Священная загадка - Baigent Michael - Страница 116

Собор в Никее осудил арианство в 325 году, и, однако, Константин, особенно на склоне своих дней, не скрывал своих симпатий к этой еретической доктрине. Так же было и с его сыном Констанцием, инициатором многочисленных соборов, результатом которых было изгнание для многих вождей православной Церкви. В 360 году арианство было близко к тому, чтобы окончательно сместить римское христианство, прежде чем быть снова осужденным официально в 381 году. Однако, влияние его не прекращало распространяться, и когда в V веке Меровинги пришли к власти, епископства христианского мира были либо вакантными, либо арианскими.

Готы, язычники, обращенные в арианство в IV веке, считали себя его самыми ярыми сторонниками; свевы, аланы, лангобарды, вандалы, бургунды и остготы тоже были арианами, как, впрочем, и вестготы, которые в 480 году разграбили Рим и разрушили все христианские храмы. Если накануне пришествия Хлодвига первые Меровинги были готовы принять какую-нибудь религию, то это, конечно, было христианство Ария, которое исповедовали их ближайшие соседи – вестготы и бургунды.

Впоследствии христианство стало полновластным хозяином в Испании, в Пиренеях и на юге Галлии, где нашла себе убежище семья Иисуса. Следовательно, вполне уместно думать, что благодаря законам вестготов-ариан, ей нечего было бояться никаких преследований, и что она, наоборот, смогла бы породниться с местной знатью, прежде чем слиться с франками, чтобы породить Меровингов. Этому, впрочем, существует доказательство – некоторые семитские имена в вестготской королевской семье, например. Бера, отец второй жены Дагоберта II, имя, которое много раз возвращается в вестготско-меровингскую генеалогию, пошедшую от Дагоберта II и Сигиберта IV. Со своей стороны, Церковь также считала, что сын Дагоберта был обращен в арианство, – гипотеза вполне правдоподобная, ибо, несмотря на пакт, подписанный Римом и Хлодвигом, все Меровинги благосклонно относились к этой религии, а Хильдерик, между прочим, никогда не пытался скрыть своего к ней отношения.

Если арианство не было враждебно иудаизму, то оно не было враждебно и исламу, который в VII веке пронесся словно метеор по небу религий. Как для первого, так и для второго, Иисус, упоминаемый в Коране более тридцати раз, был ни кем иным, как пророком, таким же, как Магомет, глашатай и посланник высшего Бога, но совершенно человеческое существо. Наконец, как Василид и Мани, Коран открыто заявляет, что Иисус не умер на кресте: »… Они не убили его и не распяли, но на их глазах его заменили двойником» . И некоторые мусульманские комментаторы исламского текста добавляют, что Симон из Сирены занял его место на кресте; другие упоминают событие, пережитое Иисусом, который присутствовал в качестве зрителя при распятии другого, спрятавшись за выступом стены, – версия, совпадающая с той, что изложена в рукописях Наг Хаммади.

Иудаизм и Меровинги.

Не нужно уточнять, с какой силой и с каким убеждением, будь то ценой кровавых расправ, все вышеназванные ереси утверждали человеческую и смертную природу личности Иисуса. Но ни те, ни другие никогда не были в состоянии формально доказать свои утверждения. Кроме намеков, встречающихся в рукописях Наг Хаммади, ничто в действительности не могло в бесспорной манере показать возможность наличия прямого потомства Иисуса. Конечно, можно было бы, и не без причины, предположить также, что некоторые очень древние документы, архивы или генеалогии систематически уничтожались в ходе многочисленных расправ, учиняемых над теми, кто пренебрегал авторитетом Рима; даже насилие и ярость Церкви по отношению к ним, не подчеркивали ли они ее страх через посредство подобных «отклонений» увидеть, что на свет выходят некие неудобные для нее истины, прежде чем убедить и воссиять?..

Что касается нас, то у нас было все также не больше средств найти доказательство существования прямой связи Иисуса в I веке и Меровингами в IV веке – время, когда они появились в Истории. Следовательно, нам надо было снова искать в самом зачатке этой династии.

Но и тут, на первый взгляд, жатва не обещала быть обильной. Конечно, имело место рождение легендарного Меровея, двойное происхождение которого, безусловно, символизировало союз двух династий; но это «заморское чудовище», эта рыба, была ли она заключительным доказательством? Имеется еще пакт, подписанный Хлодвигом и римской Церковью, но где именно можно было найти конкретные следы? Что же касается предполагаемой священной и божественной крови Меровингов, можно ли действительно отождествлять ее с кровью Иисуса? Какая особенная, признанная связь существовала между этими двумя потомствами? Было ли известно только то, что иудеи тем или иным способом повлияли или отметили ход истории Меровингов, и не в этом ли направлении мы должны были в первую очередь вести наши поиски?

Конечно, меровингские короли не были антисемитами. Они принимали под покровительство евреев, несмотря на протесты Рима, и, не колеблясь, роднились с ними. Более того, их сотрудничество с ними, их благожелательное к ним отношение не нужно доказывать, ибо евреи обладали большими земельными владениями, особенно на юге Галлии, где они держали рабов и слуг-христиан, и занимали высокое положение в королевском окружении, что прекрасно доказывает широту их внедрения. Это согласие – и это важно отметить – было, впрочем, единственным примером во всей Западной Европе до лютеранской реформы, но, как мы увидим далее, евреи и Меровинги имели определенное количество других общих особенностей, достаточных самих по себе, чтобы объяснить их связи.

Мы помним, что Меровинги не имели права стричь волосы из-за чудодейственной силы, которая им приписывалась. То же самое было и с назореями из Ветхого Завета. Самсон был назореем, и Иисус, возможно, тоже, как и его брат Иаков.

В королевской семье Меровингов и среди ее родни также встречается определенное число чисто еврейских имен. В 577 году брат короля Хлотаря II был назван Самсоном; Мирон «Левит» – граф Безалу и епископ Жеронский; одного графа Руссильонского звали Соломоном, а еще один Соломон становится королем Бретани. Что же касается имени меровингского аббата Элизахара, то не является ли оно искаженным именем «Елеазар», или «Лазарь»? Даже имя «Меровей» имеет ближневосточное происхождение note 128 .