Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Похитители бриллиантов - Буссенар Луи Анри - Страница 29


29
Изменить размер шрифта:

Наконец, весь в мыле, тяжело дыша, с широко раздувающимися ноздрями, с ужасом в глазах. Конь вернулся на середину поляны, стал бить копытом и затем, совершенно обезумев, понесся прямо на частокол.

С каждым его скачком мучения Александра усиливались. Все его тело было так туго перевязано лианами, что мышцы, казалось, вот-вот лопнут. Кровавый туман застилал ему глаза, в ушах шумело, в горле пересохло, не хватало воздуха в легких.

Вдруг Александр услышал треск и обо что-то больно ударился, а бешеная скачка сделалась еще более бешеной.

Конь очертя голову бросился в крааль. Частокол подался, как если бы в него попала бомба, и теперь бедное животное, вконец замученное колючками, неслось куда глаза глядят.

Александр понял, что это будет продолжаться до тех пор, покуда конь не свалится замертво.

13

Мрачное возвращение. — Мучительное ожидание. — Ночной праздник. — Веселье в краале. — Стрелы и яд бушменов. — Нгуа — яд смертельный. — Туземная музыка. — Гурра и жум жум, рабукены и ромельпо. — Пляска. — Человек, который так хорошо танцует, должен драться еще лучше. — Воины напали на след. — Страшное возмездие. — «Но где белый вождь?» — «Кто меня любит, за мной!»

Альбер де Вильрож решил немедленно пуститься по следам той лошади, которая, как ему казалось, несла двойной груз. Многочисленные невзгоды и приключения сделали Альбера смельчаком. В пампасах Аргентины он прошел суровую школу гаучосов, он поддерживал тесные отношения с последними траперами Дальнего Запада и с охотниками Мексиканской Соньоры, он прекрасно знал пустыню. Так что без долгих размышлений он решил оставить преподобного его пастве вместе с мастером Вилем, а самому пуститься с Жозефом на розыски Александра и его похитителей. В нескольких словах он посвятил в свои намерения проводника Зугу, но тот советовал подождать.

Подождать, когда друг, находящийся в лапах бандитов, быть может, в отчаянии зовет его на помощь! Подождать! Одно это слово заставило пылкого молодого человека подскочить. Несмотря на все свое внешнее спокойствие, он был смертельно бледен и весь трясся нервной дрожью.

— Поверь мне, белый вождь, — почтительно настаивал Зуга. — Сегодня ты уедешь один, а завтра с тобой пойдут бушмены. Ты увидишь, что такое благодарность черных людей.

— Но почему не сегодня?

— Потому что сегодня в краале будет праздник. И наконец, скоро ночь, все равно никакие поиски невозможны. Но время не будет потеряно. У тех, кто похитил белого, лошади долго бегать не смогут, они скоро устанут. А бушмены быстро их догонят. Потому что бушмен бегает быстрей любого коня. Я тоже пойду с тобой, потому что тот белый — друг черных людей.

Альбер признал правильность этих доводов и последовал за охотниками, которые, неся богатую добычу, возвращались в крааль шумной гурьбой.

У забора стояла улыбающаяся, счастливая женщина с ребенком за спиной, видимо пришедшая сюда затем, чтобы первой приветствовать возвращающихся. С невыразимой нежностью смотрела она на своего ребенка, время от времени переводя взгляд своих черных глаз на обоих европейцев и Зугу.

Альбер узнал ее: это была мать того мальчика, которого укусила пикаколу. А она заметила бледность обоих каталонцев и то, что с ними нет их третьего товарища.

— Где белый? — воскликнула она с тревогой в голосе.

Подбежал ее муж.

— Жена! — сказал он. — Белого похитили. Приготовь стрелы. Приготовь яд. Я отправлюсь искать белого. Тот, кто поднял руку на великого вождя, умрет. Ступай!

— Хорошо! — ответила женщина и пустилась бегом.

— Слыхал? — торжествующе спросил Зуга. — Белый вождь будет освобожден. Его враги завтра умрут. Так сказал бушмен.

Альбер, снедаемый мучительной тревогой, уединился в хижине, которую бушмены наскоро построили для европейцев, а Жозеф отправился на поиски преподобного и мастера Виля. Он с возмущением рассказал им, каким несчастьем закончилась охота, и стал строить планы мести один страшней другого.

Лжемиссионер и полицейский взволновались, на что у каждого была своя причина. Но Жозеф был им признателен за интерес, который они проявили к этому делу. Он не мог предположить, что в миссионере заговорила алчность; он не знал, что его преподобие готов перевернуть небо и землю, лишь бы найти Александра, потому что в его глазах и в глазах его сообщников Александр олицетворял тайну фантастического богатства. А полицейский считал, что у него похитили преступника, которого он мечтал изловить. Мастер Виль стал твердить, что надо без промедления вернуться на английскую территорию за подкреплением и пройти по всей провинции с огнем и мечом.

— Во всяком случае, рассчитывайте на меня, — сказал миссионер. — Я, правда, человек мирный и всякая мысль о пролитии крови мне претит, но я приму участие в ваших поисках, хотя бы мне пришлось поплатиться жизнью.

— А что касается меня, — заявил мастер Виль, — то хотя одна рука у меня еще не совсем действует, зато другая, слава богу, достаточно крепка. И ноги крепкие. Да и голова на плечах. Я с вами в любую минуту.

Жозеф был тронут таким сердечным участием:

— Значит, друзья, выходим завтра утром. Карай! Скорей бы прошла ночь! Мне не терпится повидать этих мерзавцев вблизи. Уж я для них что-нибудь придумаю — какую-нибудь невиданную пытку. Они мне ответят за бедного месье Александра!

Тем временем начались приготовления к ночному пиршеству. Всюду пылали огромные жаровни, из рук в руки передавались плетенки с пивом. Негры пили, как слоны; они плясали, точно их всех покусали тарантулы.

В другое время Альбер не без любопытства и даже не без удовольствия посмотрел бы эти бурные развлечения, но сегодня ему было не до того. Он покинул свою хижину, пошел бродить по краалю и оказался перед жалкой лачугой, в которой жена бушмена готовила яд и стрелы.

И в Африке и в Австралии туземцы обычно держат в строгой тайне все, что относится к изготовлению этих грозных орудий самозащиты, и упорно отказываются посвящать белых в способы изготовления ядов.

Наполовину от нечего делать, наполовину подталкиваемый любопытством, молодой человек вошел. Женщина не считала нужным скрывать что бы то ни было от друга ее благодетеля и продолжала свою страшную работу.

Небольшой лук из дерева твердой породы, длиной не больше метра, она смазала жиром и поставила новую тетиву из лосевых жил. Затем она вынула стрелы, хранившиеся в колчане из леопардовой шкуры, аккуратно разложила их на земле и тщательно осмотрела. Они были сделаны из простого тростника, но очень искусно: для этих простодушных работниц изготовление хороших стрел — дело чести. Здешние стрелы далеко не имеют такой необычайной длины, как стрелы южноамериканских индейцев, достигающие чуть ли не двух метров в длину. Бушменская стрела короче в четыре раза. Но как они сделаны, как остроумно подогнаны все части, из которых приготовляется это смертоносное оружие! Наконечник длиной в шесть-семь сантиметров представляет собой круглую кость с зазубринами. Он вставляется в полый конец тростника, но не слишком плотно. Когда стрела попадает в живую цель, тростник можно легко выдернуть, а наконечник остается на месте. Сбоку у него небольшой железный и очень острый крючок, который не позволяет его выдернуть. Крючок и зазубрины смазаны ядом.

Бушменка взяла стоявший в углу большой сосуд из необожженной глины и осторожно извлекла из него штук тридцать гусениц, по-местному называемых «нгуа». Она раздавила их на куске тыквенной скорлупы, отложила внутренности, а кожицу выбросила. Из этих внутренностей женщина скатала мягкий зеленоватый шарик, смазала им все стрелы одну за другой — костяные наконечники и железные крючки — и затем аккуратно все уложила в колчан.

Наконец она закончила работу.

Альбер уже слыхал о страшном действии этого яда и все же относился к нему скептически.

— Если это все, — пробормотал он про себя, — на что они рассчитывают, чтобы освободить бедного Александра, то уж лучше я положусь на мой верный карабин.