Анабиоз - Бушмин Илья - Страница 5

Назавтра я проснулся на матраце, постеленном на полу. Часы с немым укором указывали стрелками на 12 – был полдень. Голова гудела. Тимура дома не было. Я выпил кружку воды и снова плюхнулся на матрац.

Когда мы виделись с Сергеем в последний раз? Он приходил нечасто – у него ведь были дела. Личная жизнь, новая работа. Но он приходил. В отличие от многих других.

Помещение для кратковременных свиданий в СИЗО было новеньким. Соседи по камере рассказывали, что мне повезло – «свиданку» открыли за месяц до моего появления в изоляторе. Старая не годилась никуда: это были кирпичные клетки, а с посетителями нужно было общаться через узкое окошко, в которое могла пролезть разве что голова. Сейчас в СИЗО было около 20 кабинок из прозрачного пластика. С посетителями можно было общаться лишь по телефону – трубки висели по обе стороны пластиковой перегородки. Личный физический контакт с посетителями исключался, и поэтому за спинами не ощущалась поступь конвоиров в форме. За помещением для свиданий с помощью видеокамер, которые выводили картинки в комнату с мониторами, наблюдал лишь один человек.

Пару месяцев назад Сергей приходил радостный. Я давно не видел его таким.

– Мы с Женей квартиру присмотрели, – радостно поведал он. – В новом доме. Однокомнатная, но широкая, большая, хоть в футбол играй. Тебе понравится. Выйдешь отсюда – приходи в гости.

– Это вряд ли, брат. Твоя Женя меня терпеть не может.

– Это правда, – согласился Сергей. – А я терпеть не могу ее сестру. Тупая стерва. Что с того? Каждый чем-то жертвует.

Я засмеялся. А Сергей внезапно стал серьезным.

– Только это. Сразу хочу предупредить. Ни корешей, ни бухла, понял? У нас с Женей все серьезно.

Через полчаса мне надоело валяться на матраце, и я решил вставать. На кухне отрыл то, что вызвало в теле тихий восторг. Кофе. Я включил чайник, сделал себе крепкий и сладкий напиток. Закурил у окна.

После того визита Сергея не было пару недель. Затем он появился лишь минут на пять. Показал, прижав к пластиковой поверхности текстом от себя, записку от Тимура. Сказал, что отец приболел с сердцем и собирается ложиться кардиологию на обследование. Сергей спросил, нужно ли мне что-нибудь принести. И все на этом. Потом я вспоминал, что брат выглядел бледным и почему-то старался не смотреть мне в глаза. Я списал это на неприятности у родителей. Сергей всегда принимал их близко к сердцу.

Недели две назад я видел брата в последний раз. Он выглядел возбужденным.

– Я Женьке кольцо купил.

– А мне наушники обещал.

– Нет, ты не понял. Кольцо. Я ей хочу… ну, ты понимаешь?

Я не верил своим ушам. Мой младший брат.

– Шутишь.

– Неа, – Сергей хотел казаться серьезным, но мальчишеская улыбка делала его глупым и сопливым. – Мы уже живем вместе, почему нет. Она согласится, я знаю.

– Круто.

– Ага.

– И когда собираешься?

По лицу Сергея проползла какая-то пелена, смысл которой я тогда не уловил. А должен был. Я знал этого человека всю свою жизнь. Лучше, чем всех остальных людей на планете, вместе взятых.

– Мне скоро отъехать надо… По делам. Вернусь вот, и тогда, наверное. Надеюсь, ты как раз выйдешь. Я не хочу устраивать свадьбу, на которой не будет моего брата.

– Тогда дождись меня, – сказал я. Записка от Тимура уже делала свое дело, и я знал, что мое обвинение разваливается. – Надолго я тут не задержусь. Вот увидишь.

– Договорились, – серьезно кивнул Сергей. – Обещаю. А ты обещай мне, что больше никогда здесь не окажешься.

– Слышал, что зарекаться нельзя?

– Плевать. Пообещай.

– Что на тебя нашло?

Сергей внезапно разозлился.

– Лех, я не хочу видеть, как мой брат превращается в урку. Помнишь соседа со второго подъезда? С туберкулезом, весь серый, с гнилыми зубами. Без фени двух слов связать не может. А если получается что-то связать, то ты слышишь только о зоне. Мне не нужен брат, который станет таким. Обещай.

Я вздохнул. Резон в его словах был.

– Обещаю.

– Хорошо.

Сергей успокоился так же быстро, как и распылился. И тут я наконец сообразил, что с ним что-то не так.

– Эй, – я с прищуром уставился на Сергея. – Что с тобой?

– Ты о чем?

– Ты знаешь. Что у тебя не так? Какие-то проблемы?

Сергей хотел возразить, но понял, что этот номер не пройдет.

– Есть кое-что. Я бы хотел с тобой… посоветоваться, наверное. Ты в таких делах больше смыслишь.

– В каких?

– Потом. Потом поговорим. Пока это неважно.

Это было две недели назад. Через неделю он сел на поезд. И больше его никто не видел.

Внезапно я все понял. У Сергея были неприятности. Неприятности из тех, в которых я «больше смыслю». Это было самое поганое.

Сергей куда-то влип. Полмесяца назад он куда-то влип. В результате чего он испарился.

Теперь я осознал, что вчера, рассказывая Тимуру о случившемся, попал в точку. Если бы я был рядом, Сергей бы не исчез.

Я стиснул кулаки. Я должен был разобраться во всем. Понять, что случилось. А еще – найти брата. Где-то на задворках всплыла робкая мысль, что искать, может быть, уже некого. Но я загнал ее в самый дальний угол и приказал не показывать носа.

Пока есть маленький шанс, надо верить. Всю жизнь я внушал это Сергею. Теперь пора поверить и самому.

Говорят, между братьями существует незримая связь. Я закрыл глаза и попытался почувствовать ее.

– Серега, что случилось? – пробормотал я.

Виски стучали с похмелья, а горло першило после лавины выкуренных ночью сигарет. Больше не было ничего.

4

Вечером я пришел в родительский двор. Подниматься наверх не хотелось. Были бы новости – сообщили бы. Вчера я оставил им номер Тимура и взял обещание (отец промолчал, но мать согласилась), что они позвонят, если что-либо станет известно.

Молотов и Фокин пили пиво на лавочке у клумбы в центре двора.

– Леха, е-мое! Отпустили!

– Как видите.

Оба полезли обниматься. От них разило пивом и дешевыми чипсами.

– Мусора клюнули? – довольно подмигнул Фокин.

Они оба должны были мне денег. Немного, но долг висел. Поэтому именно к ним обратился Тимур за помощью, когда нужно было обстряпать последнее дело и вытащить меня из СИЗО.

– Спасибо, что помогли. Серьезно.

– Какой базар! Своим пацанам всегда поможем! – Молотов черканул ногтем по горлу. Более практичный Фокин кашлянул:

– Так это… мы типа в расчете?

– Долга нет, вопрос закрыт.

– Ну, ништяк! Пивасик, может?

– Погоди, – возбудился Молотов. – Леха, ты ж откинулся, можно было бы и проставиться, а?

– Святое дело! – подтвердил Фокин.

– Потом. У меня сейчас денег нет.

– Фигово, – пригорюнил Молотов. – О, слушай, у нас в сервисе народ нужен. Помощник мастера. Пойдешь? Научат всему. Денег не вагон, но на хавку и пивасик хватит.

– Я подумаю. Так ты в сервисе все еще?

– А куда я пойду? – удивился Молотов. – Я ж ниче не умею, ёпте!

– Да, глупый вопрос был. А ты?

– Цех, – подал голос Фокин. – Перетяжка мебели. С пацанами вместе замутили. Малой, Шкет, Гоша Чуркин… Ну, ты понял. С ними. Объявления фигачим в интернет, диваны и кресла перетягиваем в гараже у Шкета.

– Бизнесмены. Все серьезно.

– Зря прикалываешься, – обиделся Фокин. – Мы там вкалываем как цуцики.

– Вижу, – согласился я. На часах было шесть вечера, а в урне около лавочки виднелись горлышки как минимум четырех точно таких же пивных бутылок. – Слушайте, вы про Сергея слышали?

– Брательник твой, – нахмурился Молотов. – Да, мне батя что-то говорил. Типа исчез пацан куда-то. Куда он делся, ты не в курсах? Что там вообще?

Я пристально посмотрел ему в глаза.

– Я у вас спросить хотел.

Молотов испугался.

– Явара, Лех, ты че. Какого хрена мы бы к Сергею лезли?

– Лет пять назад была история.

– Кто старое помянет! – торопливо выпалил Фокин. – Леха, тогда непонятка была, разобрались же, все чисто по-пацански. Вопросов нет, правильно? Правильно, я говорю? – я не стал отвечать, и Фокин поддакнул сам себе: – Короче, правильно. Да и вообще, в натуре, мы работаем, детство в жопе не играет, чего мы к пацану лезть будем? Ты нас за кого принимаешь, братан?