Ледяной ад - Буссенар Луи Анри - Страница 19

Всех занимало здесь золото и только золото.

Теперь, чтобы читатель мог понять все этапы нашего рассказа, нужно объяснить организацию золотопромышленности, введенную почти с первого же года открытия золота в Клондайке.

Золотоносные участки, или, как говорят там, северозападная территория Канады, разделены на четыре округа, получившие название от главных рек, протекающих здесь. Это округа: Юкон, Клондайк, Индиан-Ривер и Стеварт-Ривер. В долинах рек и речек, текущих здесь, и встречается золото в виде россыпей и самородков. Каждый рудокоп, прибывший сюда, имеет право за семьдесят пять франков на участок, в каждом округе, и может взять таких участков только четыре за всю свою жизнь. Зато ему предоставлено право перекупать сколько угодно участков у других. Получив это право, охотник за золотом выбирает свободное место для своей работы, руководствуясь своим опытом, раскопками, предварительным промыванием земли. Когда это сделано, появляется правительственный землемер и определяет границы для эксплуатации. Участки, перпендикулярные реке, имеют обыкновенно с каждой стороны 38 сажен, если они лежат на плоскогорье; 38 – в долине и 150-на склоне; напротив, если они лежат по реке и занимают берега ее, то 38 сажен с каждой стороны. После этого золотоискатель получает документ, устанавливающий его права и определяющий обязанности. Он имеет исключительное право производить разработку золота на своем участке, построить там дом, пользоваться продуктами своего производства и может бесплатно пользоваться водою, конечно, протекающей через указанный участок, чтобы промывать землю. На самую же землю концессия не дает никаких прав и уничтожается, как только участок перестает постоянно и добросовестно разрабатываться.

Из всего этого видно, что быть свободным золотоискателем стоит недешево, принимая во внимание дороговизну жизни в Клондайке. Поэтому для свободной добычи золота сюда едут люди с капиталом. Но часто, после тщетных попыток найти богатое месторождение благородного металла, все припасенные раньше деньги исчезают, и тогда неудачник-золотоискатель становится носильщиком, поваром, работником, землекопом, словом, работает на других, пополняя пролетариат, впрочем, совершенно безобидный, так как здесь закон не шутит; кроме того, существует суд Линча, выносящий иногда ужасные приговоры, воспоминание о которых врезается в каждую клеточку мозга.

Однако довольно предисловий. Возвратимся к своему рассказу.

Дюшато и его дочь, грациозная Жанна, Марта Грандье, Леон Фортен, Поль Редон и Жан Грандье – все шестеро сделались свободными золотоискателями, так как Канадский закон дает мужчинам и женщинам одинаковые права на владение участками; затруднение представлял только возраст Жана Грандье, которому было всего 16 лет, тогда как по закону свободному искателю золота должно быть не менее 18. Но когда все шестеро представились правительственному агенту, чтобы сделать свои заявления, последний при виде высокого роста, широкой груди, высоких плеч и пробивающихся усов Жана Грандье далек был от мысли, что перед ним подросток шестнадцати лет, и великодушно дал ему все восемнадцать, на что польщенный Жан, конечно, не возражал, и наши друзья получили право взять по четыре концессии, или двадцать четыре участка, для эксплуатации. Ради предосторожности они выбрали по одному участку в каждом округе.

Когда все формальности были соблюдены, они покинули Доусон-Сити и готовы были испытать свои первые номера грандиозной лотереи, доведшей уже до помрачения ума двадцать тысяч больных золотой лихорадкой, собравшихся со всех концов света.

Дорога к этому Эльдорадо была ужасная. Грязь стояла по колено, а тут еще целые стаи москитов, укус которых может довести непривычного человека до бешенства. Можно себе вообразить, каково было при таких условиях тащить поклажу! К счастью, средства наших друзей позволяли нанять для багажа повозки, хотя цена на них стояла чудовищная: за провоз 1 фунта note 5 багажа на расстояние 20 км брали 20 су, на 50 км – 50 су и так далее. Бедняки еле тащились, согнув спину, как бурлаки.

Но золото, притягивавшее всех подобно магниту, заставляло забывать про все эти неудобства: люди свыкались и с дороговизной, и с москитами, и с усталостью, только бы найти золото!

Как ни странно, лето здесь – мертвый сезон. Работают только от шести до восьми недель, и единственно те, кто с ноября по конец апреля рыли шурфы (рамы) и извлекали из них золотоносный песок. Этот песок, сложенный в кучи, называемый «dumps», содержит золото во множестве. Приемы извлечения металла самые примитивные, так как рудокопы используют простые приспособления. Они называются по-английски sluice и roker.

Sluice-box (шлюзный ящик) представляет собой деревянную трубу, открытую с обоих концов, в форме корыта. Дно ее устлано шерстяным ковром с продольными перекладинами. Несколько таких ящиков ставят один на другой и наклоняют на тридцать градусов посредством подставок. Сюда и кладут золотосодержащую землю, направляя на нее сильную струю воды, искусственно отведенную из соседнего ручья. Вода увлекает глину и камни по деревянным желобам, а золото вследствие своей тяжести падает между желобами и остается на шерстяной ткани.

Когда рудокоп находит, что намыл достаточно, он очищает шерсть жесткой щеткой, потом продолжает промывку.

Что касается roker'а (качалки), то это – колыбель, составленная из железных сит, прикрепленных к качающейся раме. Рудокоп кладет в сито столько земли, сколько может уместиться, потом одной рукой с помощью широкого ковша льет воду, а другой рукой действует, как бы качая колыбель. Вода отделяет примеси и увлекает золото, проходящее через сито и падающее на платформу, покрытую шерстяным покрывалом.

Вот и все! И такие несовершенные приспособления дают сказочные сборы – так много в Клондайке золота!

Но необходимо трудиться всю зиму, чтобы добраться до промывки. Поэтому новоприбывшие, думавшие собирать золото наподобие картофеля, смущенно посматривали друг на друга и, печальные, возвращались в Доусон. Им нечего было делать пока, так как летом рыть ямы невозможно: земля рыхлая, ямы обваливаются, нужно дожидаться, пока почва замерзнет.

Можно понять, какое отчаяние распространяется тогда. среди несчастных, если у них не хватит средств до окончания зимы!

Но наши друзья, даже Редон, стойко переносили это препятствие, и хотели уже возвращаться в Доусон-Сити, когда Марте пришла в голову новая мысль:

– Так как мы имеем участок по соседству, то должны познакомиться с ним! – предложила она.

– Грязь не пугает вас, мадемуазель? – сказал Редон, с важностью шлепая по колена в грязи.

Девушка только беззаботно улыбнулась, проговорив:

– Ба! Немного больше, немного меньше, не все ли равно? Как вы думаете, Жанна?

– О, я всегда готова!

– Тогда идем! Не правда ли, господа? Впрочем, это концессия моя, и я предчувствую, что наше путешествие будет не бесполезным.

И вот они снова пустились в путь и шли более полусуток, совершенно выбившись из сил. С помощью плана нашли свой участок на скате холма. Благодаря этой покатости вода здесь медленно сбегала и потому можно было двигаться по сухому.

Наши друзья разбили палатки и поспешили прежде всего приготовить обед, уже в пятый раз за этот день, ибо отсутствием аппетита здесь никто не страдал. Впрочем, собственно говоря, это был скорее ужин, так как было уже одиннадцать часов ночи, но солнце еще не зашло. Наконец, за полчаса до полуночи оно скрылось, и наши золотоискатели, отложив до следующего дня свои дела, легли спать. Но уже в половине четвертого утра все были на ногах. Солнце, поднявшееся целыми двумя часами раньше, стояло уже высоко и сильно пригревало.

Люди, успевшие здесь получить участки, уже давно были за работой,– довольные, что день продолжается без малого круглые сутки и можно работать целый день, и работали точно негры-невольники или каторжники, до истощения сил, до полнейшего изнурения.