Темногорск - Алферова Марианна Владимировна - Страница 26

Многим Пустосвятовка казалась речкой самой обычной. Ну, питали ее ключи с Красной горки, ну, была в ней вода чистая, особенно если выше моста брать. Так ведь рек подобных не счесть.

Только для водного колдуна речка была особенной. В ней – источник его сил вдали от родной реки дар чудодейный оскудевал.

Помнится, Ромке было лет восемь, когда предложил он Глашке отправиться на поиски истоков Пустосвятовки. Когда им в школе рассказали о крошечном роднике, дающем начало Волге, запала в голову Ромке мысль отыскать начало своей реки. Он дождался летних каникул, посвятил в свои планы Глашу, и они отправились на поиски. День выдался солнечный, довольно жаркий. Роман взял с собой старую отцовскую флягу с водой и половинку батона. Глаша прихватила кулек конфет. Они долго шли, наверное, целый час, а может и больше, вдоль берега, пока не уперлись в бетонный забор. Забор увечил берег, спускаясь к самой воде, по воде протянута была – до продолжения бетонного забора на другой стороне – стальная сетка. У Ромки тогда еще не было водного ожерелья, и он не рискнул проплыть по стремнине вверх там, где сетка провисала и уходила под воду. Решили обогнуть серый забор. Ребята шли и шли, а забор все не кончался. Он был какой-то бесконечный. Без ворот или надписей, просто серый забор – и все. Глашка устала, начала хныкать и проситься назад, но упрямый Ромка продолжал идти. Наконец забор повернул. Вместе с ним повернули и юные путешественники, двинулись параллельно реке. Небо было серым, не пасмурным, а именно серым, без солнца. Блеклый свет лился неведомо откуда. Было жарко. Забор казался нескончаемым. На ржавых пиках, торчавших сверху, накручена была колючая проволока. Наконец забор сделал новый поворот. Ну вот, еще немного усилий, и ребята вернутся к реке. Скорее! Ромка даже пустился бегом. Но Глашка заплакала и упала в пыльную траву. Он вернулся, ухватил ее за руку, потащил за собой.

«Река скоро появится», – уверял Ромка.

Да, да, по всем расчетам, синяя полоса вот-вот должна была вынырнуть из-за кустов. Но забор внезапно снова сделал поворот. Нет! Такого не может быть! Забор должен тянуться до самого берега! Но реки больше не было. Перед ребятами расстилалось поле, засеянное овсом. Сколько ни глядел Ромка из-под руки, перед глазами колебался низкий чахлый овес. Наискось поле рассекала дорога. Вдали, где-то у края земли, чернел лес.

Глаша легла в траву у кромки поля. Она уже не плакала. Не было сил. Ромка уселся рядом. Если честно, он не знал, что теперь делать. А потом они увидели пятитонку, она ехала через поле с овсом, а за машиной тянулся шлейф желтой пыли. Ромка поднялся. Машина подъехала и остановилась. Открылась дверца, наружу выпрыгнул Василий Воробьев, Ромкин отец.

«Куда ты решил сбежать? – сурово спросил Воробьев-старший. – Каши березовой захотел, оглоед?»

«Мы реку потеряли», – признался Ромка.

«Совсем сдурел, – вздохнул отец. – Живо полезайте на сиденье».

Уже когда Роман залез в кабину пятитонки То увидел, что река почти рядом – вон ее синяя лента вьется меж полями у самого леса.

Как потом выяснилось, дома их не было почти двое суток. Дед ему по секрету сказал (уже года через два, когда Ромка стал кое-что понимать в колдовской науке) что река Пустовятовка обернулась тем странным забором, и маленькие путешественники шагали всю ночь и целый день по внутреннему берегу. А с изнанки нет ни дня, ни ночи. Хорошо, что Василий Васильевич ребяток сыскать успел, а то бы увела их река…

«Куда увела?» – замирая от сладкого ужаса, спросил Ромка.

«Уж не знаю куда, – ушел от ответа дед. – Я ведь не искал то, что искать не нужно».

Во второй раз отправиться на поиски истоков Роман решил много лет спустя. Уж неведомо, что его подвигло. То ли вспомнил детскую свою мечту, то ли известие о том, что Глаша с моста кинулась в реку, так на него подействовало. Колдун сел в лодку, произнес заклинание, и лодка поплыла вверх по течению, как будто оснащена была неслабым мотором. Когда действие заклинания ослабевало, лодка замедляла скольжение, приходилось вновь ее подталкивать волшебными словами, гнать навстречу бегущей воде.

Странно, но в этот раз колдун никакого забора не нашел. Он проходил поворот за поворотом, видел построенные на берегах деревянные заборы, лодки, сараи на берегу, дома вдалеке, вековые деревья, густой кустарник, но ни намека на неприступную бетонную стену. Долго виднелся вдали остов какой-то церковки на холме, потом пропал.

Водный колдун все дальше гнал лодку вверх по течению. Река петляла, будто металась из стороны в сторону меж холмов, пытаясь убежать от преследователей. Все ближе подступали деревья к воде, все реже появлялись за деревьями крыши домов. Роман вышел на лодке утром, но и к вечеру не добрался до истоков. Взошла луна. Мир мгновенно преобразился, деревья и трава заблистали литым серебром. Только вода оставалась черной. Романа стало клонить в сон. Голова свесилась на грудь. Глаза сами собой закрылись. Казалось, спал он только миг, но когда вновь открыл глаза, то увидел, что уже ясный день, а лодка плывет под мостом – под знакомым мостом, а слева и справа пестрят крыши Пустосвятово.

Обескураженный колдун хотел уж было вновь гнать лодку заклинаниями навстречу течению, но, понял, что измотан совершенно, и передумал.

Через неделю вновь отправился Роман в путешествие. В этот раз продержался до утра, увидел полоску розовой зари, улыбнулся, помахал грядущему дню, как старому знакомому, наклонился зачерпнуть за бортом воды напиться, но неожиданно сильно плеснула река, неизвестно откуда набежавшая волна накренила лодку и увлекла на дно. Романа же сильное течение повлекло за собой, при этом колдун ни рукой, ни ногой пошевелить не мог, лишь держался на плаву, а иногда и под воду уходил, но не тонул – ожерелье с водной нитью не позволяло. Выбрался он на берег опять же возле знакомого моста и долго лежал на песке. Река тихонько хихикала у него за спиной.

Новых путешествий с тех пор он не затевал. Уступил реке.

Роман проснулся.

Час был ранний – едва рассвело. На улице кричали. Как минимум голосов пять или шесть. Что им надо? Сегодня – понедельник, на воротах табличка висит «приема нет». Однако посетители, похоже, не собирались уходить. Крики становились громче. Колдун прислушался. Мужской голос время от времени выкрикивал «Роман Вернон!» Да что же там случилось, болото их засоси?

Роман оделся и вышел из дома. Так и есть: за забором собралась целая толпа. Люди орали, но внутрь проникнуть не могли: заклинания не пускали, держали лучше любого замка-цербера. Роман отворил калитку. Его тут же окружили. Три или четыре фотокамеры нацелились хищно. Колдун невольно прищурился.

– Роман Вернон! – подскочила к нему девица в длинном кожаном пальто и затараторила: – Наташа Варенец. «Темногорские новости». Вас обвиняют в нанесении вреда школьнику Аркадию Сидоренко. Что вы скажете? Вы пытались его убить? Или все получилось непроизвольно? Как следствие эксперимента? Ваши опыты с тонкой материей, которые многие называют колдовством, имеют остаточный эффект? Так ведь? Один из ваших фокусов может уничтожить весь город? Вы на это способны?

– Вы меня боитесь? – спросил Роман, оглядываясь.

Ему не нравилось настроение окруживших его людей. Что им надо? С тех пор как в Темногорске возродился Синклит, никто не смел нападать на колдунов открыто. Их поругивали, над ними подсмеивались порой. Но до конфронтации не доходило ни разу.

«Из-за вчерашнего, – решил Роман, – эти темные волны многие заметили».

– Нет, конечно! – отвечала Наташа с вызовом.

Он положил ей руку на плечо.

– Видите воронку под ногами?

Наташа Варенец опустила глаза и вскрикнула. Воронку, вернее, ее иллюзию, Роман сам только что создал из подходящего материала – воды и льда.

– Это энергетическая пропасть. В нее может провалиться каждый. Случайно. Вероятность невелика. Но не равна нулю. Аркадий Сидоренко угодил именно в такую. Я успел его вытащить. Нужны еще объяснения?