Опасные игры - Чейз Джеймс Хедли - Страница 12

— Потом мы пойдем туда, где поспокойнее, — сказала она и повернулась, чтобы посмотреть на оркестр.

Уже этих слов для Джорджа было достаточно. Этим она дала понять, что они проведут вместе весь вечер. И он был так счастлив и благодарен ей, что у него на глазах выступили слезы.

Позднее, когда оркестр сделал перерыв, она подняла брови и посмотрела на него.

— Пошли? — спросила она и отодвинула стул.

Джордж послушно последовал за ней вниз по лестнице. Внезапное решение уйти, не заботясь о его желании, и та уверенность, что он непременно последует за ней, напомнили ему о Сиднее Бранте. Точно так же вел себя и он. Оба они знали, чего хотели. Они руководили, другие повиновались.

Пока они шли, никто из них не произнес ни слова. На углу они остановились.

— Я хочу есть, — заявила Кора. — Пойдемте куда-нибудь.

— Неплохая мысль, — ответил Джордж, радуясь, что захватил с собой те десять фунтов, которые он получил от Робинсона. — Куда бы вы хотели пойти? В «Дорчестер»?

Он готов был истратить все до последнего пенни, лишь бы произвести на нее впечатление. Он никогда там не был, но знал, что это один из лучших ресторанов Лондона.

— Куда? — она непонимающе уставилась на него. — Вы имеете в виду отель «Дорчестер»?

Он почувствовал, что покраснел.

— Да. А почему бы нет?

— В такой одежде? — Она оглядела его снизу доверху. — В такой одежде даже в вестибюль не пустят, мой дорогой.

Он взглянул на свои поношенные ботинки. Лицо его горело. Она глубоко оскорбила его.

— У меня тоже одежда неподходящая, — продолжала она, видимо, совершенно не подозревая, что она его так больно задела. — В такой одежде я не отважусь идти туда.

— Простите, простите, — пробормотал он, не глядя на нее. — Я просто хотел доставить вам удовольствие. Не знал, что одежда играет такую роль.

— Играет, да еще как, — холодно ответила Кора.

За этим последовала неприятная пауза. Джордж был слишком растерян, чтобы сделать другое предложение. «Сейчас она уйдет, — с горечью подумал он. — Почему я стою и ничего не говорю? Не могу же я ждать ее предложения. Я должен предлагать». Но чем больше он над этим думал, тем большее отчаяние овладевало им. Кора с любопытством посмотрела на него. Он чувствовал ее взгляд на своем лице.

— Может быть, вы предложите что-нибудь другое? — внезапно спросила она.

— Я? О нет! — с жаром ответил он. — Мне трудно что-либо предложить. Я нигде не бываю. Я не знаю, где бы нам было приятно поужинать. Может быть, вы сами сделаете выбор?

— Где вы живете?

Джордж с удивлением назвал свой адрес.

— В таком случае пойдемте к вам, — заявила Кора. — Мне достаточно духоты и общества людей.

Джордж не поверил своим ушам.

— Ко мне? — смущенно переспросил он. — Вам у меня наверняка не понравится. У меня лишь маленькая комнатка. И не очень уютная.

— Но там найдется, где присесть? — раздраженно спросила она. — Или вам запрещается приводить к себе женщин?

Джордж этого и сам не знал. Он никогда даже не думал об этом. Правда, однажды он видел, как один из жильцов выходил из комнаты с девушкой. А раз так, то и он может пригласить к себе Кору.

— Ну что вы! — поспешно ответил он. — Конечно, мы можем пойти ко мне, если вы этого хотите. Только комната не очень уютная…

Они направились в сторону Эдвардс-стрит. Теперь, когда вопрос был решен, Кора, казалось, потеряла к нему всякий интерес. Она шла так, словно его не было рядом. Внезапно она остановилась перед рестораном самообслуживания.

— Надо взять что-нибудь на ужин, — сказала она и вошла, не дожидаясь его ответа.

— Два хлебца с холодной курицей, два сандвича с сыром и два яблока, — сделала она заказ.

Джордж положил на стойку банкноту достоинством в десять фунтов, а продавец тем временем упаковывал заказ.

— Сколько это стоит? — спросила Кора, не обращая внимания на деньги Джорджа.

— Два шиллинга шесть пенсов, — ответил продавец, посмотрев сперва на нее, а потом на Джорджа.

— Получите, — сказал он, пододвинув к нему деньги.

Кора положила на стойку шиллинг и три пенса.

— Это моя доля, — сказала она и взяла пакет.

— Возьмите свои деньги, — сказал Джордж. — Я заплачу.

Он хотел отдать ей деньги.

— Возьмите их, — сказала она продавцу. — Я всегда сама плачу за себя.

— Но это же… — начал Джордж, но она уже направилась к выходу.

С покрасневшим лицом он взял сдачу и бросился догонять ее.

— За ужин должен был заплатить я, — сказал он, догнав ее.

— Не будем больше об этом, — сказала Кора. — Я ни от кого не принимаю подачек. Я очень дорожу своей самостоятельностью, и если вы еще раз хотите видеть меня, то запомните это.

Если он еще раз хочет видеть ее! Он со счастливым видом посмотрел на нее. Не значит ли это?.. Он заморгал. Это означало, что она была не против еще раз встретиться с ним.

— Ну, как хотите, — робко сказал он.

— Да, я так хочу, — с ударением ответила она. — А теперь идемте. Мы стоим на самой середине тротуара и мешаем людям.

И вот, когда он так стоял и смотрел на нее, маленькую, нужную и полную гордости, — это и случилось. Он понял, что любит ее, любит безмерно, всей силой своей души. Это было такое безграничное чувство, что он испытал слабость. Они посмотрели друг на друга. Джордж не знал, поняла ли она, что сейчас творилось в его душе. Но тем не менее ему казалось, что она может прочитать его мысли. Ведь наверняка весь вид выдавал его с головой. Но если это и было действительно так, она ничем не показала это, а продолжала идти гордо, с высоко поднятой головой.

— Комната действительно не очень уютная, — снова сказал Джордж, словно извиняясь, когда они уже подошли к пансионату, — но если вы хотите подняться, то я не возражаю.

В передней он огляделся. Никого не было. Из кухни доносился звон посуды. Кора первой начала подниматься по лестнице. «Какая она стройная и красивая», — подумал он, следуя за ней. Он любил ее и был счастлив. Лишь немногие мужчины могли быть так счастливы, как он. Он знал, каковы женщины от природы. Они хотели всегда одного: денег, денег и денег. И они считали, что их не любят, если им постоянно не делают подарков. Но Кора была не такая. Она хотела сохранить свою самостоятельность. «Если вы хотите еще раз видеть меня…» Да, это был самый счастливый вечер в его жизни.

— Еще выше, — сказал Джордж, когда она обернулась, — и потом направо.

Перед дверью Кора остановилась. Он прошел мимо нее и открыл дверь, потом посторонился, чтобы пропустить ее.

— Не очень-то она уютная, — снова сказал Джордж и посмотрел на комнату совершенно другими глазами. Она показалась ему маленькой и мрачной. Обои казались еще более скучными, а мебель еще более старой. Потом он увидел Лео, который, свернувшись, лежал на кровати.

— Это мой кот, — начал он.

В этот момент Лео открыл глаза, бросил на Кору испуганный взгляд и убежал из комнаты. Джордж вздохнул. Такого не случалось уже давно.

— Он ужасно боится чужих, — сказал он и закрыл дверь. — Я приложил много сил, чтобы добиться его расположения, и теперь мы с ним лучшие друзья. Вы любите кошек?

— Кошек? — Ее мысли, казалось, были совсем далеко. — О да! Это очень нежные животные.

Джордж снял шляпу и положил на шкаф. Теперь, когда он остался с ней наедине в маленькой комнатке, его снова охватила робость. Чувствовал он себя довольно неважно. Да и кровать показалась ему очень громоздкой. Она словно занимала всю комнату.

— Присаживайтесь, — наконец сказал он, — а я принесу пиво и стаканы. К сожалению, у меня нет бокалов, только самые обыкновенные стаканы. Но я думаю, что это не страшно, правда?

И, не дождавшись ответа, он поспешил из комнаты, чтобы принести стаканы из кухни. Джордж был рад, что на какое-то мгновение остался один. Он был еще растерян от сознания того, что влюбился. И ему нужно было время, чтобы поразмыслить над этим. Он даже немного побаивался ее, она затронула его нервы. Кора был циничной и холодной, и он предчувствовал, что она сразу даст понять ему, если он сделает что-то не так. А этого он хотел избежать любой ценой. До сих пор все шло хорошо, и тем не менее нервы его были напряжены до предела. Он казался сам себе неопытным канатным танцором, и боязнь сорваться с каната приводила его в панику. О чем с ней говорить? Как ее развлекать? «Нельзя заставлять ее ждать», — подумал Джордж, беря стаканы с полочки в ванной. Он поспешил назад, на мгновение остановился перед дверью, а потом вошел.