Без гроша в кармане - Буссенар Луи Анри - Страница 8

— Да! Он один стоит целого войска.

— Итак, вы решили во что бы то ни стало отправиться в Нью-Ойл-Сити?

— Во что бы то ни стало.

— Помните, что я предупреждал вас — для разбойников нет ничего святого.

— Да… да… Прощайте!

Она вышла и отправилась разыскивать Бессребреника.

По железной дороге они доехали до Фокс-Хилла. Там их ждал кабриолет, запряженный рысаком. Кучер поздоровался с миссис Клавдией, которая ответила ему крепким рукопожатием и представила своему спутнику:

— Мистер Гаррисон, главный инженер Нью-Ойл-Сити… Мистер Бессребреник, мой компаньон.

— Ваш компаньон? — недовольно переспросил мистер Гаррисон.

— Да, — серьезно подтвердил Бессребреник.

— И вы не боитесь, миссис Клавдия, очутиться среди сброда, разоряющего город?

— Отправляюсь туда немедленно!

— Очень рискуете!

— Я привыкла рисковать.

— В таком случае потрудитесь сесть со мной в кабриолет.

— Нет! Кабриолет и лошади мои… Дайте вожжи, я сама буду править… Мистер Бессребреник, садитесь возле.

— С удовольствием, — отвечал джентльмен, исполняя желание миссис Клавдии.

— А я? — обиделся инженер.

— На задней скамейке. Мистер Бессребреник как мой компаньон — ваш хозяин… Вы на службе у него…

Она прищелкнула языком, ослабила вожжи, и рысак помчался как стрела мимо обескураженных Пифа, Пафа и Снеговика.

Требовалось много ловкости от грациозной хозяйки, чтобы проехать по сквернейшей дороге от станции до нефтяных колодцев. Так называемая дорога шла по лесистым холмам, где на месте недавно вырубленного леса были оставлены пни. Можно себе представить, какую гимнастику вынуждены были проделывать лошадь и экипаж!

Целых три часа мчались они по адскому пути. Только американские рысаки, у которых природная скорость и выносливость увеличены специальной выучкой, способны выдержать такой переезд.

Среди аллей показалась одинокая избушка и возле нее обширный сарай. Две оседланные лошади стояли, привязанные к столбу. При звуке колес человек в костюме ковбоя вышел из избушки и остановился. Миссис Клавдия придержала лошадь, узнав одного из начальников мастерских.

— Что значит этот странный наряд, Боб? — спросила она.

— Здравствуйте, миссис Остин.

— Здравствуйте!

— Я надел этот костюм, чтобы затесаться в толпу добрых малых, забавляющихся там.

— А! Продолжают забавляться?

— Больше, чем прежде… Вот вам доказательство… Видите дым? Вероятно, зажгли вагон-цистерну с нефтью.

Миссис Клавдия слегка побледнела и закусила губы. Боб прибавил:

— Я приготовил лошадь для инженера; ему, может быть, надоело сидеть сложа руки позади вас и этого господина… Гаррисон, вот ваша лошадь.

Инженер, сойдя с кабриолета, спросил:

— Что нового с утра?

— Кажется, заставляют плясать жителей Нью-Ойл-Сити.

— Кто?

— Ковбои. Они составили оркестр. Совсем особенный оркестр, увидите.

Снова пустились в дорогу и скакали еще часа два. Когда въехали на вершину холма, откуда открывался вид на нефтяные колодцы, мастерские и город, расположенный на возвышенности, миссис Клавдия не могла сдержать гнева. Три вагона, стоявших на рельсах узкоколейки, пылали, окутанные тяжелым черным облаком. Люди, окружавшие вагоны и казавшиеся издали такими маленькими, прыгали вокруг, стреляя из револьверов.

Город, многолюдный, уже красиво обстроившийся, был полон несказанного смятения: крики, пальба, нечеловеческий вой.

В воздухе стоял отвратительный запах, от которого тошнило и голова кружилась.

— Это улетучиваются мои миллионы, — сказала миссис Клавдия со смесью иронии и отчаяния.

— Я их верну вам, а если не верну, то найду для вас другие, — совершенно беспечно заметил джентльмен. — Но знаете, милая королева, в ваших владениях прелестно… Это город!.. Настоящий город…

— Недолго ему предстоит просуществовать в руках этих дикарей… Я и теперь удивляюсь, как еще кое-что уцелело.

Уже привыкнув к манере янки выражаться хвастливо, Бессребреник ожидал встретить вместо роскошно устроенного города поселение. К своему великому изумлению, он увидал настоящие дома вдоль настоящих улиц, пересекавшихся под прямыми углами, как принято у американцев. Мостовой, впрочем, на этих улицах не было, и проезжавшие по ним тяжело нагруженные возы оставляли глубокие колеи. Среди построек попадалось много наскоро сколоченных бараков, даже изодранных палаток, где ютились туземные рабочие; но большинство домов и магазинов были кирпичные, с крепкими ставнями, впрочем, продырявленными, как решето,

— пограничный житель берется за револьвер при каждом удобном случае.

Кабриолет, сопровождаемый обоими всадниками, въехал на главную улицу, где находились контора, магазины и великолепный дом с квартирами инженеров, управляющих и самой нефтяной королевы. Та останавливалась здесь, когда надумывала посетить свою грязную, вонючую богатую столицу.

Первое, что бросилось им в глаза, — дождь горящих головней, сыпавшихся с пылающей крыши большого здания. В нижнем этаже, в салуне, хозяину которого пуля раскроила череп, шла попойка.

Два человека в одежде ковбоев, с расстегнутыми воротниками, с рукавами, засученными по локоть, выбрасывали на дорогу труп. Третий прибивал к вывеске доску с надписью углем: «Смерть ворам!»

— Блестящий и шумный въезд! — заметил джентльмен.

— Мне тем больше нравится этот фейерверк, что я оплачиваю расходы,

— горько усмехнулась миссис Клавдия.

Разумеется, появление экипажа не осталось незамеченным. Отовсюду послышались выстрелы, засвистели пули, одна из них разбила вдребезги фонарь кабриолета.

— Кажется, дела плохи, — заметил Бессребреник, ощупывая в кармане оружие.

Несколько ковбоев бросилось им наперерез. Один из пьяниц закричал, схватив лошадь под уздцы:

— Пусть попляшут вместе с другими… Женщина, вперед… Эй, красавица… стой!

Тонкие брови миссис Клавдии сдвинулись.

— Проедем, не правда ли? — обратилась она к своему спутнику.

— Да, миссис… позвольте… одну минуту…

Он выстрелил почти в упор в пытавшегося остановить лошадь. Тот упал, раскинув руки. Кто-то попробовал было снова схватить узду, но Бессребреник опять спустил курок. Второй разбойник последовал за первым.

— Проезд свободен.

— Держитесь! — Подобрав вожжи, молодая женщина изо всех сил стегнула рысака. Лошадь, не помня себя, рванулась вперед прямо на ковбоев.

В третий раз Бессребреник поднял револьвер и выстрелил. Очередной противник упал, вытянувшись во всю длину.

Перед ними расступились. Пущенная во весь карьер лошадь помчалась как стрела, и скоро экипаж выехал на площадь, где возвышались постройки правления и самый завод. Здесь смятение было невообразимое. Пешие и конные ковбои — все более или менее возбужденные вином — теснились, кричали, жестикулировали, беспрерывно стреляя из револьверов.

Толпа бандитов окружила человек пятьдесят рабочих, судорожно выплясывавших кадриль в одних залитых кровью рубашках. Когда кто-нибудь из обессиленных несчастных замедлял движение, начиналась пальба, и испуганный танцор принимался опять отчаянно прыгать, будто рубашка на нем горела.

Стараясь прослыть за настоящего ковбоя, Боб, скакавший рядом с экипажем, принялся вторить рычавшим «музыкантам». На него и на тех, кто был рядом, обратили внимание:

— Хозяйка едет!.. Эта шутить не любит… Будет что-нибудь новое!.. А с ней каналья-инженер!.. Оставьте!.. Инженер за нас… Он добрый малый!

Не сводя глаз с лошади, миссис Клавдия отрывисто спросила Боба:

— Что делают эти люди?

— Веселятся, как изволите видеть.

— Кто они?

— Ковбои.

— Откуда?

— Из всех окрестностей.

— А те, которые танцуют?

— Канальи-нефтепромышленники… кабатчики… мошенники-купцы…

— Зачем они танцуют?

— Их заставляют ковбои.

— Почему?

— Потому что все эти мошенники не согласны на их предложения.

— А выстрелы?

— Ими подбадривают тех, кто собирается остановиться… Средство действенное… И музыка есть… Слышите?