Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Буссенар Луи Анри - Ледяной ад Ледяной ад

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ледяной ад - Буссенар Луи Анри - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

Должно быть, старик услыхал легкий шум, потому что встал и взял спичку, найденную потом в его руке.

Тогда воры ворвались в его комнату, схватили его, задушили и бросили на ковер, сами же кинулись к денежному сундуку. Зная наверняка, что лом им не поможет, они пробили металлическую стенку при помощи целого набора различных инструментов, а сделав одно отверстие, принялись за второе. Мало-помалу, менее чем за два часа, они проделали в двери круглое отверстие на уровне замка. Однако им не удалось сломать его; тогда один из них запустил руку и вытащил пачку в пятьдесят тысяч франков, находившуюся сверху. Удовольствовались ли они такой добычей или услыхали какой-то подозрительный шум вблизи, неизвестно. Ясно одно: они не смогли или не успели проделать отверстие с другой стороны денежного сундука.

Поднявшись в свою квартиру, они переменили одежду и покинули помещение в три часа утра.

Служанка ничего не слыхала. В шесть часов она постучалась к хозяину, дверь комнаты которого была по обыкновению наглухо закрыта. В восемь часов она опять подошла к двери, испугалась, спустилась к привратнику и попросила его привести полицейского.

Убийство было обнаружено, а вместе с тем и кража. Не знали, кого подозревать. Только Тоби догадывался об истине. Он мог добыть от французских агентов некоторые разъяснения, видел улики и сказал Редону:

– Это – английская работа! Ваши французские бандиты не имеют таких совершенных инструментов.

– Очень возможно, Тоби,– с важностью отвечал журналист,– впрочем, у меня нет национального самолюбия!

Английский агент при помощи своего товарища начал розыски, но они ни к чему не привели.

Пришлось сделать заключение, что убийцы покинули Францию, увезя с собою и пятьдесят тысяч франков, предмет их преступных вожделений. Кроме того, агент заявил журналисту и его друзьям:

– Я уверен, что вас сбили с толку деятели «Красной звезды». Думаю даже, что эти два злодея уехали, как и предупреждали, в Клондайк – ловить в мутной воде миллионы. В их руках был основной капитал, необходимый для начала предприятия – пятьдесят тысяч франков, добытых преступлением!

– Но тогда их было бы легко арестовать в Гавре или Ливерпуле, на пути в Америку?..

– Они слишком хитры, чтобы сесть на французский или английский пакетбот. Я думаю, они уже достигли границы, бельгийской или германской, и продолжают путь в Антверпен или Бремен. Ах, если б я мог быть одновременно в двух-трех местах!

– Ну, поезжайте сами в Бремен, а своего товарища отправьте в Антверпен.

– Я не смел просить вас об этом! – сказал агент, глаза которого заблестели.– Ведь мне приказано оберегать вас.

– Благодарю, мой Тоби, я теперь сам себя могу охранить и защитить. Не бойтесь ничего и посылайте каждый день известия!

Когда оба агента уехали, Редон вернулся в Версаль и подоспел как раз к освобождению Леона Фортена. Несчастный пленник, которого содержали до тех пор в большой строгости, очутился на свободе, ничего не понимая, как и в день своего ареста.

Его выпустили из заключения, как и арестовали, без всяких разъяснений. Он сначала не узнал своего верного друга Редона, с его бородой, бледностью и остатком лихорадочного блеска в глазах.

По дороге в Мезон-Лафит Редон рассказал вкратце своему другу все, что произошло, скромно приписав себе только незначительную долю хлопот по его освобождению.

Когда они пришли домой, Леон открыл дверь, влетел в комнату вихрем и, увидев мать, протянул к ней руки, говоря сквозь слезы:

– Мама!.. Бедная моя мама!

Старушка обняла его, едва сумев проронить слабым голосом:

– Мальчик мой, дорогой… наконец-то… мы не жили… разлученные с тобою… несчастный… обвиненный в таком преступлении!.. О, эти судьи!.. Тебя, саму доброту, честность… тебя подозревать!..

Он вырвался из объятий матери и кинулся на грудь к отцу, бледному, почти бездыханному, не произнесшему ни слова, а только плакавшему как ребенок.

Только после этого Леон и его друг заметили двух молодых людей, поднявшихся им навстречу. Это были прекрасная девушка в глубоком трауре, растроганная и не пытавшаяся сдерживать слез, и ее брат.

В то время, как Поль Редон пожимал руки стариков, знавших, какое участие он принимал в освобождении их сына и не находивших нужных слов, чтобы отблагодарить, Леон с восхищением вскричал:

– Мадемуазель Грандье! Вы здесь! О, да благословит вас Бог за это!

– Милостивый государь,– сказала та с достоинством,– роковая судьба соединила ваши страдания с нашими. У этих страданий – один источник и потому мы с братом жаждали первыми, после ваших родителей, засвидетельствовать вам свое уважение!

Растроганный, забывший все пытки заключения, все оскорбления толпы, Леон горячо пожал протянутые руки молодой девушки и ее брата.

– А что у вас нового, мадам Фортен? – спросил Редон.

– Плохие новости, на нас все показывают пальцем, так что на улицу нельзя выйти. Потом бедный наш Леон потерял свою должность в Сорбонне. Вот письмо, извещающее об этом!

– Ах,– с горечью сказал Леон,– даже судебная ошибка не проходит даром! Теперь я без должности, имею массу врагов. Что делать, Боже мой, что делать?

– Покинуть отечество,– посоветовал Редон,– устроиться за границей и отплатить презрением за презрение!

– Но я беден, а мои родители тоже не имеют средств!

– Это очень легко устроить! – возразил журналист.– Ну-с, папа Фортен, сколько вам нужно в год, чтобы прожить прилично?

– Я не знаю, право! – робко заявил тот.

– Ну, вот: у меня есть на берегу моря, в моей дорогой Бретани (я ведь бретонец) прелестный домик, с садом. Вы поселитесь в нем и будете там выращивать овощи… жизнь там дешевая… довольно ста франков в месяц.

– Но, дорогой Поль…– прервал Леон.

– Что ты хочешь от своего дорогого Поля? Я твой компаньон, не так ли? Мы учредим, если ты хочешь, общество. Я внесу капитал, ты – свой ум и свои технические познания, материальная жизнь твоих родителей обеспечена частью капитала.

– Я перестаю понимать!

– Изволь, объясню: тебе нужно пятьдесят тысяч франков, чтобы сделать карьеру в Клондайке, но не так, как «Красной звезде», конечно. Я тебе даю эту сумму, так как уверен, что заработаю на ней пятьдесят миллионов! Значит, я сделаю выгодное дело! Впрочем, мы отправимся вместе в Клондайк, так как жизнь здесь невесела.

– Итак, решено, мы едем наживать капиталы?

– Чем раньше, тем лучше, и я думаю, что с помощью твоей выдумки миллионы быстро потекут в наши руки. Вероятно, там мы встретим и злодеев, которые под маркой «Красной звезды» совершили столько преступлений, принесли столько горя. Я очень бы не прочь отплатить им той же монетой и испробовать на них месть краснокожего.

Брат Марты поднялся при этих словах и, дрожа от гнева, произнес:

– Господа, они убили моего отца, возьмите меня с собою, чтобы отомстить за него!

– Хорошо, мой молодой друг! – с горячностью отвечал журналист.– Сколько вам лет?

– Шестнадцать, но, клянусь, я по храбрости не уступлю взрослому!

– В 1870 году многие юноши ваших лет были неустрашимыми солдатами. Вы идете с нами!

– Благодарю, вы не раскаетесь. Что касается сестры, то…

– Она не покинет тебя, друг мой! – прервала молодая девушка, вставая в свою очередь.

– Как, мадемуазель!? – вскричал Леон.– Вы решитесь подвергнуть себя пыткам ледяного ада, лишениям, холоду, ужасному, мертвящему холоду?!..

– Наш покойный отец завещал отомстить убийцам, и я буду везде преследовать их. Я не боюсь ледяного ада, не побоюсь, если нужно, и Сахары, я перенесу самые страшные страдания, даже самую смерть, без колебания, без сожаления, без жалоб!

Все это было сказано спокойно, с холодной решимостью человека, не желающего раздумывать.

Чувствовалось, что под нежной кожей девушки кипит горячая кровь, а в сердце ее – отвага героя. Оба друга почтительно склонились, не в силах устоять перед такой энергией.

Тогда молодая девушка продолжала: