Лишь те, кого боги удостаивают своей благосклонности, могут обрести новые жизненные силы, дабы без остатка посвятить их Великому Служению… Да ты, я вижу, расстроился? Ведь не собирался же ко мне в подмастерья идти?

— Нет, но… Я, конечно, о чести подобной и не мечтал, — смутился Владий. — Просто подумал, не могу ли я, как Филимон… Ну, если не совсем так, то перенять хотя бы некоторые из его хитростей…

— Вот ты о чем. Коли желание есть, почему бы не попробовать? Ученик ты прилежный, настойчивый, у тебя многое не хуже, чем у Фильки, должно получиться. Хватило бы только времени у нас, княжич… Что ж, завтра после полудня приходи в Звездную башню, проверим твои способности к чародейским наукам.

Так Владий стал учеником чародея. Белун сразу предупредил его, что ничего сверхъестественного княжич к своим врожденным способностям не добавит, а лишь разовьет те силы, которые скрытно присутствуют в нем, как и во многих других людях.

Например, умение становиться невидимым — что в нем загадочного? Ведь ты заметен только тогда, когда чем-то привлекаешь внимание. Но достаточно слиться с окружающей обстановкой, стать ее обыденной частью — и никто не обратит на тебя внимания. Конечно, в бою это сделать весьма трудно, однако возможно. Отвлеки внимание противника, заставь его на мгновение потерять тебя из виду и воспользуйся этим же мгновением в своих целях и с максимальной пользой. Как? Допустим, превратись в соседнее дерево. Скользни к нему, наклони ветку, чтобы она заслонила тебя и стала твоим продолжением, чтобы прожилки на ее листьях совпали с линиями твоих ладоней… После долгих, настойчивых упражнений научишься одинаково успешно принимать облик придорожного валуна, куста черемухи, любого подходящего по размерам предмета. Ну а для пущей надежности — шепни тайное слово, которое твоему противнику глаза затуманит. Важно понимать при этом, что тайное слово не само по себе действует, а лишь вместе с твоим умением.