Не будите спящую тайгу - Буровский Андрей Михайлович - Страница 11

Господина Тоекуду возили еще довольно долго и высадили возле грязной пятиэтажки, в двух шагах от железной дороги. Лестница воняла мочой, была заляпана жидкой грязью и завалена мусором. Обшарпанная деревянная дверь была плохо обита дерматином.

Металлическая дверь — за деревянной. Плечистые мальчики с настороженными взглядами. Почему они так напряжены, эти мальчики? А… Тоекуда вынул руку из кармана.

Большая гостиная, явно сделанная из нескольких комнат. Стеллажи, кресла, ковер, плотные бордовые шторы.

Уютный уголок — журнальный столик между двумя креслами, под торшером. В одно из этих кресел ему и предложили присесть. Ожидание не было долгим. Через какую-то другую дверь в комнату вошел плотный человек с лицом, заставившим японца вздрогнуть.

Тоекуда-сан прекрасно знал, что культ силы укоренился на просторах Сибири и всей России и что уголовников многие считают чуть ли не новой аристократией. Один карский писатель, распуская сопли от восторга, даже называл его то «волком», то «волчарой».

О вошедшем господин Ямиками Тоекуда знал и то, что зовут его Фрол, и что власть этого человека в Карске во много раз превосходит власть полиции, ФСК, налоговой полиции и по отдельности, и вместе взятых, и даже самого губернатора Карского края. И Тоекуда привез Фролу несколько весьма конкретных предложений от не менее конкретных японских фирм.

Но с гордым и красивым зверем, с волком, Тоекуда его не сравнил бы. С волком можно было сравнить профессионального солдата, и сравнение это было бы почетным для обоих. Этот же человек с глазами существа, ведущего ночной образ жизни, с его развинченной походочкой преступника, источал угрозу совсем другого рода. Тоекуда был вынужден иметь дело с этим созданием, улыбаться ему и подавать руку, но дойди дело до «зоологических» сравнений, Фрол показался бы ему скорее шакалом. И не горным, а приблудившимся к деревне и таскающим кур из курятника. А скорее всего — просто покрытой лишаями бездомной шавкой, пытающейся корчить из себя волка. Или коровой под седлом боевого коня.

— Как здоровье господина Хидэеси? — на ужасном английском спросил вошедший, протягивая вялую и влажную, какую-то липкую руку. Тоекуда пожал словно бы паровую котлету. — У него появились конкретные предложения?

— Yes…

Фрол уже исчерпал свои познания в английском, видно было, что заучил. Мгновенно вбежал переводчик. Но первое деловое предложение, а вернее, просьба Тоекуды, переданная через переводчика, выглядела очень нестандартно и поставок алюминия в Японию никак не касалась.

— Простите, Фрол. Я сегодня почти не могу вести переговоров. Меня мучили почти всю ночь, я не мог толком заснуть. Я живу в гостинице «Ноябрьской», вы же знаете. Вы не могли бы отвадить от моего номера проституток?

ГЛАВА 3

Дикий Михалыч и сотоварищи

20 мая 1998 года

Еще не успело стемнеть. Роща была прозрачная, весенняя, и видно было ее почти всю, от самого ученого городка до зданий университета.

Набухали почки на березах, свистели и кричали птицы. Залитые солнцем сопки за Карой были темные, от бурого до темно-сизого. Облака выкатывались, бросали огромные тени, придавая сопкам особенно диковатый, тревожный облик.

Трудность была в том, что дикий Михалыч не знал ни английского, ни японского, и с ним на встрече был Андронов, чтобы переводить.

— У меня к вам небольшое предложение. Совсем-совсем небольшое, да, — говорил Ямиками Тоекуда. — Я хочу, чтобы вы провели свою, совсем небольшую экспедицию. Вы собираете свою группу — шесть человек, семь человек, как вам надо. Вы летите в место, которое я вам покажу. Вертолет мой, вы все только садитесь и летите. Ваша экспедиция должна продлиться недолго, неделю, да…

— А что будет искать экспедиция?

— Очень простую вещь. Такую простую, что ее заметить очень легко. Мне надо только знать — есть там эта вещь или ее там нет. Вы работаете неделю, потом звоните мне, прямо оттуда. Я даю вам сотовый телефон, он работает через спутник, искусственный спутник Земли. И за вами прилетает вертолет.

— Но все-таки что надо найти? Цель-то в чем?

— Вам надо будет взять с собой биологов. Тех, кто умеет искать животных и растения.

— Биологов я возьму. Вот хотя бы господин Андронов. Но все-таки что мы должны найти?

— Я тоже думаю, что господина Андронова необходимо с собой взять. Хорошо бы и господина Морошкина, но он как будто уже старый. Поэтому его не берите. Кстати, — спохватился Ямиками, — у вас есть хорошее оружие?

— Дробовик двенадцатого калибра — это хорошее?

— Хорошее, но не совсем. Все люди, которые полетят с вами, должны быть вооружены. Денег на это я тоже дам. Проблем с лицензией не будет?

— Часть моих людей имеет оружие. У остальных проблем не будет, не те люди. Но все-таки что же искать?

— Я вам скажу, что вы должны искать. Это вы узнаете, если полетите. Я дам вам конверт, в нем все будет написано. А оплачу вперед. Найдете вы там или нет, а получите десять тысяч долларов. За недельную прогулку.

Лицо Михалыча отражало работу мысли, сомнения, все крепнущие опасения самого разного рода.

— Это не связано с вредом вашему Отечеству, с вредом для людей, — заверил его Тоекуда.

— Очень уж все непонятно, — совсем тихо уронил Михалыч.

— Давайте так. Мы подпишем контракт. В нем будет сказано, куда и на сколько вы летите, по чьему заданию. Есть чернила, они исчезают. Вы можете подумать, я даю вам такие чернила. Это не так, но надо, чтобы вам было спокойнее, поэтому вы сами сделаете копии текста. Вы пишете письмо и сообщаете в нем все, что хотите. Вы отдаете письмо и контракт тому, кому вы доверяете, а я не знаю, кому. Если вы не появляетесь после… ну, скажем, после девятого дня, пусть этот человек примет меры к тому, чтобы известить полицию и арестовать меня. Заметьте, я ничего не говорю про сотовый телефон. А ведь вы можете звонить не только мне. Допустим, у вас опасения, что позвонить можно только мне. Хорошо! Вы уже из экспедиции звоните по сотовому телефону, кому считаете нужным, я не знаю, кому. Таким образом, я не могу подставить вас и погубить вашу группу.

— Примерно так я все равно бы и поступил. Видимо, вам очень нужна такая экспедиция, и вы всерьез готовы тратиться. Что ж! Вы делаете интересное предложение. Но очень уж оно странное. По правде говоря, мне надо хорошо подумать.

— А вы посмотрите, господин Андронов уже все решил. Вон какие знаки он вам делает.

Игорь смущенно отвел взгляд, удивляясь, нет ли еще пары глаз у Ямиками, только почему-то на затылке.

Посмеялись.

— Хорошо, я позвоню вам завтра утром.

— Нет, позвоню я вам сам. Господин Андронов остается или мне его увезти?

Игорь Андронов решил уехать домой, а господин Тоекуда сделал вид, что не заметил новых знаков и жестов, которыми обменивались ученые. Не замечал и того, как колол его Андронов по дороге, тем более колол-то он наивно и понятно.

При необходимости господин Тоекуда попросту начинал говорить по-английски так, что Андронов все равно не понимал, вставляя то японские, то филиппинские слова. А вот с улыбкой он перестарался, мудрый господин Тоекуда, коварный, как спрут и хитрый, как старый барсук, Ямиками-сан. На расспросы Игоря он изобразил улыбку такую идиотскую, такую глуповато-добродушную, что тот даже посмотрел обиженно.

Впрочем, из этих троих Андронов провел самый простой и самый приятный вечер. Доехав до дома (Тоекуда вышел у гостиницы и отправил дальше машину с «коррегой», оплатив дальнейший путь), Игорь тут же начал судорожно собирать рюкзак, чистить ружье, проверять снаряжение, а потом уселся, стал набивать и заливать парафином картечные патроны к дробовику.

Не первый год наблюдая мужа с близкого расстояния, Надежда Адронова сначала просто тихо вздыхала, а потом переправила детей к маме — благо недалеко. И стала стирать все, что может пригодиться мужу в экспедиции. По опыту Надежда знала, что подготовка к экспедиции затянется за полночь, а потом они начнут бурно прощаться, а в маленькой двухкомнатной квартире их прощания будут очень уж заметны и слышны. И что встать завтра в половине седьмого, чтобы кормить и отправлять детей после сборов в экспедицию и проводов, ей будет не очень легко.