Опасные игры - Чейз Джеймс Хедли - Страница 119

Торопливо съев бобы, я выключил свет и вновь устроился на своем наблюдательном пункте.

Около девяти свет в окне третьего этажа погас. Теперь я сосредоточил все внимание на освещенном прямоугольнике четвертого этажа. Я ждал почти час, когда вдруг за занавеской мелькнула тень. Если бы я не наблюдал за этим окном непрерывно, то, несомненно, пропустил бы этот миг.

Итак, он живет на четвертом этаже! Но там ли Рея?

Огни в окнах гасли один за другим. Я не прекращал наблюдения.

Негритянка, прихватив с собой солидных размеров сумочку, подошла к двери и повернула выключатель.

Наконец во всем доме осталось освещенным только окно Призрака. Потом я увидел, как он сбежал по лестнице и оседлал «хонду». Напялив шлем на грязную голову, он запустил двигатель и умчался с оглушительным рокотом. Свет в окошке продолжал гореть! Это могло означать одно из двух — либо ему наплевать на счета за электричество, либо там наверху прячется Рея. Но как это узнать?

Я был чужим в этом районе. Было слишком опасным сунуться в дом Призрака, пусть даже его там и не было. Я закурил очередную сигарету и обвел внимательным взглядом улицу внизу. Словно крысы, что выползают с наступлением темноты, улицу заполнили люди. Пожилые оборванные мужики и женщины шаркающей походкой направлялись в бары и прочие злачные места.

И тут я заметил негритянку. Она стояла, прислонившись к ржавым перилам, сумочка раскачивалась в ее руке. И тут я понял, что она проститутка. Я знал, что ее комната расположена как раз над комнатой Призрака. Вот мой шанс! Может, с помощью этой негритянки я получу подтверждение, что Рея там? Я вспомнил, как полуголой она танцевала у себя в комнате. Она была миловидной и прекрасно сложена. Я не прикасался к женщинам с момента смерти Джуди, то есть очень давно, как теперь мне казалось.

Отодвинув стул, я ощупью пробрался через неосвещенную комнату и вышел в вонючий коридор. Спускаясь по лестнице, я никого не встретил. Сквозь тонкую филенку комнаты миссис Рейнольдс доносился звук работающего телевизора. Не спеша, я спустился по ступенькам на пыльную улицу.

Уличная пена — юнцы, девчонки, пьяницы и старики — водоворотом кипела вокруг меня. Я кинул взгляд на противоположную сторону. Негритянка профессионально уже заметила меня и смотрела с надеждой во взоре. Переждав, пока две помятые машины с ревом пронеслись мимо, я пересек улицу. Едва я достиг противоположного тротуара, она двинулась в мою сторону.

— Привет, голубчик, — сказала она тихо, сверкнув белыми зубами. — Одиноко одному?

Я остановился, внимательно глядя на нее. Ее кожа имела оттенок кофе, сильно разбавленного молоком. Лицо обрамляли выпрямленные волосы. У меня из головы вылетело даже то, что я должен найти Рею и заткнуть ей рот. Мне необходимо было разрядить напряжение, накопившееся в моем теле.

— И еще как! — сказал я хрипло. — Давай исправим это дело.

Она окинула меня испытующим взглядом больших черных глаз.

— Это обойдется тебе в десять баксов, голубчик, — сказала она. — Есть у тебя десять баксов?

Я подумал о пяти сотнях, которые я предлагал Рее за подобную услугу.

— Есть.

— По виду у тебя нет и двух, — она улыбнулась мне. — Ты здесь новенький, верно?

Я полез в задний карман и показал ей десятидолларовую банкноту. Ее тонкие, проворные пальцы выхватили банкноту с проворством ящерицы, хватающей муху.

— Пошли, голубчик, — сказала она. — Конец разговорам, пора за дело.

Она ввела меня в подъезд, который вонял еще хуже, чем мой. Я поднимался по лестнице, а она виляла задом перед моими глазами. Подъем был долгим, и к тому времени, когда мы добрались до ее квартиры, у меня едва не лопалась ширинка.

Она знала свое дело и не разочаровала меня. В прошлом, когда мне не хотелось тратить время, увиваясь за какой-нибудь девчонкой, я брал шлюху. Обычно, когда я занимался делом, они лежали подо мной, безразлично глядя в потолок, некоторые даже курили при этом. Но эта негритянка так сыграла свою роль, что я чувствовал, будто расшевелил ее, хотя и знал, что это не так. Когда все кончилось и я скатился с нее, она не сделала того, что делает большинство из них — слезают с постели и начинают одеваться. Лежа рядом со мной, она раскурила две сигареты и протянула одну мне.

— Определенно, тебе это было нужно, голубчик, — сказала она, поглаживая свои груди.

Да! Это действительно было мне нужно. Теперь я испытывал блаженный покой и облегчение, словно лопнул мучивший меня нарыв. Я втягивал дым в легкие, глядя в потолок. И тут впервые обратил внимание на шаги наверху. До того, как я насытился девушкой, это было у меня как бы не в фокусе. Но теперь я отчетливо слышал шаги: легкое тук-тук-тук женских каблучков. Тогда я и вспомнил Рею и причину, из-за которой я оказался в этой убогой конуре, на постели с молодой негритянкой.

Я прислушался. Женщина у меня над головой ходила взад-вперед не переставая.

Негритянка загасила окурок.

— Пора опять идти на работу, — сказала она. — Ты хорошо провел время?

— Что там творится? — спросил я, указывая на потолок.

— Какая тебе забота? — Она села, спустив длинные ноги с кровати. — Поднимайся, голубчик, мне пора на работу.

Я обхватил рукой ее тонкую талию и притянул к себе.

— Мне еще на десятку.

Она распласталась на мне своим теплым телом.

— Ты серьезно?

— Хочешь деньги вперед?

— Только так, голубчик, мне надо жить.

Я слез с кровати, нашел свои штаны, вынул десять долларов и подал ей.

Едва я вновь оказался подле нее, как она перекинула через меня свою ногу и принялась покусывать за ухо.

— Что там такое? — спросил я. — Похоже на марафон.

— Одна психованная, — негритянка принялась гладить мою шею. — Она сводит меня с ума. День за днем, ночь за ночью ходит по комнате. Если бы не Призрак, я поднялась бы туда и дала ей по шее, но она подстилка Призрака, а он большая куча в этом сортире.

— Ты ее видела?

Она приподнялась на локте и уставилась на меня с выражением любопытства в больших черных глазах.

— К чему вопросы, голубчик? Давай-ка займемся делом.

— Так у Призрака есть девчонка?

— Ты знаешь Призрака?

— Я знаю, какой он ублюдок.

Она успокоилась и опять опустилась на меня.

— Они влипли в какую-то историю. Он прячет ее от копов, — невнятно пробормотала она и прижалась губами к моей шее. — Она две недели там торчит и никуда не выходит, только непрерывно топчется по своему проклятому полу и сводит меня с ума.

Теперь я знал все, что хотел. Я нашел Рею.

Вернувшись в свою убогую комнатенку, я улегся на кровать, не зажигая свет и не опуская штору. Свет уличных фонарей позволял различать предметы. Я испытывал приятную расслабленность. Секс был тем, в чем я давно нуждался. Сади — негритянка сказала мне свое имя, когда я уходил, — оказала на меня благотворное терапевтическое воздействие.

Теперь я знал, Рея находится у Призрака. Пока она жива, моя свобода и унаследованное от Сидни состояние подвергаются постоянному риску. Если она попадет в руки полиции, ее показания изобличат меня. Я должен заставить ее молчать, но как? И тут мне в голову пришла тревожная мысль: что, если она рассказала обо всем Призраку? Если я заткну ей рот, не появится ли на моем горизонте Призрак, готовый к шантажу? Сказала ли она ему, что у нее имеется колье, стоящее, как она воображала, более миллиона долларов? Станет ли она делиться такой важной информацией с такой мразью, как Призрак? Это следовало выяснить. Если она все рассказала, придется заткнуть рот им обоим. Эта мысль не испугала меня. Я считал, что ни Рея, ни Призрак не имеют права на жизнь. Для меня они были опасными животными, а сам я воображал себя охотником, но если удастся избежать двойного убийства, это будет легче и безопасней. Размышляя таким образом и строя планы на будущее, я незаметно задремал. Около двух часов ночи началось нашествие клопов.

Остаток ночи я провел, сидя на жестком стуле, опустив голову на сложенные руки.