Малибу - Бут Пат - Страница 19

— Зовут Алабамой, — повторила едва слышно Пэт.

Тут, поддаваясь ей, самое время произойти какому-нибудь землетрясению, или наводнению, или еще чему-то подобному. Она уже готова была провалиться сквозь землю в любом случае.

Алабама? Алабама! Противный «садовый гном»! Алабама, которому она дала уроки номер один и два по фотографии! Прежде она видела его лицо в газетах, но только теперь она его узнала. Что-либо исправлять было уже поздно. Она никак не могла представить, что познакомится с ним, когда он будет продираться через кусты в диких безлюдных горах.

У нее закружилась голова.

— Послушайте, я очень сожалею…

Алабама отмел ее бессвязное бормотание жестом, каким отгоняют муху.

— Ну а кто вы? — спросил он ее.

— Я — Пэт Паркер, которая к вам должна приехать и познакомиться. — Ее голос звенел от напряжения. Ей казалось, что все пропало. Секунду Алабама смотрел на нее, не двигаясь. Затем его рука с громким звуком шлепнула по бедру, он присел, и из его мощной груди послышались просто громовые раскаты смеха.

— Привет, Пэт. Все очень здорово, а то мне показалось, что я никогда не узнаю, что же в третьем уроке!

Дик Латхам проскользнул в контору отделения студии «Космос» в Нью-Йорке, словно школьник, опаздывающий на собрание. Его застенчивая улыбка убеждала всех и каждого, что он переживает за свое опоздание, за то, что он заставил всех ждать. Он пожал плечами в знак сожаления и пошел мимо кресла председательствующего, прося не обращать на него внимание и продолжать заседание. Кто-то вскочил, чтобы придвинуть ему кресло, но, встретившись с выражением глаз Латхама, плюхнулся назад. Но нет, нет, он еще никого не собирался вышвыривать на улицу. Он просто сам удобно уселся и позволил этим славным ребятам самим выбрать себе судьбу.

Однако коммерческий директор, временно исполняющий свои обязанности в студии «Космос», потерял самообладание. Его речь, прежде гладкая и уверенная, стала сбивчивой, полной неоконченных мыслей и странных, порой загадочных недомолвок. Он вытер пот, выступивший из-под его крахмального воротничка роскошной рубашки, а в мозгу безостановочно звучали слова, услышанные им где-то в телепередаче: «Не позволяйте никому видеть, что вы потеете — это значит, что вы не владеете собой». Здесь, в главной конторе киностудии «Космос», под полным светом юпитеров коварного Джона Саладина, он потел, капли пота срывались с него, как роса в Туманных Горах.

— Как я уже говорил… многократно повторяю… многократно повторял… при смене хозяина страдает репутация… надо пройти через это, сохраняя… Я думаю, что новое руководство захочет поменять направление деятельности студии…

Он в отчаянии уставился на необъятный стол, словно матовый блеск полировки мог помочь ему разглядеть путь, как выбраться из словесного болота, куда он сам себя загнал.

«Многократно» — было тем словом, которое он вообще избегал употреблять. Сегодня же оно просто прилипло к языку и никак не хотело исчезнуть, кануть в словарное небытие. Да, почему все же многократно? И что он сам имел в виду под «новым руководством»? Он был представителем старого руководства! И за столом сидело все старое руководство. Но, очевидно, сработала мысль о том, что когда-нибудь, возможно, такое приключится, и действительно появится новое руководство. Эта же мысль витала над столом, окатывая страхом всех собравшихся.

Дик Латхам улыбнулся, откинулся назад в своем кресле, и его ухоженные, наманикюренные ногти выстучали дробь по полированной поверхности длинного стола. Он посмотрел на полотна Тициана, затем полюбовался Рембрандтом. Только после этого взглянул на искаженные страхом за свое будущее лица руководства студии «Космос». Они, поймав его улыбку, попытались улыбнуться в ответ. Боже! Как они пытались это сделать! Сколько героических усилий было затрачено на это! Напрасно. Страх перекосил их улыбающиеся губы, превратив все в какую-то гротескную гримасу. В глазах тщетно пыталась утвердиться уверенность в себе и своих силах. Это было похоже на то, как если бы палач из прихоти попытался заставить улыбнуться жертву под уже занесенным топором. Дик просто поразился: в чем душа-то их держится?! Он не спеша наклонился вперед и потянулся к чашке кофе. Нет, не так, он только подумал это сделать, а все уже было приготовлено неизвестно откуда материализовавшимся официантом. Дик с трудом убедил себя, что все происходит в действительности.

— Что это такое? — спросил Дик Латхам. Исполняющий обязанности коммерческого директора студии «Космос» перевел дух. Наконец хоть кто-то что-либо произнес. На пару секунд он мог расслабиться. Господина Латхама интересовала марка кофе.

— Он из Кенни, сэр. Из Рифтовой Долины. Так сказал мистер Кент. Вам налить?

Латхам кивнул, и напиток с бульканьем полился из серебряного кувшина в фарфоровую чашку. Сделав рукой движение, примерно обозначавшее: «Не обращайте внимание, продолжайте», он внимательно изучал руководство студии: грошового агента, бывшего юриста и, наконец, голливудского хлыща, который достался ему в наследство в качестве директора студии. Боже! Ну и фигура! Маленькии, пухленький, во рту дурно пахнущая сигара — прямо ожившая карикатура. Что за сделку он заключил с дьяволом? Что он ему отдал за славу и успех? Талант тут явно был ни при чем, умение внятно говорить — тоже.

— Итак, как мы многократно делали… что-то вроде обозрения… многократно мы будем делать это и дальше…

Неожиданно он плюхнулся в свое кресло, словно его оглушили мешком с песком, и кивнул бородатому человеку в очках, сидящему рядом. Следующий докладчик поднялся, поправил очки, прокашлялся и заговорил тонким высоким голосом. Его глаза замерли, уставившись в папку, лежащую перед ним на столе.

— Как обычно, я разделил наши проекты на те, что наверняка будут закончены, и на те, которые еще находятся в стадии подготовки и уже либо получили какой-то статус, либо чем-то привлекли наше внимание. Я не хотел бы резкого изменения существующего положения вещей… — сказал человек в очках, и в воздухе повисла пауза. Со всех сторон на Латхама смотрели выжидающие глаза; в своей деятельности миллионер занимался журналами и издательством. Что может он понимать в киноделе? И поймет ли? Заведующий производственным отделом продолжал монотонно бубнить:

— Но я хотел бы упомянуть и то, что, согласно маркетинговому тесту, положение фильма «Пожар дома» обнадеживающее. Они дают шестьдесят пять пунктов на предварительных просмотрах, а это огромный показатель. И мы надеемся на лучшее в День поминовения.

— А на скольких экранах? — неожиданно спросил Латхам. Он уже не улыбался, а его глаза сузились в щелку. Все присутствовавшие напряглись — вопрос был по существу. А новый владелец студии снова проявил небывалый интерес к отделке потолка, затем тщательно изучил свои ногти, затем успел запомнить на всю жизнь узор китайской обивки мебели.

— Тысяча, я полагаю, — наконец выдавил из себя заведующий производственным отделом совершенно подавленным голосом. — Мы планировали медленный, постепенный рост.

— Бюджет! — рявкнул Латхам.

О, Боже! Он таки добрался. Он все знал и обо всем, и обо всех!

Земля стала уходить из-под ног заведующего производством, но он сделал еще попытку оттянуть неизбежное.

— Пассив или актив?

— И то и другое! — леденящим душу тоном произнес Латхам.

— Тридцать пять на сорок, — еще выдохнул перепуганный насмерть человек.

Все было крайне плохо. Картина стоимостью в сорок миллионов долларов плюс еще пять миллионов расходов на актеров не имела права идти только на тысяче экранах. Надо было по крайней мере две тысячи кинотеатров. Да, только так. Если всего тысяча прокатных экранов — дело труба.

Собравшиеся снова задумались о своей дальнейшей карьере. Куда им податься, когда все для них кончится? Где еще найдут они такое теплое местечко? Где еще смогут так вольготно жить, любить тех, кого привыкли любить, и быть любимыми сами…

— Итак, проект «Пожар дома» сгорел, — подытожил Латхам. Все идет по-старому, «Космос» так и не избавился от привычки терять деньги.