Под барабанный бой - Буссенар Луи Анри - Страница 6

В состав итальянской армии входили шесть дивизий общей численностью пятьдесят пять тысяч пятьсот солдат под командованием короля, подчинявшегося приказам Наполеона III. В армии было четыре тысячи двести лошадей и девяносто пушек[41].

Войска союзников пересекли Тичино[42], отделявшую Пьемонт от Ломбардии, и укрепились на участке между реками Сезией и По. Линия огня проходила от Версея до Ломело, а основные резервы сконцентрировались на направлении Албанезе — Мортара — Гарлазе — Павия — Виккарецца.

Австрийский главнокомандующий Джиулай[43] был уверен, что обеспечил империи победу. Ожидая атаки слева, он усиленно укреплял левый фланг. Битва при Палестро оказалась для него страшным потрясением. В то время как фельдмаршал полагал, что французы находятся на юго-западе, в двадцати лье от его солдат, стотысячная франко-итальянская армия обрушила свой удар на правый фланг австрийцев.

С помощью быстрого и точного выдвижения флангов французы окружили войско Джиулая и отрезали ему путь к отступлению. Фельдмаршал, оспаривавший у Наполеона III пальму первенства в военном искусстве, не успел опомниться. Его армия не смогла оказать достойного сопротивления и почти без боя отдала территорию около шестидесяти квадратных километров. Император Франции не скрывал, что этот дерзкий и эффективный маневр ему подсказал генерал Жомини[44], консультировавший монарха перед походом в Италию.

Однако возвратимся к нашему бесстрашному герою, среди ночи пробиравшемуся на ферму Сан-Пьетро, чтобы отыскать следы жестокого и загадочного убийства. Звезды светили ярко, и солдат мог легко ориентироваться на местности. Через дыру в заборе он проник во двор.

Повсюду на земле лежали трупы, их белые мундиры отсвечивали в темноте. Франкура передернуло. Днем в пылу сражения он убивал не задумываясь: перед ним были враги, жаждавшие его крови. Но ночью место, где проходил бой, выглядело жутко, и при виде неподвижных тел скорбь закрадывалась в сердце.

Пожар уничтожил хозяйственные постройки и только чуть затронул большой жилой дом с толстыми каменными стенами.

Войдя в просторную прихожую, молодой человек остановился, передвигаться в темноте было трудно. Он достал спички и зажег свечу. Кругом царил беспорядок: опрокинутая мебель, разбитые окна, на стенах — следы пуль и снарядов. Бесшумно ступая, Франкур перешел в следующую комнату.

— Это здесь! Вот колыбелька, а вон охапка соломы, которую я бросил!

Подняв свечу повыше, зуав внимательно осмотрел пол.

— Вот так так! А где же трупы? Я собственными глазами видел убитых мужчину и женщину. Они лежали здесь бок о бок, а теперь исчезли… Если бы не следы крови, можно было подумать, что их в доме никогда не было. Кто же убрал тела, неужели убийца? Каков хитрец! Надо поискать еще… О, дьявол!

Прямо над местом, где раньше лежал труп мужчины, в почерневшую деревянную панель в метре от пола был воткнут кинжал. Поднеся свечу, капрал увидел, что оружие до рукоятки покрыто высохшей кровью.

Этот кинжал напоминал тот, что торчал из груди убитого… Существуют вещи, которые видишь долю секунды, а запоминаешь на всю жизнь. Очевидно, с крестником короля была связана какая-то тайна…

Внезапно Франкур почувствовал дуновение воздуха, как от приоткрывшейся двери, а вслед за тем услышал осторожные шаги в соседней комнате и потушил свечу. Спрятавшись за перевернутым буфетом, капрал стал ждать.

В комнату вошли. Глаза молодого человека понемногу привыкли к темноте, и он различил фигуру в черном одеянии с капюшоном, напоминающем монашескую рясу. «Привидение, — подумал зуав. — Как есть призрак».

Вошедший замер. Что-то блеснуло в складках его плаща. Вдруг притаившийся зуав услышал ритмичные всплески, сопровождавшиеся скрипом, как будто кто-то работал веслами. Франкур вспомнил, что у подножья стены фермерского дома протекает канал, довольно широкий, по которому можно добраться до Палестро.

Внезапно, со свистом рассекая воздух, взметнулась шпага и привидение застыло в боевой стойке. Из-под капюшона послышался сухой резкий голос.

— Wer ist da?[45] — прозвучал по-немецки.

В противоположном конце комнаты появился другой призрак, который, смело подставив грудь под острие шпаги, ответил вполголоса по-итальянски:

— II terze![46]

— Почему ты говоришь по-итальянски? — прервал вошедшего первый, — тебя могут услышать и понять.

— А почему ты спрашиваешь по-немецки? Здесь все его знают.

— Хорошо, говори по-французски.

Франкур, все более изумляясь, подумал: «Так-то лучше, хотя я прекрасно понимаю итальянский».

— Который час? — тот, что был при шпаге.

— Полночь.

— Где мы?

— На пороге большой комнаты.

— Что нужно, чтобы войти?

— Освободить место перед клинком.

Шпага опустилась, и привидение протянуло левую руку, одновременно прошептав несколько слов, смысл которых был непонятен зуаву. Два капюшона приблизились друг к другу, наклонив головы, затем одновременно выпрямились. Наконец один призрак склонился перед другим.

«Что ж, знакомство состоялось, — размышлял капрал. — будет продолжение?»

Плеск весел затих, и в дверях появился новый черный силуэт. Навстречу ему вновь взвилась шпага, и все тот же голос спросил:

— Ты говоришь по-французски?

За третьим последовал четвертый, потом пятый, шестой и, наконец, седьмой призрак. Все отвечали быстро, затем каждый брал из рук первого веревку в том же порядке, как входил.

Затаив дыхание, капрал смотрел во все глаза. Человек со шпагой достал из-под плаща маленький потайной фонарь и осветил пространство. Зуав увидел, что капюшоны, закрывавшие лица незнакомцев до подбородка, имели прорези для глаз. Первый подошел к деревянной панели, из которой торчал кинжал, и надавил на скрытый механизм. Тяжелая дверь бесшумно отодвинулась. Человек с фонарем шагнул в открывшийся проход, за ним последовали остальные.

С момента, когда зуав появился на ферме, прошло полчаса. Здравый смысл подсказывал, что пора уходить. Но в сознании каждого француза живет маленький Гаврош[47], таинственность и загадочность разжигают его любопытство и толкают на безрассудные поступки. Франкур поправил свой клинковый штык и прислушался. В доме было тихо. «Не будь я „шакалом“, если не узнаю, в чем тут дело! — подумал он. — В этом ночном спектакле я оказался зрителем, но может быть, стану актером?»

Так же, как предводитель призраков, зуав нажал на деревянную панель, и она мягко отодвинулась. Нащупав ступени, молодой человек стал медленно спускаться в подземелье, откуда веяло холодом и сыростью.

ГЛАВА 4

Что призраки понимали под словом «работать». — Ненависть к Франции. — Тайное немецкое общество. — «Смерть НаполеонуIIIи Виктору-Эммануилу!» — Монархи[48],пользовавшиеся популярностью. — Заговор раскрыт. — Один против семерых. — Дуэль. — Отличная защита. — Провал. — Франкур окружен кинжалами. — В полной темноте, в полном неведении.

Франкур осторожно пробирался в темноте, придерживая рукоятку клинкового штыка, чтобы не задеть стену и не наделать шуму. Решив не подходить слишком близко, он спрятался в углублении стены, откуда мог наблюдать происходящее, не рискуя быть обнаруженным.

Призраки расположились перед чем-то вроде алтаря, на котором горели поставленные в ряд семь свечей. Под сводчатым потолком подземелья голоса звучали отчетливо, было слышно каждое слово.