Тайна Нереиды - Алферова Марианна Владимировна - Страница 34

– Что за тварь? – крикнул Элий, не оборачиваясь, ибо боялся пропустить любое движение монстра.

– В первый раз вижу, – отозвался кто-то из «неспящих».

– Знаешь, Цезарь, на что эта дрянь похожа? – сказал Квинт. – На знаменитый аквилейский туман.

Тварь в самом деле походила на сгустившееся облако. Но при этом в центре молочно-белого пульсирующего шара Элий без труда различал серые водянистые глаза и что-то похожее на длинную жабью пасть, усеянную частыми рыбьими зубами. Кожа монстра вдруг начала уплотняться, и тогда все увидели, что в блестящей и влажной поверхности отражаются городские улицы, золоченые крыши храмов и оранжевый купол дворца Большого Совета.

– Убирайся! – вновь заорал Элий. – Или я велю послать за огнеметами!

Казалось, монстр понял угрозу, ибо взмыл вверх и понесся, вытягиваясь длинной белесой змеей в бледном небе. Завитки тумана клубились вокруг его блестящего в лучах солнца влажного тела. Вигилы, видя, что тварь не собирается больше нападать, кинулись к лежащим на мостовой. Но все уже были мертвы. Лишь вигилу, которого Элий вырвал из лап чудовища, посчастливилось остаться в живых. Спасенный плакал и смеялся одновременно, и совсем обезумел. Он схватил Элия за локти и, встряхивая руки, повторял непрерывно:

– Цезарь, я твой должник!

Повторял до тех пор, пока друзья его не увели.

Элий двинулся к проулку, из которого, как из норы, выполз монстр. Улица была пустынна, люди боялись высунуться наружу. Лишь одна дверь на мгновение приоткрылась, но тут же захлопнулась.

Элий в сопровождении Квинта добрался до перекрестка. Перед ним высилось здание с портиком из белых колонн коринфского ордера. На фронтоне была выбита надпись золотыми буквами:

«Медицинский центр имени Галена».

Элий толкнул массивную дубовую дверь. Атрий был полон народу. Все смотрели на Элия и не могли двинуться с места. Его неровные шаги гулко отдавались под сводами. Он шел к людям, а они медленно пятились, будто он тоже превратился в монстра.

– Чудовище улетело из города! – Никакого ответа. Казалось, они и не рады, что тварь исчезла. – Кто-нибудь видел, откуда оно выползло?

Все по-прежнему молчали.

– Кто-то должен был видеть…

– Я, – донесся детский голосок.

Люди медленно расступились. Ребенок подался вперед. Худенький белокожий мальчик лет восьми в коротенькой линялой тунике.

– Я, – вновь выдохнул малыш едва слышно.

Элий взял его за руку.

– Идем, покажешь мне это место.

– Я… я боюсь.

– Не бойся. Видишь – у меня меч. Я ударил чудовище, и оно удрало. Если оно явится, я вновь его ударю. Я был гладиатором.

– Гладиатором? Здорово! – воскликнул мальчонка, и страх его испарился.

Наверняка он не знал, кто перед ним, не обратил внимания на пурпур туники. Ткань цвета свернувшейся крови еще ничего для него не означала. Мальчишка вывел Элия из центрального здания и повел по боковой дорожке к кирпичному одноэтажному домику. На обитой металлом двери висела бронзовая табличка. «Радиологическая лаборатория». Элий толкнул дверь, но она оказалась закрыта.

– Не здесь, там еще один вход.

Они обошли вокруг домика и оказались перед маленькой дверкой, скрытой кудрями разросшегося плюща. Плющ был необыкновенно пышен, с крупными блестящими листьями. Сквозь зелень виднелась надпись, выбитая на бронзовой табличке: «Склад». Эта дверь оказалась незапертой, и они вошли. Внутри пахло затушенным костром. Так воняет от гениев, утративших власть и сосланных на землю.

– Значит, оно выползло отсюда? – уточнил Элий.

– Ну да, мы с Марком пришли, отворили дверь, а оно и сидит.

– А зачем вы сюда пришли с Марком?

– За этими штуками. – Мальчишка ткнул на лежащие в ящике серые цилиндры с блестящими крышками.

Элий наклонился, стараясь рассмотреть странные цилиндры, и вдруг попятился.

– Мы с ними играем, – пояснил мальчонка.

– Вы брали их отсюда?!

Мальчонка кивнул. Элий вытолкнул ребенка за дверь и повернулся к Квинту:

– Знаешь, что это такое? Это отработанные «пушки» от аппаратов Z-лучей. Те, что используются в лучевой терапии. Они должны храниться в свинцовых емкостях. А здесь валяются просто так, без присмотра. Мальчик облучился. И не только он. Гений Империи говорил мне, что Z-лучи для него опасны. А то, мы видели… тот, кого мы видели… был когда-то гением Аквилеи. Он превратился в чудовище, и, быть может, не он один. Гении метаморфируют…

– Метаморфируют, – зачем-то повторил Квинт.

– Z-лучи превращают гениев в монстров. Ты представляешь, что может произойти, если об этом узнают?

Квинт на всякий случай кивнул, хотя представлял смутно.

Они вышли из склада. Разумеется, Цезарь сейчас же прикажет упаковать «пушки» в свинцовые контейнеры. Но облучение уже произошло. И что будет дальше? Какие еще чудища вылезут из воды, явятся из воздуха, выползут из тумана? Чудовища, созданные человеческими руками?

Клодия поднялась на деревянный помост таверны, отобрала у барда испанскую кифару и, ударив по струнам, пропела куплет вновь. Желания ей мнились псами, бегущими по следу. Они разрывали людей на куски, и кровь лилась… потоки крови.

– Кто-нибудь что-нибудь понимает? Я лично нет. – Она вернула барду кифару и сошла в зал. Запоздалая, сильно пьяная публика аплодировала ей с жаром.

Клодия похлопала в ответ.

– Теперь гладиаторы будут сражаться за деньги. Победа – это деньги. Запомните, друзья! Прошу всех завтра на арену. Вместо меня. А я… удаляюсь… Прощальный визит… последний бой… Я возвращаюсь в Рим, к моим друзьям, им так грустно без меня… – Она всхлипнула и смахнула ладонью пьяную слезу.

– Мой кот! Кто видел моего котика! – жалобно закричал толстенький человечек в коротенькой ночной тунике, протискиваясь среди посетителей. – Его похитили… двое мальчишек… двое противных мальчишек… Вот след… – Человек опустился на колени на истертый мозаичный пол. – Видите! Кровь и платина… след… я вижу… мой котик… мой гений…

Хозяин, привыкший к этому спектаклю, поставил перед толстяком миску с молоком. Человек вылакал молоко, вылизал миску. Потом лизнул запястье и принялся «умываться» за ухом, как сытый кот. Посетители смотрели на человека, переговаривались, шутили. Многие находили спектакль забавным. «Умывшись», человек улегся в углу на коврик, свернулся клубком и заурчал, как положено урчать коту после обеда.

– Он сам стал своим гением, – шепнул кто-то. – Мне бы так.

Клодия уселась за столик. Деревянное кресло напротив занял незнакомец. Странный посетитель, прозрачный. Сквозь его голову и плечи можно было различить стену таверны с замазанными жидкими белилами предвыборными надписями.

– Ты несчастна? – спросил Прозрачный и подлил в чашу Клодии вина.

– Хочется кого-нибудь убить, – процедила сквозь зубы гладиаторша, и, опрокинув чашу, призналась. – Я схожу с ума.

– До сумасшествия тебе еще далеко. Или я ничего не понимаю в сумасшедших, – хихикнул Прозрачный. При этом изо рта его вылетело облачко голубоватого пара. Коснулось губ Клодии. Ей вдруг стало беспричинно весело. Но лишь на мгновение. А потом – тошнее прежнего.

– В предыдущей жизни мы были счастливы. Я и он… – зашептала Клодия в прозрачное ухо собеседника. – Мы любили друг друга. А теперь разлучены. Он не обращает на меня внимания. Он – Цезарь… А я никто. Я для него только друг… Но почему?!.. Скажи… в новой жизни мы вновь будем вместе… скажи… ты знаешь…

– Не забудь свою любовь, когда будешь пить воду Леты. И тогда…

– О нет, я не забуду… Подумаешь, вода Леты. – Она сама наполнила чашу до краев. – Я из Флегетона пламя могу испить… Я все могу…

– Хочешь начать новую жизнь?

Клодия кивнула.

– Тогда начинай…

– Как?

– У тебя есть меч. И тело человеческое не может противостоять стали. Что у тебя осталось в жизни? Ничего. Ты лишилась всего, даже арены…