Темногорск - Алферова Марианна Владимировна - Страница 4

Роман шагнул к могиле, просунул руку между коваными завитками решетки (один из них тут же заржавел и ссыпался на землю рыжей трухой) и коснулся черного камня. Фонтан ожил, зажурчал, смывая «Мерседес». На месте шикарной машины под действием фальшивых струй проступил кургузый «Жигуленок». Роман хмыкнул, на минуту вообразил растерянность и ярость наследников и направился к могиле деда.

Сиротливый холмик никто не посмел потревожить, хотя и всех примет у могилы – камень без надписи да скромная оградка. Кто-то недавно приходил на могилку, прибрал после зимы да оградку покрасил. Неужто мать вернулась в Пустосвятово?

Роман постоял минуту-другую возле камня, потом прошептал:

– Надеюсь, ты вовремя меня предупредил, деда.

Сдвинуть самому камень колдуну было не под силу, пришлось плеснуть на гранит пустосвятовской воды из серебряной фляги и прошептать нужные заклинания. После чего Роман легко, почти играючи, поднял камень весом не менее двух центнеров и понес с кладбища. Плохо было лишь то, что рука с оберегом все больше немела – значит, времени изменить судьбу оставалось впритык. А надобно было еще добраться до перекрестка.

Загрузив камень в багажник, колдун поехал назад – к пересечению узенького колдобистого шоссе с почти непроходимой грунтовкой. Мысленно Роман уже не в первый раз прокручивал недавний разговор с Аглаей Всевидящей: не промелькнуло ли нечаянное указание на точное время? Впрочем, знала ли роковой час сама Аглая?

«Итак, заключим соглашение сейчас, до рассвета», – всплыло в памяти.

Проговорилась все-таки!

До рассвета оставалось еще несколько часов. «До рассвета»… Сегодня? Или через две недели? Какой рассвет станет последним? На его расписке срок был проставлен в три месяца. «Вы ничем не рискуете!» – со змеиной улыбкой заявила Аглая. Значит, трех месяцев у него точно нет.

Ну, это мы еще посмотрим! Знаете, господа прорицатели, меня уже один раз хоронили!

Колдун наконец добрался до перекрестка, хотя казалось – не доедет шикарный «Форд», увязнет в какой-нибудь луже по самую крышу.

Два или три раза колеса начинали буксовать, приходилось Роману подталкивать тачку магическими заклинаниями. Оставив машину у обочины, колдун вытащил надгробье на середину дорожного перекрестья, камнем оберега провел на могильном граните крест, шепнул заклинание, полоснул ножом по руке. Кровь брызнула, зашипела. С громким треском камень распался на четыре части, От разбитого камня пахнуло тлением.

Каждый осколок теперь надлежало закинуть на свою часть пути, перегородить злобной Судьбе дорогу. Хватит ли дедовой силы, накопленной в камне, чтобы спасти внука, Роман не ведал. Но другого способа уберечься от смерти до срока не было.

Колдун швырнул первый осколок на восток. Тот яркой звездой вспыхнул в ночи, рассыпался искрами и пропал. На юг камень летел неохотно, вспыхивал несколько раз, прежде чем исчезнуть. Брошенная на запад четвертушка упала в сотне шагов и догорала уже на земле. Зато на север в сторону Темногорска камень умчался метеором, его падение и агонию Роман так и не сумел узреть. Замается теперь смерть искать колдуна по всем четырем дорогам, пропустит назначенный час.

Роман вернулся к машине. До рассвета он в Темногорск не вернется: сейчас на реку любимую Пустосвятовку отправится водный колдун – искупаться, силы восстановить и набрать впрок воды.

Лед все еще сковывал буйные воды Пустосвятовки, но под мостом река не хотела смиряться, и даже в самый сильный мороз здесь бурлила и плескалась чистая вода. Колдун не стал раздеваться, не стал входить в воду потихоньку. Ринулся, как был, в одежде, с моста. В первый миг, в тот миг, когда тело его входило в воду, Роман ощутил жгучий смертельный холод, от которого на миг замерло сердце. Никогда прежде, с той самой минуты, как повелитель воды надел свое волшебное ожерелье с живой нитью, с ним такого не бывало.

Роман сумел пересилить холод, устремился в бегущий поток, проплыл под мостом, потом развернулся и ушел на дно. Там, в глубине, горячая волна пробежала по телу, подаренная водой энергия наполнила каждую клеточку его тела.

Лишь когда полностью рассвело, колдун выбрался на берег.

«Может, заглянуть к Аглае на чаек? – усмехнулся Роман, загружая в багажник канистры с чистейшей водой. – Поглядеть, сильно удивится предсказательница, увидев меня живым этим утром, или не очень?»

Но в гости к Аглае он не поехал.

Подъезжая к Темногорску, Роман увидел столб густого черного дыма над крышами. Горело где-то на Ведьминской. Ветер сносил черные клубы в сторону реки Темной. Роман опустил стекло в машине, прислушался, пытаясь уловить звук пожарных сирен. Но не услышал. Придется водному колдуну заняться пожаром. Что призвать на помощь? Дождь? Снег? Ни одной подходящей тучки поблизости не было, а гнать издалека – успеет разгореться и перекинуться на соседние дома… Глядишь, и пожарные к тому времени подъедут. Можно, правда, выплеснуть воду из колодцев и из реки, но для этого придется подобраться к пожару поближе.

Роман надавил на газ.

Но, выехав на Ведьминскую, увидел, что дым уже жидкими кляксами расползается по небу, огня нигде не видно, хотя тошнотворный запах горелого ощущается в воздухе. А дым… Дым струился из окон особняка Гавриила Черного.

Колдун затормозил у соседнего дома – ставить «Форд» у горящего особняка было по меньшей мере глупо, даже если машина от огня и от пуль заговорена. Роман все еще сидел в машине, когда огненный колдун Максимка Костерок вылетел из дверей Гаврилова дома и кинулся к своей «девятке». Максимка был весь в саже, на почерневшем лице огненного колдуна в радостном оскале сверкали белые зубы. Похоже, Романа Костерок не заметил – нырнул в машину, «девятка» рванула с места, плюнув грязью из-под колес. Стальная дверь особняка снова лязгнула – на пороге возник сам хозяин, с лицом таким же грязным, как у Максимки, в бархатном халате, а за спиной главы Синклита болтался изодранный в лохмотья черный плащ.

– Гавриил! – окликнул его Роман и направился к дому.

Хозяин отступил в глубь особняка, прикрыл дверь.

– Помощь не нужна? – спросил водный колдун (сизые струйки дыма все еще текли из окон первого этажа).

– Нет… ничего не нужно… порядок… – ответил из-за двери Гавриил.

– У вас же пожар.

– Уже все погасили! – выкрикнул Гавриил.

– Можно войти?

– Нет! – Теперь дверь захлопнулась, лязгнул замок. Из-за двери послышалось: – Ничего страшного, ковер загорелся.

Водный колдун пожал плечами – мол, хозяину виднее, сильно у него там внутри горит или нет, и вернулся к своей машине. Уже когда отъехал, сообразил: изодранный черный плащ очень походил на переломанные кожистые крылья повелителя Темных сил…

Ничего себе! Кто же так главу Синклита сил обломал?

Неужели Гавриил Черный подрался с Максимкой Костерком? Предположение само по себе казалось нелепым: Максимка считался слабеньким колдунишкой, тогда как с главой Синклита могли соперничать лишь Роман Вернон да повелитель воздушной стихии Данила Большерук. Спору нет, Костерок выбежал из дома Гавриила как ошпаренный, но при этом не было похоже, что огненный колдун серьезно пострадал. Это значит…

Никаких выводов Роман делать не стал – почувствовал, что палец с оберегом опять онемел, а руку от запястья к локтю начало ломить. Неужели он так и не сумел переменить судьбу?

Глава 2

Братья

– Эй, второгодник, – крикнул Землемеров, проскакивая мимо Юла Стеновского, – взглядом убить могешь? – Он пнул стоящий на полу рюкзак Юла, отпихнул второклашек, что толпились возле доски с расписанием уроков, и попытался проскочить на лестницу, но Юл извернулся и ухватил обидчика за полу куртки.

Тот рванулся, потерял равновесие, упал, вновь вскочил. Но вырваться не удалось: юный чародей держал его крепко.

Девятиклассники, наблюдавшие за краткой потасовкой, заржали. Если бы не отлучка длиною в год, Юл бы сейчас учился с ними. А теперь он вновь постигал азы химии и физики в восьмом. Не так страшно, учитывая, что в школу он пошел в шесть лет. Все равно – и в девятом, и в восьмом, – найдется парочка идиотов, способная отравить тебе жизнь.