Старшие арканы Таро. Теория и практика - Бедненко Галина Борисовна - Страница 13

Мудрость юной души

Шут Таро – это еще мудрость юной души. В колоде Таро Хайндля мы видим юное, но немного растерянное или чуть печальное лицо шута… указывающего на рану лебедя, поющего предсмертную песнь. Убийство священного лебедя – это первое деяние вагнеровского Парсифаля, простодушного дурака, который после пройдет героический путь во славу Святого Грааля. Это легкомыслие невинности, превращающееся в мудрость, раны многочисленных опытов. И вместе с тем эта карта – о том, что ничто не вечно, ни радостное, ни печальное, ни прекрасное, ни ужасающее… и о том, что всегда есть время удивиться этому миру. Я вижу в этой карте идею вечной и повторяющейся юности молодой души человека (существует представление об одновременном существовании старой, проходящей свой путь во множестве жизней и молодой, юной души человека в каждом воплощении). Это странная континуальность юной души – и ее вечная мудрость. Печальный и мудрый шут – это один из ее обликов: вспомним героев Чарли Чаплина…

Образом близким к этой карте я бы (возможно, совершенно субъективно) назвала Тиля Уленшпигеля, героя средневековых голландских и немецких плутовских легенд и знакомого многим с детства по роману Шарля Де Костера. Тиль Уленшпигель был путешественником и весельчаком, плутом и забавником… но он умел и глубоко чувствовать, и по-настоящему любить.

Шут в нашей жизни

Когда в нашей жизни (в раскладах или вне их) появляется Шут, то часто мы чувствуем растерянность и неизвестность, непонимание и рассеянность. Вместе с тем это может быть побуждение «шагнуть в пустоту», в неизведанное. Мы можем проявлять Шута в себе, когда решаемся на неожиданные и странные для окружающих, но освобождающие нас от пут и сложностей поступки. Или когда начинаем все с нуля. Или когда внезапно делаем то, что кажется необходимым нашей душе больше, чем обусловлено реальностью.

Шут в себе – это способность шутить и смеяться даже над собой, самоирония и умение выбираться даже из тяжелых ситуаций с улыбкой на лице, улыбкой для себя самого, не для других.

Удивительно привычное состояние Шута передает песня группы «Крематорий». В ней даже присутствует собачка… похоже, та самая:

Чураясь архетипа Шута и отрицая его, мы можем проецировать его на других, обесценивая свободу и легкость, осуждая легкомыслие и ветреность, безрассудство, безответственность, несвязанность узами правил и отношений. Вытесняя Шута из своего сознания, мы – как и в любом случае вытеснения важного архетипа – проецируем его на других или же вновь и вновь подвергаем себя возможности встретиться с ним в действительности, уже во внешнем мире. Так самые рассудительные люди осознанно и обдуманно (и, главное, очень разумно) оказываются в дураках, а созданные когда-то правила превращаются в клетку, убежать из которой удается лишь очень глупо и опрометью, по-дурацки.

Шут – это детство мира, инфантильное, игривое и ребяческое восприятие реальности. Потерянный ребенок чувствует себя странным нездешним существом в этой реальности, вполне самодостаточный «младенец» ожидает полного принятия себя миром. Мы можем предположить, что опыт Шута в нашей жизни связан с каким-то значимым детским опытом или общим настроением, атмосферой детства. «Раненый» или «потерянный» Внутренний Ребенок чаще придает переживанию Шута в человеке акцент неизвестности и непонятности происходящего, однако тот же Шут может проявляться и как изначальный оптимизм.

С другой стороны, общий позитивный настрой и уверенность в себе, отчасти эгоцентричное переживание, но вполне индивидуальное, дает и XX аркан «Солнце». Но оно являет более обособленный от мира (и аркана «Мир», который находится, по сути, рядом с Шутом, перед ним, в кольцевой структуре Таро) принцип. Шут еще не вполне отделен от окружающего пространства, и в благоприятном случае оно – часть его (отсюда истоки всемогущества следующей карты – Мага). (Поэтому и Потерянный Ребенок в Шуте не понимает ни где он, ни кто он… все взаимосвязано.) Солнце же дает не только оптимизм, но и чувство уникальности и отделенности от мира.

Глава 8

«Маг» (I)[14]

В исторических колодах на этой карте изображался не то фокусник, не то ремесленник со своим товаром. Когда система Таро стала восприниматься как магическая, слово «маг» стало звучать гордо и поза фигуры на карте сделалась величественной, а на столе появились узнаваемые символические атрибуты.

Классическая иконография. Молодой мужчина стоит перед столиком с выложенными на нем символами четырех мастей: воздуха – кинжалом, воды – чашей, земли – монетами, огня – дубинкой. Магический жезл, соответствующий Духу, Маг держит в поднятой правой руке. Из нововведений, появляющихся в колодах, мы можем отметить, что у современного Мага появляется новый, пятый элемент на его рабочем столике,[15] в то время как жезлом (огнем) считается тот, который Маг держит в руке.

Демиург

Демиург – в античной философии «создатель космоса» – в переводе с древнегреческого означает не что иное, как «ремесленник». А Платон ввел понятие бога-творца, демиурга созданного мира. Бог-демиург взял за прототип мир идей и слепил некую неумопостигаемую модель, по которой сотворил уже физический космос. «Ведь Бог, желая видеть все вещи благими и, насколько это возможно, ни единой с изъяном, принял на себя все из видимого, что, лишенное покоя, металось неправильно и беспорядочно, и привел все это из разобщения к порядку, рассудив, как лучше подобает ему быть» (Платон, «Тимей»). Негативные, «плохие вещи мира» с этой точки зрения оказываются лишь неупорядоченными остатками некосмизированного хаоса или же повторением, подражанием уже сотворенному (а потому не столь совершенным, как идеал). Потому что «Бог, скомпоновав все части всех вещей с тщанием и точностью, насколько позволила природа необходимости (т. е. материи), спонтанная и ускользающая, повсюду придал им согласованные пропорции и гармонию».

Интересно, что Платон особое внимание уделяет правильной работе со стихиями при творении мира. «Однако видимым ничто не может стать без участия огня, а осязаемым – без чего-то твердого, твердым же ничто не может стать без земли. По этой причине Бог, приступая к составлению тела Вселенной, сотворил его из огня и земли…Бог поместил между огнем и землей воду и воздух, после чего установил между ними возможно более точные соотношения, дабы воздух относился к воде как огонь к воздуху и вода относилась к земле как воздух к воде. Так он сопряг их, построив из них небо, видимое и осязаемое. На таких основаниях и из таких составных частей числом четыре родилось тело космоса, упорядоченное благодаря пропорции, и благодаря этому в нем возникла дружба… При этом каждая из четырех частей вошла в состав космоса целиком: устроитель составил его из всего огня, из всей воды, и воздуха, и земли, не оставив за пределами космоса ни единой их части или силы» («Тимей»). Дальнейшее описание творения мира демиургом похоже на описание конкретного ремесленного метода. Творение мира также связано и со временем: у Плотина душа, создавая космос, вначале сама сделалась временем, а потом отдала во власть времен видимый мир.