Все дороги ведут в Рим - Алферова Марианна Владимировна - Страница 51

Меркурий наклонился к самому уху брата и спросил шепотом:

– А что с твоими волосами?

– Я их покрасил. Тебе не нравится цвет?

– Ну что ты. Цвет великолепный. Только ответь: кого ты боишься? Юпитера? Минерву? Сульде?

– Боюсь возвращаться в колодец… – признался бывший гладиатор. – Но придется.

Вести приходили одна страшнее другой. После поражения Макрина в Готии толпы беженцев хлынули на запад. Положение во Франкии вмиг осложнилось. И хотя десант виков удалось отбить с помощью римских когорт, между Франкией и Империей неожиданно возникли разногласия. Бенит срочно выехал из Рима к войскам и приказал перебросить три Германских легиона к границам Франкии. Но укомплектованными они были только на бумаге. На самом деле не набралось бы и десяти когорт. С вооружением было и того хуже. Все устаревшее. Разумеется, у Рима была отличная конница. Но что делать коннице против виков? К монголам диктатор отправил послов с поручением договориться. О чем – он и сам не знал. Все соглашения выглядели одинаково неприемлемыми. Бенит столько лет жаждал войны и вдруг, когда она стала неизбежной – усомнился. Он обещал не препятствовать, если монголы пожелают оккупировать Дакию, и ни словом не заикнулся о пленных. Он жертвовал членом Содружества без сожаления. Копии с этих писем тут же оказались у репортеров Альбиона и были напечатаны в «Вестнике Лондиния».

Об этой статье Бениту «забыли» доложить. Зато консул Франкии будто ненароком при встрече с диктатором Империи развернул «Вестник Лондиния», и Бенит прочел набранный крупными литерами заголовок: «Дакия приносится в жертву варварам. Кто следующий?» Бенит растерялся и попытался скрыть растерянность под маской справедливого гнева. Сообщение вестника Бенит объявил фальшивкой – что еще ему оставалось? Консул Франкии диктатору не поверил. И сообщил, поскольку десант виков отбит, то теперь Франкии помощь Рима не нужна. Пусть лучше Бенит отправит свои три легиона в Дакию. И конницу не забудет. Говорят, конница может очень эффективно действовать против танков. Этот наглец высоченного роста с огромным носом и тонкой полоской черных усов смотрел на диктатора Империи крошечными бесцветными глазками сверху вниз и чуть ли ни хохотал Бениту в лицо.

– Да, конница отлично смотрится в бою против танков, – повторил консул.

Подробности разгрома Двенадцатого Молниеносного легиона были у всех на устах.

– Кстати, – улыбнулся верзила-консул. – Почему император Постум покинул Рим? Мы тут теряемся в догадках. Говорят, император отбыл в Новую Атлантиду?

Диктатор покинул Франкию ночью. Тайком.

Бенит занял лучшую комнату в лучшей гостинице в Кельне. Начальник его канцелярии Аспер был рядом. И еще Порция. Преданная Порция приехала с сообщениями из Рима. Рассказывала долго, обстоятельно. Якобы весь Рим пронизан нитями бесчисленных заговоров. Аристократы, вигилы, даже операторы типографий составляют каждый свой отдельный заговор. Но цель у всех одна – устранить Бенита и вернуть власть законному императору. Есть, правда, и те, кто хочет вернуть власть Элию, но это заговорщики среди слушателей риторских школ, и таких немного. Бенит слушал эти бредовые рассказы и не мог поверить. Подробности сообщает ему не агент «Целия», не исполнители, а какая-то секретарша! А последние номера «Акты диурны»! Что позволяют себе писаки?! Разве он мало их подкармливал? Разве мало Бенит хлестал их по щекам, растил из них продажных скотов все эти годы! И что же? Стоило только дохнуть сомнительным ветром мятежа, стоило Постуму восстать на своего благодетеля, как репортеры тут же позабыли обо всем – о сытной кормежке и о диктаторской плети и принялись насмешничать и рассуждать о том, о чем рассуждать не положено.

Ах вот как, господа сочинители, захотелось состряпать новые «Нравственные письма»? Или вы позабыли, как кончил Сенека? А не послать ли мне к вам центуриона с приказом вскрыть себе вены? Только ничего не выйдет. Никто из «легионеров пера» не станет нынче вскрывать себе вены. Быстренько соберут вещички и умотают в Альбион, будут взахлеб сочинять книжонки про свои страдания под властью Бенита, на радиостанции «Либерта» рассуждать о неизбежном крахе бесчеловечного режима, пьянствовать в тавернах до утра и ждать, когда можно будет безопасно присоединиться к Постуму. Вместо того чтобы поддержать Бенита в трудную минуту, все торопятся продать. А сколько лет он удерживал Империю от краха? Сколько лет он реставрировал старое здание! И что толку?! Никто не помнит о его заслугах, все только ругают и поносят.

Но все это мелочи по сравнению с войной. Это нелепое поражение в Готии всему причина! Книва и Макрин просрали Готию! А ведь Макрин клялся, что одолеет монголов! Прав был мальчишка Постум – надо было гнать Макрина взашей. Тот, кто долго якшается с гениями, становится ни на что неспособным. Но ничего, одна блестящая победа заставит всех замолчать. Такая победа, которую одержала Франкия. И все опять полюбят Бенита и начнут восхвалять.

Кто поведет легионы в Дакию? Сам Бенит? Нет, диктатору нужно вернуться в Рим. Рутилий… Это имя всплыло в мозгу почти против воли. Рутилий будет командовать легионами. Если, конечно, монголы не окажутся в Дакии раньше. Что говорит разведка? А ничего не говорит – «Целий» будто в рот воды набрал. Бенит заявил, что все известия о переговорах с Чингисханом – ложь. И он немедленно отправит в Дакию три Германских легиона. Три легиона, из которых с трудом можно было составить один. В лагере они смотрелись неплохо, браво печатали шаг, начищенные броненагрудники горели на солнце. Римская пехота всегда была самой лучшей. Бенит стоял на трибуне и любовался своими легионерами. Потом сбежал вниз, встал рядом с трибуном первой когорты и стал маршировать вместе с легионом. Он был един со своей армией. И легионеры это чувствовали.

– Кто приказал посылать конницу против танков?! – закричал Бенит, взбегая на трибуну. – Этого мерзавца надо казнить по старинному обычаю: засечь розгами и отрубить голову.

Александр, которого он взял с собой, стоял за спиной в форме военного трибуна, втянув голову в плечи.

– Но мы раздавим варваров! Воины! Мы все равно их раздавим! – кричал Бенит.

От его голоса у всех присутствующих мурашки бежали по коже.

– Я дам вам нового префекта претория. Я отдам вам того, кто мне больше всего дорог – своего сына Александра!

– Нет… – едва слышно выдавил юноша.

Но отец уже мощной рукой вытолкнул его вперед.

– Ради Империи я жертвую самым дорогим, что у меня есть! Как же иначе! Как я могу просить у вас ваши жизни и не отдать жизнь единственного сына?! Император сбежал, он испугался! Но я – не боюсь!

У Александра подгибались ноги.

– Отец, я не могу… – он попытался соскользнуть с трибуны.

– Дурак! Тебя прикроют! Стой! – Он ухватил Александра за броненагрудник и не дал ему упасть – потому как ноги у нового префекта подгибались.

Бенит так и Рим удержит – железной рукой!

Когда легионеры разошлись по своим палаткам, Бенит встряхнул Александра, чтобы привести в чувство.

– Ты справишься, парень. Я дам тебе отличного помощника.

– Я не могу… – Александр весь трясся.

– Ты слышал о Гнее Рутилии? Независимый дерзкий мерзавец. Но талантлив, говорят. Вот он-то и будет за тебя воевать.

Но Александр не слушал, он мотал головой и повторял:

– Я не могу, не могу… не могу…

Ночью Александр выбрался из своей палатки. Огляделся. Лагерь спал. Часовой у входа в палатку Бенита заметил Александра, но не стал останавливать. Все-таки первый префект претория!

Отойдя от своей палатки шагов на двадцать, Александр кинулся бежать. Он знал, что ему нужно – склад. Он приметил его еще днем. Легионер беспрепятственно пропустил его, хотя Александр забыл пароль.

Внутри горела лишь одна лампа. В полумраке он разглядел плотно скатанные спальники (верно, еще с зимы затерялись на каком-то складе, а теперь наконец попали на склад легиона), коробки с личными аптечками, пакеты с сухим пайком. Центурион, ответственный за склад, забрался в спальник и громко храпел. В палатке царил полумрак, и пахло приятно – чуть-чуть лекарствами, чуть-чуть вином. И еще – шоколадом.