Колдун из Темногорска - Алферова Марианна Владимировна - Страница 64

– Неплохая дачка, – присвистнул Юл. – Твоя?

Лена, рассмеявшись, чуть не уронила связку ключей.

– Я на такую дачу сто лет буду работать и не заработаю. Дача господина Кирши. Он, удаляясь, оставил мне адресок. На всякий случай. «Для старинного школьного друга», – шепнул таинственно.

– Хороший домик, – заметил Юл. – Надо только его довести до ума. Стен, можешь такой дом построить?

– Нет.

– Почему?

Алексей не стал отвечать.

Роман надеялся, что уж здесь их не выследят: выдавать некому, а в их метаниях по дорогам из Питера в Пустосвятово, потом в Москву и теперь в Ленобласть не было никакой логики, кроме логики спятившего от страха зайца. Но в эту минуту беглецов, казалось, мало волновало, выследят их или нет. Все устали и торопились укрыться за стенами.

Внутри дача выглядела не особенно уютно. Отделаны были лишь две комнаты. Повсюду валялся мусор, клочья обоев. Пахло сыростью. Промозглый холод пронизывал до костей. В одной из кирпичных клетушек, еще не тронутых отделкой, нашлась поленница дров. С третьей попытки Стен растопил камин. Радостный огонек запрыгал по деревяшкам. Сразу стало немного веселее. А когда забулькал, наконец, электрический чайник, сделалось почти уютно. Хотя поблизости никого не было видно, все равно свет в комнатах включать не стали, не желая привлекать внимание случайных прохожих. Ужинали при свете камина.

Лена с Надей нарезали хлеб и колбасу, Стен открыл банки с консервами. У Эда нашлась бутылка виски, и ее разлили по пластиковым стаканчикам. Роман отказался, все остальные выпили, даже Юл. Ели молча. Говорят, стресс способствует поднятию аппетита, видимо, поэтому стол мгновенно опустел.

Роман исподтишка оглядывал сидящих, будто оценивал, на что каждый сгодится в предстоящей схватке. При красноватом свете горящего камина лица его спутников казались настороженными и печальными. У Лены уголки губ опустились вниз, а глаза покраснели, будто она много плакала. Зато Надя выглядела так, будто вновь собиралась на вечеринку в клуб, хотя уже успела переодеться в свой серебристый комбинезон. Роман едва заметно кивнул Лене, давая понять, что помнит об их уговоре. Надя заметила его жест, и ее ореховые глаза гневно блеснули. Неужели львица ревнует? Занятно!

– Мы не можем убегать вечно! – сказала Надя.

– Разумеется, – согласился Стен. – Особенно, если учесть, что с каждой попыткой где-то укрыться число преследователей всякий раз увеличивается по закону геометрической прогрессии.

– Очень верное замечание. Как видно, с математикой у тебя в школе был полный порядок, – поддакнул Роман.

– Тогда остается одно – нападать, – это предложение поступило от Эда.

– На кого? – пожал плечами Стен. – На Ника Веселкова, Надиного отчима, господина Н.Н. или на Колодина?

– На Колодина, – сказал Роман. – Он самый упорный. И самый опасный.

– Лучший выход – стравить их друг с другом, – мечтательно заметила Надя.

– Поддерживаю, – кивнул Роман. – Пусть кто-нибудь придумает, как это сделать.

– Если бы мы знали, что конкретно нужно от нас Степану Колодину и его сыну Гарри, действовать стало бы проще, – задумчиво проговорил Стен. – Леночка, ты не нальешь мне еще чаю?..

– Сейчас!

Она поднялась и взяла его чашку. Ее движения были слишком поспешны, но, занятые своими мыслями, беглецы не заметили, как Роман, будто ненароком протянул руку над чашкой Стена и мимолетным жестом коснулся поверхности кипятка ногтем мизинца. Губы колдуна при этом беззвучно шевельнулись. С минуту по комнате плыл пряный, дурманящий запах, вызывая легкое головокружение. У Лены захолонуло в груди, потому как поняла отчетливо: вот она, долгожданная минута. Роман с улыбкой смотрел, как Стен пьет поднесенное ему питье. Потом одобрительно улыбнулся Лене: дело сделано. Допив до дна, Стен слегка покачнулся и, верно, выронил бы чашку, если бы Роман ее не подхватил. Сам же Алексей ничего не заметил – несколько секунд полностью выпали из его памяти.

– …Колодин… – задумчиво повторял Меснер, когда Алексей пришел в себя. – Никто не знает, как к нему подступиться и где искать. Но мы должны его уничтожить. Иначе он разрушит Беловодье.

– Я против этого плана, – сказала Лена.

– А я «за», – дерзко объявил Юл. – К тому же Стен обещал прикончить Колодина в отместку за папу.

– Пора тебе успокоиться, дружок, – неожиданно одернул его Роман. – Киллер, убивший твоего отца, давно окочурился. В тот самом особняке, где пытали Стена.

– Что?.. – мальчишка в растерянности смотрел на Романа.

– Я прибил его ненароком. Может, возьмешь меня старшим братом вместо Лешки? Из нас отличная выйдет парочка: я киллера пришил, ты кокнешь самого босса.

– Почему ты молчал?! – крикнул Юл, и из глаз его неожиданно брызнули слезы.

Лена попыталась обнять его и успокоить, но мальчишка вырвался и выскочил из гостиной. Слышно было, как в соседней комнате он споткнулся о поленницу, и дрова рассыпались.

– Юл! – крикнул Стен, вскакивая.

– Иди к черту! – прозвучал ответ.

– В самом деле, почему ты не сказал об этом раньше? – Алексей повернулся к колдуну.

– Не хотел, чтобы подобная случайность вмешивалась в мои планы.

Роман так увлекся своими рассуждениями, что утратил обычную собранность. Стен, сделав мгновенный выпад, ударил Романа в грудь. Удар был не слишком силен, но Роман опрокинулся с шаткой табуретки на пол.

– Стоп! – заорал Эд, вскакивая. – Или я…

– Всё, всё, всё! – засмеялся Роман, поднимаясь. – Просто этот парень меня ненавидит. А я не могу понять – почему.

– У тебя нет понятий добра и зла, – огрызнулся Стен.

– А у кого они теперь есть? – рассмеялся Роман. – Скажи, у кого? Общепринятая мораль рухнула, теперь каждый решает сам для себя, что такое хорошо, и что такое плохо. Ты решил одно, я – другое. Я, между прочим, очень моральный человек, потому что от своих правил стараюсь не отступать. Разумеется, мои правила не похожи на твои. Но это еще не повод, чтобы пускать в ход кулаки.

– Твои правила! – Стену удалось вложить в эти два слова столько яду, что сам невольно передернулся – Твои правила – делать гадости и издеваться над людьми. А при случае – убивать.

– Здесь ты ошибаешься, – покачал головой Роман – Я никогда не творю беспричинное зло. В этом случае оно возвращается назад бумерангом. А вот ты, со своими абсолютами добра и зла, так легко потрошишь чужие сердца, будто куриц разделываешь. Только не ясно, почему ты вообразил, будто знаешь, что такое добро. И смертями незачем меня попрекать – ради тебя, дурака, старался.

У Стеновского перекосилось лицо – уж вряд ли кто-нибудь до Романа говорил ему такое. Слова проникали в самую душу. Чувство, схожее с тем, когда пули пробили заговоренные Гамаюновым доспехи. Боли нет. Но внутри нестерпимое чувство пустоты.

Роман усмехнулся. Несмотря на то, что Стен был его старше двумя годами, он казался ему большим ребенком.

– Ну да, ты знаешь о человеческой природе очень много, – продолжал колдун. – А вот что ты знаешь конкретно о себе. Ты, у которого нет ни дома, ни семьи, ни даже постоянного имени? А? Когда ты повзрослеешь наконец, и начнешь думать о малом, а не о великом?

Стен вспомнил, что повзрослеть его призывал Остряков, и криво усмехнулся.

– Только не надо выяснять, что мы думаем друг о друге… – воскликнула Надя. – В этом есть что-то детское, из средней школы. Но если так невтерпеж, займитесь этим, когда мы выпутаемся из этой истории.

– Вот истинно мудрые слова! – согласился Роман и, перегнувшись через стол, галантно поцеловал ей руку. – Итак, решено, как можно скорее отправим Колодина на тот свет. В последнее время мне часто приходилось убивать. Как бы в один прекрасный день не захотелось бы прогуляться по улицам и втихаря пришить парочку ничего не подозревающих прохожих. Просто так по привычке.

– Я хотел убить Колодина, как только мы вернулись, – сказал Стен. – Но Гамаюнов запретил. Теперь я уверен, что это убийство ничего не решит. Умрет Колодин – найдутся другие. Нас снова и снова будут обвинять во всех бедах и требовать расправы.