Похождения Бамбоша - Буссенар Луи Анри - Страница 55

Он мерял, критиковал, торговался, сыпал скабрезными шутками, которые заставляли краснеть дочь лавочника, воспламеняли кровь его жены и в конечном итоге вызвали улыбку у всех присутствующих.

Решено было, что это комедиант, и ему стали выказывать ту благосклонность, которую парижане издавна питают к «бритым подбородкам».

Он выбрал два костюма — один для утра, другой, более поношенный, — для визитов и прогулок. Они ему очень шли, и, клянусь, в таком одеянии Боско имел вполне презентабельный вид.

Можно сказать, он выглядел совсем как юноша из хорошей семьи, особенно после того, как сменил обувь, надел перчатки, сделал у парикмахера прическу, обзавелся безукоризненным бельем. Бывший бродяга казался таким пай-мальчиком, что торговец, заручившись его обещанием и впредь быть постоянным покупателем, сделал ему большую скидку. Ко всему прочему Боско преподнес дамам розы, а хозяину и приказчикам предложил пропустить по рюмочке.

Торговец поблагодарил и сказал:

— Вы такой славный парень, что я угощаю.

— Согласен!

Чокнулись. Потягивая винцо, Боско спросил, не может ли хозяин обеспечить его еще и чемоданом, шляпной картонкой и небольшим несессером, в котором было бы все необходимое, чтобы «привести лицо и волосы в порядок».

— Я сразу догадался! — обрадовался хозяин. — Месье — актер?

— С чего вы взяли? — отвечал Боско, не говоря ни да, ни нет.

— По всему видно: по разговору, по походке, по повадке, по манере себя держать. И вот вам теперь требуются декоративная косметика, кисточки, тампоны, заячья лапка…

— Видно, что вы очень наблюдательны, — невозмутимо объявил Боско.

— Правда? И вы еще посетите нас?

— Всенепременно и с превеликим удовольствием!

Нимало не смущаясь, Боско попросил у дам разрешения их чмокнуть, пожал руку хозяину и, расплатившись, кликнул мальчика-рассыльного.

Он велел ему взять чемодан и нести его к ближайшей стоянке экипажей. Там он нанял извозчика и приказал отвезти себя в скромную с виду гостиницу на улице Амело.

Здесь Боско, по-видимому, знали, так как портье, ни о чем не спросив, сразу же отнес его чемодан в комнату на третьем этаже. Оставшись один, он раскрыл несессер, где лежали грим и всякие приспособления для его нанесения. Затем вытащил из кармана увеличенную фотографию и поставил перед собой. И со скрупулезным тщанием и ловкостью, выдававшими некоторую его опытность в такого рода делах, он, как говорят за кулисами, «сделал себе лицо».

Особенно старательно он обработал глаза: навел красным веки, изобразил темные круги под глазами и даже языком прищелкнул от удовольствия.

— Годится! Я с первого взгляда схватил, как сделать глаза ночного гуляки!

Все так же внимательно всматриваясь в фотографию, Боско продолжал свой монолог:

— Маленькая родинка на левой скуле… Вот и она… Проведем несколько неприметных линий на висках, у меня они не такие мятые… Немного губной помады… Прекрасно! Просто потрясающе!.. Однако у меня фигура поплотнее… Ну да ничего, я это уравновешу, подчеркивая утомленный вид оригинала… А теперь, Боско, вставай и вперед!

Наш герой переоделся, сунул в карман револьвер и бумажник, спустился по лестнице и вышел на улицу. Дойдя до бульвара Бомарше, он вновь нанял экипаж и велел отвезти его на улицу Прованс, 3.

Пока они ехали, Боско, по своему обыкновению, бормотал сквозь зубы:

— Ясное дело, он отправился проматывать свои денежки в Монако. Все утренние газеты об этом трубили. Боже милостивый, а что, если что-то помешало ему уехать?! Сколько шишек упадет на башку бедолаги Боско! Но смелее вперед! Ты работаешь на своих друзей, которые вытащили тебя из грязи, где ты барахтался, старина!..

К счастью, лошадка попалась довольно резвая, до улицы Прованс домчались быстро.

Набравшись храбрости, Боско заявил консьержу, что хотел бы говорить с господином бароном де Валь-Пюизо.

— Господина барона нет дома, — отвечал ему слуга с той почтительностью, которая заставила Боско подумать: «А я неплохо устроился в шкуре этого голубчика, очевидно, что меня действительно принимают за него; маскарад удался!»

— Как вы думаете, в котором часу он появится?

— Здесь находится месье Констан, он куда лучше меня может ответить на вопрос месье.

Месье Констан — это был Черный Редис, задушевный друг проклятого де Валь-Пюизо. Он приблизился и почтительно приветствовал Боско, в ответ высокомерно кивнувшего головой.

На самом деле славный парень отнюдь не был уверен в себе и ужасно трусил, что его разоблачат. И боялся не столько за свою голову, сколько за то, что в случае, если все выйдет наружу, он ничем, абсолютно ничем не сможет быть полезен своим друзьям.

В это время Черный Редис, как образцовый слуга, докладывал Боско:

— Господин барон будет очень огорчен, что не повидался с вами, месье. Но он полагал, что месье уехали в Монако. Думается, весь Париж в этом уверен.

— Ха, весь Париж! Я натянул нос этому сборищу хамов и проходимцев, которое именует себя «весь Париж»! — ответствовал каналья Боско.

— Месье волен в своих поступках, — почтительно отвечал Черный Редис.

— Вот и хорошо. Я здесь инкогнито, а весь этот сброд, меня доконавший, думает, что я в Монако. Никому ни слова, договорились?

— Месье может на меня положиться.

— Тогда держи парочку брючных пуговиц. — Боско протянул ему два луидора. — И ты держи, мокрица.

Черный Редис и консьерж рассыпались в благодарностях. Боско продолжал:

— Игра стоит свеч.

Черный Редис закивал с понимающим видом.

— Придает ли еще месье значение этому дельцу о крошке Мими и ее воздыхателе?

Сердце Боско дало сбой и бешено заколотилось. Скосив глаза, он украдкой бросил взгляд на консьержа и уклончиво ответил:

— Быть может…

— О, вы можете верить ему, он все знает… Господин барон использует его так же, как меня…

«Да, — подумал Боско, — этот барон де Валь-Пюизо, сдается мне, порядочная сволочь, судя по тому, какие у него подручные и какие порученьица он им дает!»

— А что стало с красоткой и ее приятелем?

— О, месье не знает?..

— Не знаю.

— Бедолага Костлявый, который так ловко переодевался женщиной, погиб.

— Да вы что?! Быть того не может!

— Погиб также Соленый Клюв…

— Не знаю такого, — уверенно заявил Боско.

— Мы так его называли потому, что он любил держать под языком кристаллик соли. Да нет, месье его прекрасно знает — это Жюстен.

— Жюстен?..

Из страха все погубить, Боско прикусил язык. «К чему он клонит?» — размышлял он.

— Ну, это же лакей господина барона, который служил у мадам Франсины д'Аржан.

— Ах, незадача! Он был красавчиком, этот ваш сутенер Жюстен! Так, говоришь, его убили?

— Его самого. Он вам известен, ведь он состоял на службе у барона.

— Но потом куда-то запропал. Я думал, его списали на берег…

— Его, как и Костлявого, убил Боско…

— Кто? Боско? Это тот грязный бродяжка, надувший и полицию и судей в деле Березовых?

— Именно он! Но он приговорен! Мы знаем где его найти, с ним дело ясное… Когда твой противник Бамбош…

На этих словах консьерж кашлянул, как бы предостерегая Черного Редиса от лишней болтовни.

Тот понял намек и замолчал, опасаясь, что и так ляпнул лишнего.

Удовлетворенный результатами опыта, в восторге от того, что так хорошо сыграл свою роль, Боско удалился, провожаемый низкими поклонами слуг.

Выйдя из привратницкой, Боско намеревался направиться в сторону Шоссе д'Антен. Он думал:

«Я так хорошо влез в шкуру Малыша-Прядильщика, что эти кретины ничего не приметили. Если он еще недельку пробудет в Монако, я всех выведу на чистую воду. Остается только узнать, сумею ли я провести барона де Валь-Пюизо».

Но он и на два шага не успел отойти от дома, как его заставил обернуться шелест женской юбки.

Он услышал слова, произнесенные вполголоса Черным Редисом:

— Я уверяю вас, мадам, что господин Гастон Ларами находится здесь, в Париже.