Темногорск - Алферова Марианна Владимировна - Страница 17

– Но Роман Васильевич наверняка будет против, – неуверенно заметил юный чародей. Что-то ему не понравилось в предложении Гавриила. Но что именно – он пока понять не мог.

– Разве тебе это не до звезды?

«Он меня перекупает! О, Вода-царица! Гавриил хочет меня перетянуть к себе! Взять в ученики…Точняк! Неужели я обладаю такой силой?! Ого!»

Юл почувствовал прилив непомерной гордости. Из-за него соперничают два самых знаменитых колдуна Темногорска!

– Только ты одно учти, парень! Роман Васильевич – сильный колдун, но, как все колдуны, – ревнивый. Он ни в ком превосходства не потерпит. А твое превосходство он чует, только делает вид, что ты ниже. Не сумеешь дар отстоять, – навеки слабым колдунишкой останешься. А у тебя дар невиданный, уж ты мне поверь.

– Да ладно вам… – смущенно пробормотал Юл, чувствуя, как краска заливает щеки. Он понимал, что Гавриил ему беззастенчиво льстит, но не мог устоять. Не мог, хоть тресни.

«Правду говорит Гавриил, я – сильнее Романа», – пронеслась в мозгу сладостная мысль и все внутри согрела приятным теплом осознания своего превосходства.

– Короче, мы, колдуны – мерзкое племя, – продолжал рассуждать Гавриил. – Потому очень важно молодняку силу свою самобытную уберечь от чужого влияния. Врубаешься?

– А то!

– Роман Васильевич тебя за нос водит. Чуть-чуть там откроет, здесь покажет. Но к главному не допускает. Силы твоей боится. Потому будет тебя на привязи держать все время. Время упустишь – не наверстаешь.

Юл передернулся.

– А ведь правда: у нас с ним все время как будто связь. Я его слышу, чувствую, и он меня – тоже. Он что, волю мою подчинил? – у мальчишки дрогнул голос.

– Нет, тут сложнее, – покачал головой Гавриил. – Мне кое-что известно о свойствах водной нити, потому как Темные силы ко всем стихиям причастны. Так вот, я думаю, когда Роман Васильевич ожерелье твое создавал, он власть свою в водную нить заложил. Смекаешь? – подмигнул глава Синклита мальчишке, как старому приятелю.

Юлу показалось, что его ударили под дых. Он готов был закричать, но не закричал – превозмог боль. Стиснул зубы. Так ожерелье не дар никакой! Ошейник! Подлянка!

Он же знал это с самого начала! Знал! Он еще тогда в Пустосвятово хотел отказаться, да не сумел!

Мальчишка дернул дверцу машины, та не подалась.

– Не надо ломать, – строго сказал Гавриил. – Машина дорогая.

– Откройте дверь, я выйду, – попросил Юл. Ему не хватало воздуха.

Гаврил не стал спорить. Замок открылся. Юл вырвался из машины, как из клетки.

– Ненавижу! – бежал он, выкрикивая. – Ненавижу! Ненавижу!

Если ненависть – блевотина души, то его сейчас рвало фонтаном.

Весь день в субботу Аглая Всевидящая провела в офисе строительной фирмы. Составляли контракт: обломки и мусор вывезти, забор новый поставить, хоромы построить. Аглая ругалась и спорила до хрипоты, но подрядчики ни за что не хотели снижать цену. Обещанных Синклитом денег явно не хватало.

– Но мы же с вами все обговорили на той неделе! Вы же обещали мне!

– Лес подорожал. И цемент. И расценки, – отвечал, глядя мимо Аглаи в пространство, Петр Петрович и постукивал по тоненькой пластиковой папочке карандашиком. – Вы же сами понимаете: инфляция.

Аглая вернулась в гостиницу поздно вечером голодная и злая, с ясным сознанием того, что ее обокрали дважды: в первый раз, когда назначили заоблачную цену за строительство, во второй – когда лишили клиентов на весь день – а значит, и законного заработка.

В воскресенье приема не было. Утром, спустившись в холл гостиницы, она с удивлением обнаружила, что какой-то дотошный посетитель ее все же дожидается. Одет он был странно: легкий костюмчик, лакированные ботинки – совсем не по погоде.

«Из машины выскочил!» – догадалась Аглая и глянула на гостя приветливо.

– Чем могу… – начала Всевидящая и осеклась. Узнала посетителя. – Медонос?

– Не пригласите в номер? – спросил изгнанник. – Тут как-то неудобно общаться по душам.

Аглая оглянулась: не видит ли их кто? Дежурная в своем окошечке, похоже, не обращала ни на кого внимания – смотрела очередной сериал по телику.

«Можно с Медоноса его долю содрать!» – мелькнула здравая мысль в голове Аглаи.

– Пошли! – мотнула головой.

После того как Синклит перестал оплачивать проживание Всевидящей в гостинице, пришлось прорицательнице довольствоваться скромным одноместным номером. Правда, был он очень даже ничего: кроме кровати имелся еще и диван, на столе выставлена была вполне приличная посуда, на тумбочке – новенький телевизор.

– Располагайся! – Аглая указала Медоносу на диван. – Кофе хочешь?

– Не откажусь.

Всевидящая включила электрический чайник, достала банку растворимого кофе и сахар.

Медонос подсел к столу, глотнул кофе.

– Ходили слухи, что тебя посадили, – попыталась прощупать почву Аглая.

– Вранье, – небрежно бросил повелитель четырех стихий.

Отставил чашку, помолчал. Потом поднял на Аглаю взгляд и спросил тихо, задушевно:

– Кого убить хотят?

Но Всевидящую не так-то просто было огорошить внезапным вопросом:

– Ты о чем это? Не понимаю…

– Кого из сильных колдунов убьют? Ты что-нибудь видела? А?

– Почему я должна что-то подобное видеть? – Аглая пожала плечами. – Бери сухарики. Кроме сухариков, у меня ничего нет.

– В прошлый раз, перед тем как Чудодей умер, весь Темногорск слухом полнился. Теперь опять шуршат потихоньку… Я, как прибыл, сразу услышал.

– Так я…

– Ты про Чудака знала, – мягко, но твердо сказал Медонос, – точно знала, что Михаил Евгеньевич скоро умрет.

– Может быть! – озлилась Аглая. – Но тебя это не касается. И никого не касается. Я просто так информацию не даю.

– А как даешь?

– Пятьдесят тысяч зелеными, – сделав вид, что не поняла сальной шутки, заявила Аглая.

Медонос помедлил, потом сунул руку во внутренний карман, достал футлярчик, открыл. Колечко на белом шелке. Камень в свете тусклой лампочки полыхнул так, что Аглая невольно отпрянула.

«Карат десять, не меньше», – прикинула Всевидящая.

– Это кольцо куда больше пятидесяти тысяч стоит. Ну, так как? Скажешь?

Аглая осторожно взяла футляр, повернула, любуясь игрой бриллианта. Смотрела и не могла отвести взгляд. И выпустить коробочку из рук уже была не в силах.

– Убьют Романа Вернона, – проговорила прорицательница, не отрывая взгляда от камня. – Похоже, где-то поздним утром… или днем около полудня… В какой день – не знаю. Но скоро. Пока погода не переменится. Потому как видела, что деревья голые, а на лужах – лед.

– Скоро, значит? – уточнил Медонос.

– Очень скоро.

– И все зависит от погоды? Так?

– От погоды? Нет… не знаю, – пожала плечами Аглая, извлекла кольцо из футляра и на палец надела. – Толкование – не по моей части. Что увидела, о том и говорю.

– Кто убьет?

– Наемник. Киллер. Из шпаны местной.

– Ты не ошибаешься?

– С чего бы это? Смерть я всегда точно предсказываю. Стрелять в него будут. Из пистолета. Пуля заговоренная. Чтоб наверняка.

Медонос кивнул. О том, что Аглая не ошибается, предсказывая смерть, было в Темногорске известно.

– А кто заказчик?

– Этого сказать не могу, потому что не видела.

– Ты Гавриилу шепнула, что Роман Вернон умрет вскоре?

– Это еще зачем? – удивилась Аглая.

– Ну, во-первых, смерть сильного колдуна на всех нас может отразиться. Тут такая наводка пойдет – половину Темногорска перекорежит. Обычные колдуны минимум лет до восьмидесяти живут, а то и до ста – запросто. Чудодей старым ушел. Потому – безболезненно. А Роману сколько? Тридцать? Ну-ка, прикинь, сколько силы неизрасходованной на город обрушится!

– Что ж ты такое задумал? – ласковым голоском спросила Аглая. – Новое развлечение вроде того, когда ты пенаты мои порушил да чуть полгорода не спалил?

Гость взял сухарик, повертел в руках, улыбнулся, будто нашел в темном сухарике с орехами что-то забавное, и спросил: