Героев выбирает небо... - Кравчик Макс - Страница 32

— Сделаем. — Сказал пожарный и удалился. Затем Игнат Петрович взял под локоть Никитина и отвел его в сторону. У них начался какой-то разговор. Говорили они тихо, но судя по жестам и мимике Никитина, он явно был не доволен выводами пожарного, что мы не устраивали пожар, а наоборот спасли ситуацию. После короткого, но эмоционального разговора, Игнат Петрович подошёл к нам, высказал Петру благодарность за бдительность и пообещал выплатить премию. Никитин с недовольной миной ушёл к себе. Затем отправил его сдавать смену и идти отдыхать. Пётр не скрывая восторг, чуть не вприпрыжку удалился, а управляющий явно собирался поговорить со мной.

— Камиль, хочу тебе выразить личную благодарность и извиниться за Игоря Николаевича. Он хоть и бывает сильно резким в отношении к подчинённым, но работу он свою тоже знает, и нюх у него на провокации и спекуляции, отменный. Я ему верю, когда у него возникают подозрения. Нет, ты не подумай, в то, что вы с Петром как-то замешаны, я точно не верю. Но возможно, кто-то работающий на фабрике в этом замешен. Это не лишено логики. Как думаешь?

— Спасибо за доверие, я сделал то, что должен был. Тем более это в моих интересах, мне еще тут поработать хочется, нравиться мне здесь. А с Игорем Николаевичем у меня особо проблем не возникает, просто не люблю необоснованных обвинений. На счет ваших подозрений, мне, нечего сказать. Я тут человек новый и мало с кем общаюсь, особенно вне рабочее время. Разве только с Василием, да и все.

— Ну, ладно. Тебе кстати тоже премия полагается и благодарность лично от меня. — Он пожал мне руку и отправился в свой кабинет. А я покрутил папиросу в руках и закурил.

Глава 7

Выходные были изрядно испорчены событиями, связанными с пожаром. Мне, и Петру тоже, приходилось приезжать на допросы в полицию и комендатуру. Если комендатура занималась происшествиями, связанными с преступлениями совершенными племенами Тыман, Дауа и тому подобным, то есть, выполняли, по сути, работу разведки и контрразведки, то полиция, которая была тут военной и могла быть мобилизована на случаи столкновений с племенами, все же занималась внутренними преступлениями. Но в данном случае фабрика являлась не только коммерческим объектом, но и военно-стратегическим, поэтому приходилось сотрудничать со всеми подразделениями, и иногда даже по несколько раз. Версия, которую мы излагали неоднократно, как вместе с Петром, так и по отдельности, была не сильно искажена неправдой, поэтому даже Петр после нескольких повторений, уже не путался в показаниях, как это был в первый раз сразу после пожара. От работы на время следствия меня тоже никто не освобождал, так что приходилось ездить к военным полицейским и в комендатуру после рабочего дня. Я был заинтересован в результатах расследования потому, что все-таки испытывал вину за произошедшее. Понятно, что напрямую, моей вины здесь не было, но события той ночи, все же оставили в памяти отпечаток того, что я, возможно, все-таки в чем-то виноват.

Пройти мимо такого охранника как Петр, не составляло труда, особенно если знать о рождении у него ребенка и специально выбрать его смену для поджога, но знать о моём присутствии на фабрике не мог никто. Поэтому подозрения Игната Петровича, о причастности кого-то из «своих», мне не казались, слишком надуманными. Но как поджигателям удалось все провернуть, даже не находясь на территории фабрики? Пожарный инспектор, четко сказал, что это был поджог. Оставалось понять, с какой целью он был осуществлен и кем именно, но, не имея представления о местных реалиях, ответить сам себе я не мог. Поэтому успокоился тем, что вряд ли чем-нибудь еще могу помочь в этом деле. Вот и оставалось гадать и ждать возможных результатов.

За всей этой суетой пролетела вся рабочая неделя, к силовикам меня вызывали последний раз в четверг и сказали, что вероятно в последний раз, если не появится новая информация о поджоге. Я даже заходил к пожарным, пытаясь узнать подробности, но они мне сказали, что эта информация засекречена и я остался, ни с чем. А к концу недели мне это уже и самому все надоело, и я постарался абстрагироваться от этой проблемы. С Васькой я не общался все это время. Это была одна из тех недель, когда наши смены не пересекались по службе. Но к пятнице мы по традиции решили собраться где-то и отметить мою премию, которую Игнат Петрович торжественно вручил нам с Петром после смены. Так и договорились пойти и организовать все это дело.

Конец рабочего дня всегда встречаешь в приподнятом настроении. Даже, если ты любишь свою работу, (что очень редко встречается в жизни) к завершению смены тебе приятно осознать, что ты отлично поработал, выполнил норму, а быть может, сделал работу немного наперед. А в пятничный рабочий день, который уже закончился, ты даже не спешишь поскорее уйти с работы, потому что понимаешь, что впереди тебя ждут выходные, и ты сможешь уделить немного времени себе. Вот так и я сейчас шел по коридору цеха из душевой, которая здесь к счастью была, с благоговейным лицом, в предвкушении не только выходных, но и премии за спасение цеха от пожара. Я уже был переодет в легкие темно-серые штаны из парусины и тонкую черную рубашку. На боку болталась кобура с фортом-12, а в кармане полязгивали два сменных магазина. Я поднялся на второй этаж, где находились кабинеты или офисы, как их называли в моё время (хотя ничего общего). Это были комнаты, в которых обычные выкрашенные стены смотрели на тебя, без претензий на роскошь. В кабинетах простая, деревянная мебель, никакого шика или даже комфорта. И кабинет бухгалтера не сильно — то и отличался от кабинетов заместителя управляющего или даже самого директора. Я свернул в один из коридорчиков, который вел в конце своего пути к двери шефа и только собрался постучать, как дверь передо мной распахнулась, и я чуть лбом не протаранил очень привлекательную особу женского пола.

— Извините я… — Дальше я не нашелся, чем продолжить, смутился, вероятно, покраснел, но взял себя в руки и сказал. — Проходите, пожалуйста, и еще раз извините.

Незнакомка, с коротковатыми, стриженными под карэ, черными волосами, с невероятно смолянистыми, бездонными, как вселенная, черными глазами, и с чудными пухлыми губками, чуть смутившись, улыбнулась, едва шевельнув уголками рта, кинула на меня пламенный взгляд и удалилась. Она вышла из кабинета шефа. Я провел её взглядом до поворота в боковой коридор, и только тогда выдохнул, когда понял, что с момента, как я ее увидел, не дышал. Глаза пекли из-за отсутствия влаги в них, они, напрочь, пересохли. «Я что и не моргал?» — спросил я сам себя. Странный эффект, такого еще не была удостоена ни одна девушка в моей жизни. Ну да ладно, постучал, вошел в кабинет к шефу:

— Ничего себе Игнат Петрович у Вас посетители. Я даже речь потерял на секунду, когда ее увидел.

— Да уж. — Невнятно подтвердил Галега и как-то грустно посмотрел в окно. — Красивая, но не в той команде играет. — Фраза показалась мне двусмысленной, в моё время во многих странах однополые отношения и даже браки были узаконены, но здесь вероятно подтекст был иной, не те здесь нравы, хотя уточнять я не стал. Получил премию, выслушал слова благодарности, хотя произносил Игнат Петрович явно заученную фразу без энтузиазма, так, как вероятно, разговаривает сильно огорченный и подавленный человек, или сильно чем-то озабоченный. Я сделал вид, что не заметил состояния шефа, подумал, если бы ему нужна была бы жилетка, чтобы выплакаться, он выбрал бы, не меня. И направился на встречу к Барсу.

Встретились мы в кабаке, под загадочным названием «БББ», который нам нравился своим неповторимым колоритом и веселенькой, но уютной обстановкой. В Орасмаре вообще все бары были похожи друг на друга, и их владельцы, всячески пытались выделить своё заведение чем-то необычным. «Фишкой» данного заведения были чучела медведей в шерстяных свитерах с гитарами наперевес у одного, в руках у другого и так далее. Чучела были тоже разнообразными, как по размерам, так и по цвету шерсти, и по фасону свитеров. Отличались разнообразностью поз и разновидностью гитар. Между собой люди этот кабак называли «Триб», потому что никто не знал расшифровки всей аббревиатуры. Единственный подозрение на одну из букв «Б», было собственно имя его хозяина, а звали его Барри Каримов. Были даже конкурсы, устраиваемые завсегдатаями по расшифровке названия. Главным призом, был годовой абонемент на всю еду и выпивку для победителя, включая всех его друзей, с которыми он мог поместиться за один стол. Но условием победы, было полное совпадение каждого слова в аббревиатуре. У Барри Алиевича Каримова был даже нотариально заверенный документ с подтверждением правильного названия, чтобы он не смог схитрить. Но зачастую правильный ответ не угадывал никто, и все дружно, целым заведением, путем нехитрого голосования выбирали самый смешной вариант. На прошлой неделе, как раз перед пожаром, когда мы с Барсом знатно накидались, мы именно здесь и были — в «Трибе». И в тот день тоже был по традиции такой же конкурс. Какой вариант победил, я не помню, но некоторые варианты были такими: «Бык бодал бабу», «Бело-бурый бобёр», «Братья брали беляши», «Бобровая барсетка барсука» и тому подобное. Было очень весело.